глухотой, есть такое свойство — они уверены, что окружающие не слышат того, что не слышат они сами.
Через час Эльза Мартыновна действительно написала в систему электронного документооборота запрос. Насколько я понимаю, это был едва ли не первый запрос в ее жизни, который она написала на компьютере собственной рукой, колотя по клавишам как по пишмашинке, пыхтя и редактируя. Как лучший в мире филолог, меня всегда бесила любая человеческая неграмотность и отсутствие стиля, но подобного я не встречала давно. Процитирую этот pasquinade целиком:
Прошу обязать сотр. Сквоттер Илену Петровну пердоставить необходимые по требованию отдела кадров к кадровому учету документы. Спешу двровести до вашего сведения, что сотр. Сквоттер Илена Петровна систематически сабботирует работу кадрового отдела, отказывается в подчинении требованиями хамит.
Печатая визитки, я столкнулась с Позоряном. Позорян шел по коридору, шелестя пиджаком, а за ним плыла с синей папочкой его секретарша. Секретарша обладала большими стеклянными глазами на маленькой лисьей мордочке и огромной кормой, напоминавшей обтянутый эластичной синтетикой пароход «Титаник». Позорян вечно выбирал себе таких. Увидев меня, он расплылся в улыбке и сменил курс.
— А вот и Илена! — воскликнул он, словно долго обо мне думал. — Илена, вас можно поздравить!
— Спасибо, Гамлет Валентинович. Вы даже представить себе не можете, как это приятно слышать именно от вас! — в тон ему ответила я, показывая лицом, что все мои заслуги — это его заслуги.
— Отчего же? — даже слегка обиделся он. — Вполне могу представить!
Позорян показал ослепительные зубы, мастерски выпиленные на соседней улице, где располагалась наша корпоративная клиника.
— Кстати, в по какому поводу поздравить? — заинтересовалась я.
— Ну как же! Марина мне сообщила, как вы блестяще выиграли тендер! — Он кивнул на секретаршу, которая терпеливо стояла в отдалении, прикрывая папкой бюст, словно щитом.
В первый момент я подумала, что его секретаршу зовут Марина, но потом поняла, что кивок адресовался к той синей папке, которой она прикрывалась: на ней было написано золотом: 'ТРК. Бизнес-план ребрендинга'.
— Илена! — вдруг озарило Позоряна, и он доверительно взял меня за локоть. — Поехали с нами на презентацию, машина уже ждет! Вам хватит пяти минут, чтоб собраться?
— Спасибо, Гамлет Валентинович. — Я покачала головой. — Считаю, что моя скромная работа по ТРК выполнена. В любом случае у меня сегодня поезд в Елец.
— В Елец? — Позорян наморщил лоб. — А что у нас в Ельце?
— Перспективный интернет-проект с заводчиками пива. Мне отдел Никитина повесил. Там, как всегда, надо было все сделать еще вчера.
— Я скажу Никитину, чтобы больше вас ничем не грузил, — пообещал Позорян.
Мне хотелось попросить его, чтобы он сказал это Эльзе Мартыновне, но я знала, что над ней он не имеет никакой власти. Такие вопросы мог решать не он и даже не Игнаптев из директората, а только Карасев, да и то не факт. Либо — зарубежные владельцы, но они в такие дела никогда не сунутся, пока не заполыхает скандал. А он мне был не нужен.
— Хорошо, — решил Позорян. — Когда вернетесь из Ельца, зайдите ко мне! У меня будет к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться! Ведь вам давно пора двигаться по карьерной лестнице!
Это мне совсем не понравилось, хотя он явно не имел в виду harrasment. Экспромт Позоряна, вызванный его хорошим настроением, следовало подавить в зародыше. Я вздохнула, опустила ресницы, как провинившаяся школьница, и тихо ответила:
— Гамлет Валентинович, у меня сейчас не самое удачное время, чтобы планировать карьеру. Возможен вариант, что мне придется уйти.
— Как? Куда?! — опешил Позорян.
— В декрет.
— Ах вон оно что… — Позорян чуть расслабился, но досадливо почесал нос короткими звериными рывками. — Ну, что ж поделать… — снова поморщился он с гадливым пониманием, чем, несомненно, нанес бы душевную травму любой женщине и даже, пожалуй, мне, если б я действительно была в положении. — И когда?
— Через десять месяцев.
— Ишь, как… — задумался он.
— Вас машина ждет, — напомнила я прямолинейно.
— Да, — спохватился он и пожал мне руку. — Иленочка, удачи вам и спасибо за работу! Как вернетесь из Суздаля — я вас все же жду. Надо вам хоть зарплату поднять!
— Из Ельца, — возразила я хмуро, но он уже не слышал. Терпеть не могу, когда кто-нибудь из начальства начинает разговоры о повышении моей зарплаты — это всегда оборачивается проблемами.
Я не люблю пересматривать договоренности. Но рассудила, что если Позорян так обрадован этой dumme ТРК, то я имею полное право перевесить свои истории на эту самую Марину. Осталось только ее найти. Я залезла в нотик в базу, но мобильника ее не нашла. Уж не поехала ли она с Позоряном на эту дурацкую презентацию? Пришлось отправить ей по корпоративке срочное сообщение, что жду ее в буфете второго этажа.
В буфете на меня напала Эльвира. Я и сама не знаю, отчего так добра к этому несчастному существу. Но сегодня Эльвира выглядела именинницей — ее глаза выражали не вековую скорбь, а щенячью радость, хотя лицо сохраняло напускное уныние. Я подумала, что у Эльвиры в результате тренингов наконец случились подвижки в private life. Но, увидев меня, она бросилась мне на шею целоваться с таким нерастраченным запасом нежности, что дело явно было в другом. Я не люблю, когда меня лижут щенки и целуют Эльвиры.
— Иленочка, — прошептала она, заговорщицки оглядываясь. — Все сработало! Представляешь?! Спасибо тебе!
— Что случилось? — нахмурилась я.
Эльвира снова затравленно оглянулась и полезла мне шептать в ухо:
— Я поехала на кладбище! И там все сделала! Все заклинания, как ты велела! И его выгнали! Представляешь, его сегодня выгнали! Говорят, откуда-то сверху пришел приказ! Он уволен! Уволен!
Merde, я уже и забыла об этой ерунде.
— Не стоит благодарности, — усмехнулась я. — Только никому больше не рассказывай.
Эльвира виновато прикусила губу, воткнула взгляд в кафель и ее веко дважды дернулось. Это мне не понравилось.
— Кому ты рассказала? — сурово спросила я.
— Никому! — быстро ответила Эльвира. — Никому! Я никому не давала заклинание!
— А что ты сказала?
— То, что и так все знают.
— Что все знают?!
— Что я и сама слышала…
— Что ты слышала?! — Я насела на несчастную Эльвиру, а на нас принялись оглядываться какие-то сметчики из-за соседнего столика.
— Ну…
Эльвира мялась, как фольга от конфеты, а я ее раскатывала взглядом, как ногтем.
— Ну, что ты владеешь офисной магией… — выдавила она. — Что ты колдуешь…
— Бака, — вздохнула я.
Веко Эльвиры дрожало, как первый проектор братьев Люмьер.
— И теперь девчонки всего вашего отдела мечтают записаться ко мне на прием со своими проблемами? — спросила я в лоб.
Проектор Люмьер вышел на полную мощность. Эльвира закрыла лицо руками, и плечи ее дрогнули.
— Все и так знают… — глухо донеслось из-под ладошек, — что ты колдуешь… Кто тебя тронет — тот или уволен, или оштрафован… Кто тебе понравится — тому премия или повышение… И как ты истории свои ведешь… все ж видят, как у тебя все получается, за что ни возьмешься… У тебя клиенты ходят как… гипнотизированные. И я… я тоже знала, знала, что ты мне поможешь… Не откажешь… Потому и подошла… И твое заклинание…
— Хватит бредить! — шикнула я, и Эльвира замолчала. Definitely, сегодня у меня был неудачный день. Но из всего надо пытаться извлечь выгоду.
— Ты хоть понимаешь, чего мне это стоит? — страдальчески прошептала я. — Ты хоть понимаешь, как я расплачиваюсь жизнью и душой за свое колдовство? Что ты знаешь об этом, несчастная, со своими тренингами, эффекторами и рефлекторами?
— Я бросила тренинги, — доверительно сообщила Эльвира.
Я мысленно прокляла себя. Такие эльвиры тренинги просто так не бросают — они только переключаются. Либо на материнство, либо на другое учение. Материнство Эльвире не грозило еще долго. Значит, у меня появился новый адепт. Holy shit!
— Ты не представляешь, как жестоко отплатила мне, — вздохнула я.
— Прости! — в отчаянии всхлипнула Эльвира. — Как я могу исправить? Что я могу…
— Ты можешь взять у меня три проекта и выполнить их! Там надо поработать, но чисто технически — созвониться, встретиться, раздать заказы дизайнерам…
— Конечно! Что угодно!
И я открыла нотик и полтора часа втолковывала Эльвире, что ей надо делать. Эльвира была неважным работником, но у нее имелся опыт. А после такого инструктажа даже медведь научится ездить на велосипеде.
— Илена! — раздалось над моей головой. — Я так боялась, что вы уйдете!
Передо мной стояла Марина.
— Здравствуйте, Марина, — улыбнулась я. — Знакомьтесь, это Эльвира. Эльвира, это Марина.
Обе дежурно улыбнулись.
— Марина, вас можно поздравить? — Я тщательно скопировала интонацию и выражение лица Позоряна.
— Да! — улыбнулась Марина. — Они все приняли! Позорян сегодня уехал на презентацию! Он меня так хвалил, так хвалил, что со следующего месяца я ведущий проект- менеджер… — Она осеклась. — Разумеется, я ему сказала, что это целиком ваша заслуга, Илена!
— Я знаю. Марина, а что с моей просьбой?
Марина закусила губу. Я внимательно смотрела на нее. Марина выразительно скосила глаза на Эльвиру.
— Марина, не нужно подробностей при посторонних, скажите мне просто: да или нет?
Она покачала головой:
— Я попробовала… Но он…
Видимо, я все-таки на что-то надеялась. Хотя это было глупо — с чего я взяла, что эта Марина умеет хоть как-то контролировать своих мужчин?
— Марина, как же так?
Она молча развела руками. Этот жест офисного этикета — легкий букет грусти, вежливости и беззаботности — мне был хорошо знаком: так отказывают клиентам. Но не мне.
