вести себя как нормальная, спокойная женщина.
Черт, если немного потренироваться, то можно даже стать такой.
Вот я и сидела, демонстрируя спокойствие и невозмутимость.
Наконец он меня заметил.
Я боялась, что он встанет на дыбы, заржет, как испуганная лошадь, и рванется к двери с такой скоростью, будто за ним гонятся все силы ада. Я ждала, что он промчится через кафе, сбивая с ног людей, опрокидывая столы и стулья, разливая кофе на невинных посетителей, и с широко раскрытыми глазами, указывая пальцем на меня и Кейт, крикнет тому, кто захочет слушать:
— Она сумасшедшая, настоящая психопатка! Не подходите к ней!
Но он ничего такого не сделал.
Он мне улыбнулся.
Хотя, должна признать, его улыбка была несколько настороженной.
— Клэр? — сказал он, подходя к моему столику. — И Кейт! — добавил он.
И не ошибся.
Надо же, все замечает!
Он поцеловал Кейт.
Меня он не поцеловал.
Но это я смогу пережить.
Я была так рада его видеть, рада, что он хочет говорить со мной, что мне было почти безразлично, кого из нас он поцеловал.
— Не хочешь посидеть с нами? — вежливо спросила я.
Сдержанная, воспитанная, хозяйка своих эмоций, вот я какая. Ничего такого, что могло бы его спугнуть.
— Ладно, — сказал он, осторожно, внимательно наблюдая за мной. — Вообще-то я зашел выпить чашку кофе.
— Прекрасно, — сказала я, изображая полную невозмутимость.
Он ушел.
Я осталась ждать.
Я ждала и ждала.
«О господи! — печально подумала я. — Он наверняка сбежал. Он не хочет иметь со мной ничего общего. Наверное, вылез через маленькое окошко в мужском туалете, пробрался между мусорными бачками, которых всегда полно на задах кафе, и сбежал».
Я положила книгу в сумку (знаете, я так ему обрадовалась, что совершенно забыла спрятать эту дрянную книгу) и поправила упряжь Кейт.
Ладно, во всяком случае, я попыталась. И я была этому рада.
Я не получила того, что хотела, но, по крайней мере, я взяла на себя ответственность за свою жизнь. Я попыталась что-то наладить. Я не вела себя как пассивная жертва, сдавшаяся без сопротивления.
Не сработало, ну и что с того? Самое главное — попытаться. И когда в следующий раз я встречу хорошего мужчину, я не буду изображать из себя слезливую школьницу и подозревать его во всех грехах.
Я уже собралась встать, когда Адам появился с подносом, на котором стояли чашки с кофе и лежали плюшки.
Подлец! Я только что была взрослой, зрелой и мудрой, и все абсолютно зря, черт побери.
Мне даже захотелось прогнать его, попросить оставить меня в покое. Всего несколько минут назад я смирилась с мыслью, что потеряла его, так что же мне делать теперь? Наслаждаться его обществом? У вас что, крыша поехала?
— Извини, что задержался, — сказал он. — Там кассирша вдруг впала в истерику и… Эй, куда это ты собралась?
На его лице отразилось изумление, которое тут же сменилось огорчением.
— Прости, — пробормотала я, чувствуя себя ужасно.
— Почему ты уходишь? — сердито и обиженно спросил он. — Извини, что я так долго. Но я надеялся, что ты подождешь.
— Я решила, что ты ушел, — промямлила я.
— Почему? — удивился он. — Почему я должен был уйти?
— Не знаю, — сказала я. Меня аж тошнило от смущения.
— Послушай! — Он так резко поставил поднос на стол, что кофе расплескался.
Я вздрогнула от испуга.
— Садись, — сердито сказал Адам. Положил руки мне на плечи и решительно усадил меня снова на стул — Прости, Кейт, — извинился он. По-видимому, на ее маленьком личике отразилось удивление от такой перемены. — А теперь скажи мне, — снова обратился он ко мне, — что, черт возьми, происходит?
— В каком смысле? — тихо спросила я.
Адам явно пытался сдержать гнев, и меня это пугало.
— Почему ты со мной так обращаешься? — сердито спросил он, приблизив ко мне лицо.
Я не могла поверить своим глазам.
Куда подевался приятный и вежливый Адам?
— Как — так? — тупо спросила я. Я его боялась, но, подобно зайцу, попавшему в свет фар, не могла отвести взгляда от гневной голубизны его глаз.
— Как будто я какой-то подонок!
— Это неправда… — удивленно прошептала я.
Я ведь не делала ничего подобного, верно?
— Нет, ты именно так со мной обращаешься! — рявкнул он, впиваясь пальцами в мои плечи. — Практически с первого дня нашего знакомства. Когда мы познакомились, ты мне очень понравилась, мне хотелось тебя видеть, что тут такого? — продолжил он, распаляясь.
— Ничего. — прошептала я.
— Тогда почему ты ведешь себя так, будто я какой-то Казанова? Почему ты решила, что я путаюсь с твоей маленькой сестрой? Почему ты решила, что я уйду и оставлю тебя сидеть здесь, скажи мне, почему?!
Люди за соседними столиками начали заинтересованно оглядываться на нас, но Адам ничего не замечал, а я не считала разумным указывать ему на это, особенно в его теперешнем состоянии.
— Разве ты не понимаешь, что оскорбляешь меня? — резко спросил он.
— Нет, — пробормотала я, боясь взглянуть на него.
— Так вот, оскорбляешь!
Я не знала, что сказать. Сидела и смотрела на него.
Внезапно я осознала, как близко от меня находится его лицо. Нас разделяло всего несколько дюймов. Я могла разглядеть каждый отдельный волосок в его щетине, слегка загорелую кожу, плотно обтягивающую скульптурные скулы, ровные белые зубы, чувственный рот…
Внезапно он замер. Злость, кажется, покинула его. Мы сидели, подобно статуям, уставившись друг на друга. Его руки все еще лежали на моих плечах.
Я остро ощущала его силу — и его уязвимость.
Потом он отодвинулся от меня и долго сидел, устало свесив руки.
— Адам, — рискнула я позвать.
Он даже не взглянул на меня. Просто сидел, склонив голову и демонстрируя мне свои роскошные темные волосы.
— Адам, — повторила я и осторожно коснулась его руки.
Он напрягся, но руки не отнял.
— Дело не в тебе, а во мне, — неуклюже пробормотала я.
После небольшой паузы он спросил:
