— Мне проводить тебя до машины? — спросил он.
— Да нет, Адам, в этом нет необходимости.
— Мы скоро увидимся, — тихо пообещал он.
— Да, — улыбнулась я.
И тут он вдруг положил мне руки на плечи, притянул к себе (очень осторожно, стараясь не навредить Кейт) и легонько поцеловал в лоб.
Я закрыла глаза, чтобы полностью насладиться моментом. Затаила дыхание, не в состоянии поверить, что это случилось. Губы у него были твердые и теплые.
Пахло от него мылом и теплой чистой кожей.
Сквозь шум и гвалт, окружающий нас, я услышала, как кто-то сказал:
— Смотри, вон опять та же парочка!
— Какая? — спросил другой голос.
— Ну, помнишь, которая ссорилась вчера у спортзала.
Голоса принадлежали двум девушкам, которым повезло быть свидетелями нашей вчерашней ссоры.
Господи, неужели это было всего лишь вчера?
Они продолжали громко обсуждать нас.
— Ну, конечно, это они. Похоже, они помирились.
— Жалко!
Я открыла глаза и взглянула на Адама. Мы дружно рассмеялись.
— Нам теперь только не хватает того мужика с пивными бутылками, — сказал он.
— Тогда мне действительно лучше уйти, — заявила я.
Выходя из кафе, я прошла мимо тех девушек.
— Слушай, я уверена, что вчера у нее ребенка не было, — сказала одна.
— Как ты думаешь, это его ребенок? — спросила другая.
Я продолжала идти.
Я чувствовала его поцелуй на своем лбу всю дорогу до дома.
Да знаю я, знаю: поцелуй в лоб имеет мало отношения к сексу. Я затрудняюсь назвать вам хотя бы один шведский фильм, где кого-то целовали в лоб.
Но это было так трогательно, так нежно и одновременно так эротично, что ни с каким сексом не сравнить!
17
Лаура приехала ко мне днем в воскресенье. Мы пили чай с печеньем (Майкла) и играли с Кейт.
Игры с Кейт заняли большую часть времени, потому что в интервалах мы еще кормили ее и переодевали.
На Лауре была какая-то странная футболка в пятнах краски, принадлежащая, как я решила, ее подростку-любовнику. Она выглядела довольной и счастливой, и у нее были на то основания. Накануне ночью она переспала с ним четыре раза, о чем непрерывно рассказывала, за исключением тех случаев, когда нам мешали мама или отец.
— От Джеймса что-нибудь слышно? — спросила она, оставив надежду провести день в красочных рассказах, после того как папа вышел из комнаты в двенадцатый раз.
Тут снова вошел отец и принялся снимать подушки с дивана и заглядывать под кресла, бормоча себе под нос, что он так и не прочел «Индепендент» и что, если газету взяла Хелен, он ее убьет.
В конце концов, какого черта он платит за газеты, если по непонятной причине именно он и не имеет возможности их читать?
Отец ушел, но через три минуты вернулся, чтобы проверить, как горит огонь в камине, вступив в продолжительное обсуждение (преимущественно с самим собой) превосходных качеств антрацита.
Мы с Лаурой сидели на диване, Кейт — на коленях у Лауры, и все, даже Кейт, с нетерпением ждали, когда он закончит свою тираду и уйдет.
Не успел он удалиться, как появилась мама, якобы чтобы предложить нам чай, но на самом деле посмотреть, действительно ли я стащила печенье Майкла.
Она спросила у Лауры, как чувствует себя ее отец.
— Джефф очень милый человек, — сообщила она Лауре. — Не знаю, откуда вообще родители тебя взяли.
Мама ушла, забрав с собой печенье.
— Что-нибудь слышно о Джеймсе? — снова спросила Лаура.
— Он уехал, — коротко ответила я. — Но завтра я собираюсь ему позвонить.
Мне не хотелось говорить о Джеймсе.
Мне это надоело.
Как говорят в Нью-Йорке, «переживи, а если не можешь пережить — кончай об этом болтать».
Лаура пробыла в доме добрый час, прежде чем заговорила об Адаме. Я удивилась, что она вытерпела так долго.
— Теперь расскажи мне о том молодом человеке, — попросила она, слишком усердно делая вид, что ее это мало интересует.
— О каком? — спросила я, разыгрывая непонимание.
— О великолепном Адаме! — пояснила она с некоторым раздражением.
— Да что о нем рассказывать? — отмахнулась я. — Ничего интересного.
— Как это? — возмутилась Лаура. — Во-первых, он от тебя без ума, и во-вторых, он потрясающе хорош собой. Будь он лет на пять-шесть старше, я бы сама заинтересовалась.
— Лаура, он вовсе не без ума от меня, — возразила я.
Разумеется, я сказала это только для того, чтобы заставить Лауру настаивать, что он от меня без ума, и тайно радоваться этому.
— Он от тебя без ума, — повторила она. — И более того, ты это прекрасно знаешь.
— Ну и что? — вздохнула я. — Даже если и так, у нас нет никаких доказательств. Что я, по-твоему, должна делать?
— Трахнуть его! — заявила она.
Ни капли стыда у этой женщины.
— Лаура, ради бога, я ведь замужем! — воскликнула я.
— Правда? — удивилась она. — И где же твой муж?
Я молчала.
— Клэр, — ласково сказала она после того, как мы несколько минут просидели в напряженном молчании, — я только хочу сказать, что он очень мил и, похоже, влюблен в тебя. Тебе ведь столько пришлось пережить, так что даже если с Джеймсом все наладится, это не значит, что ты пока не можешь немного развлечься.
— Что с вами со всеми происходит? — возмутилась я. — Даже моя собственная мать предлагает мне то же самое!
— Твоя мама посоветовала тебе трахнуть Адама?! — аж взвизгнула Лаура.
— Ну, не такими словами, разумеется, — сказала я. — Но смысл был такой.
— Так что тебя останавливает? — радостно поинтересовалась Лаура. — У тебя есть материнское благословение. Это замечательно.
Я немного подумала.
— Да, — вздохнула я. — Наверное, стоит попробовать.
— Что?! — воскликнула Лаура. — Ты серьезно?
— Ради бога! — рассердилась я. — Разве ты не об этом только что говорила?
Кстати, чего-то подобного я и ожидал. Людям свойственно уговаривать окружающих сделать что-то,
