позволяло Готу рискнуть. Солдаты 'Великой Германии' устали до степени полного истощения. Без какого- либо отдыха и пополнения они были не в состоянии продолжать бой. Немецкие войска окопались, и Гот приказал 3-й танковой дивизии занять позиции, освобождая 'Великую Германию'.
Это должен был быть короткий отдых, возможно — только на несколько часов, для того чтобы сконцентрировать 'Великую Германию' на ведущей на север дороге. Люди встанут лагерем вдоль дороги и немного поспят, а затем они будут готовы к удару далеко на север. Там наступления Моделя на войска Рокоссовского превратилось в кровавую бойню, и без дополнительного давления на Центральный фронт — что было бы задачей 'Великой Германии' — не было надежды на победу в операции 'Цитадель'.
Смена 'Великой Германии' частями 3-й танковой дивизии прошла без происшествий. Но только до того момента, когда последние группы покинули свои позиции. Ночное небо озарилось ярко сверкающими вспышками, и кто угодно, кроме немцев, затруднился бы опознать в этом мощный советский артиллерийский налёт.
3-я танковая дивизия ещё не успела занять позиции, как в её порядках начали рваться снаряды. Войска превзошли себя в скорости и качестве окапывания — но это были неизбежные новые потери, которые немцы всеми силами старались избегать. Налёт внезапно прекратился, но это не сулило отдыха уставшим пехотинцам. Разведчики сообщали о звуках и перемещениях техники, обещавших скорую контратаку русских. Она последовала той же ночью, с достаточной стремительностью и силой, чтобы выбить 3-ю танковую дивизию с едва занятых ею позиций.
Рассвет принесёт с собой начало величайшей танковой битвы всех времён.
Напряжение в Москве ощущалось почти физически, когда русские получили первые сообщения о том, что германская армия начала наступление на Курской дуге. Те, кто был в курсе деталей войны, конечно, были обеспокоены огромным столкновением, готовившимся так много месяцев и, кажется, в кругах, имеющих отношение к битве, её оценки были адекватными. Детали, конечно, были неизвестны населению и даже иностранным корреспондентам в Москве, но недостаток подробностей вряд ли мог замаскировать перемещения громадных армий и странное затишье, предшествовавшее операции 'Цитадель'.
Не было никаких сомнений, что если разворачивающаяся под Курском битва пойдёт неудачно, Россия окажется в таком же страшном положении, как тогда, когда нацистский блицкриг захлестнул её границы летом 1941 года. Иностранные дипломаты, репортёры, русские официальные лица, собственный опыт и интуиция людей — всё говорило об одном, что страна подошла к определяющему моменту войны. Напряжение, как этого и можно было бы ожидать, росло и становилось почти невыносимым.
Первые официальные новости о том, что 'плотину прорвало', вышли в пламенной националистической по духу статье, напечатанной в 'Красной Звезде':
Новости просачивались с фронта, и Москва приникла к радиоприёмникам, ожидая малейших порций новостей. Все понимали, что немцы рискнули, собрав все свои силы ради успеха в этой битве. Почти сразу стало ясно, что приготовления русских к обороне против вражеского наступления простирались далеко за пределы обычной практики с начала этой войны. Москва и Сталинград давали примеры победы над сильным и безжалостным врагом, но даже эти героические достижения должны были померкнуть перед тем, что приготовил Жуков для того, что бы остановить и потом разгромить противника у ворот Курска. Наконец, была выпущена первая официальная сводка:
Реакция на это сообщение была напряжённой. Никто не сомневался, что к югу от Москвы разворачивалась величайшая битва войны, и на всех устах была невероятная
Т-34 5-й гвардейской танковой армии перед атакой. 12 июля 1943 года
цифра — уничтожено пятьсот восемьдесят шесть немецких танков! Это число превосходило всё остальное, вместе взятое, и народ не мог заснуть, ожидая дальнейших новостей.
На второй день битвы, 6 июля, советское правительство признало мелкие отступления русских, не пытаясь скрыть тот факт, что причиной стало наступление немцев. Но это было неважно для миллионов людей, ждущих, затаив дыхание, новых цифр. И эти цифры, хотя и несколько меньшие, чем в прошлый день, были впечатляющими. Согласно правительственному заявлению было уничтожено 433 танка и сбито 111 самолётов.
На третий день, 7 июля, было заявлено 520 танков и ещё 111 самолётов.
Первые признаки железной мощи русских последовали 8 июля, когда Москва объявила, что на некоторых участках фронта русские войска перешли в контрнаступление. Немецкие потери за день были объявлены в количестве 304 танков и 161 самолёта.
К этому времени уже не было сомнений в том, что, даже если цифры и преувеличены, Вермахт подвергается кровавому и, вероятнее всего, смертельному избиению со стороны окопавшихся русских. Особенно потрясающими были потери немцев в танках, и по ним можно было представить германские потери в людях, автотранспорте, вооружении и другом военном снаряжении. И либо у немцев был неисчерпаемый источник военных материалов, либо до их крушения осталось не так уж долго.
Напряжение в Москве сменялось возбуждением и ликованием с каждым днём. Наконец, 9 июля вышел первый развёрнутый репортаж с поля битвы на Курской дуге.
И именно заголовок этого репортажа вызвал бурю в Москве и во всей России. Примечательный заголовок '
Но это было только прелюдией к
Не зная о планах друг друга, и немцы, и русские готовились к решительным ударам 12 июля, через неделю после начала боевых действий на Воронежском фронте.
Гот, как мы уже видели, отчаянно нуждался в прорыве на открытые пространства к юго-востоку от Обояни, около Прохоровки, где у него будет достаточно места для манёвра своими крупными танковыми силами, чтобы нанести по противнику сокрушительный удар и открыть своим танкам дорогу на Курск.
Русские чувствовали, что настало время для контрудара по Готу и приготовились к этому удару, собрав танковые части под командованием Ватутина. Ватутин планировал использовать для удара Первую танковую армию под командованием генерала Михаила Ефимовича Катукова, но его войска стояли в глубокой обороне, сдерживая постоянные атаки немецких войск. Жуков передал под командование Ватутина почти всю массу свободных резервов русских — Пятую танковую армию (известную также как Пятая гвардейская танковая армия) под командованием Ротмистрова, опытного и талантливого генерала танковых войск. В дополнение Жуков передал под контроль Ватутина Пятую гвардейскую армию генерала А.С. Жадова из состава Степного фронта.
Как уже говорилось, Жуков планировал провести серию контрнаступлений по всему фронту под Курском. Четыре армии должны были нанести удар утром 12 июля.
Это должен был быть удар против Орловского выступа, командующим войсками был Соколовский. Через сорок восемь часов Попов должен был нанести ещё один удар на соседнем фронте.
