Злясь и нервничая, она взяла ссуду в банке, приобрела диван, стол, платяной шкаф и пару стульев. Целый год жила без занавесок, говоря: «Просто не буду мыть окна, вот никто ничего и не увидит». Штора для душа была куплена только после того, как вечные лужи на полу ванной начали протекать к Джой. Но мало-помалу настроение менялось. Пусть она не занималась переоборудованием квартиры с такой же безумной страстью, как Клода, но свой дом по-своему любила, даже купила целых два комплекта постельного белья (прикольный, в джинсовом стиле, и белоснежный, с вафельным тиснением, от «Зен»). А совсем недавно выкинула сорок фунтов на совершенно ненужное зеркало, которое просто ей понравилось. Да, конечно, то было перед месячными, когда голова работает плохо, но все же. И уж окончательно стало ясно, насколько теперь все изменилось, в тот день, когда она выложила двести фунтов за пылесос.
В дверь постучали. Вошла Джой, бледная, как привидение.
– Прости, я увлеклась уборкой, – спохватилась Эшлин. – Разбудила тебя?
– И хорошо. Мне сегодня ехать в Хаут, к маме в гости, – с тоской в голосе ответила Джой. – И не отменишь, я и так уже четыре воскресенья подряд тяну. Что делать, ума не приложу. Она ведь закатит банкет с жареным и пареным, которым станет меня насильно пичкать, а на сладкое устроит допрос с целью выяснить, счастлива ли я. Ты же знаешь, что такое эти мамы.
А вот тут Джой ошибается. С вопросами типа: «Ты счастлива?» – Эшлин была знакома. Вот только это она сама обычно пыталась с их помощью определить мамин уровень душевного комфорта.
– Хоть бы она устраивала воскресный обед в нормальное время, – жаловалась Джой.
– Во вторник вечером, например, – усмехнулась Эшлин. – Кстати, ты Теда сегодня не видела?
– Еще нет. Наверно, вчера ему повезло, и теперь какая-нибудь несчастная не может выставить его из своей спальни.
– Но он действительно был в ударе. Ну, что, сама расскажешь, как у тебя там с человеком-барсуком, или надо клещами вытягивать?
Джой тут же просияла.
– Он переночевал у меня. Трахаться не трахались, но побаловались немножко. Он сказал, что позвонит. Интересно, позвонит или нет?
– Минет не повод для знакомства, – глубокомысленно изрекла Эшлин.
– Расскажи мне об этом! А ну-ка, – Джой потянулась к картам Таро, – поглядим, что у нас тут. Императрица? Это что?
– Плодовитость. Смотри, не забывай принимать пилюли.
– Вот черт. Ну а ты-то как вчера? Познакомилась с кем-нибудь?
– Нет.
– Надо стараться. Тебе тридцать один, скоро нормальных мужиков не останется.
«Нет, – подумала Эшлин, – вторая мама мне ни к чему. Тем более в лице Джой».
– Тебе самой двадцать восемь, – огрызнулась она вслух.
– Ага, и я переспала с кучей мужчин, – ответила Джой и задушевным голосом спросила: – Разве тебе не одиноко?
– После пятилетнего романа нужно время, чтобы прийти в себя.
Жестоким человеком Фелим не был, но от его неспособности брать на себя ответственность все чувства у Эшлин перегорели. С тех пор как он уехал, ей, конечно, было неуютно, и сквознячок в душе дул не переставая, но она совсем не была готова к новым отношениям. Да и предложений, честно признаться, было негусто.
– Прошел почти год, ты уже его забыла. Новая работа, новые возможности. Я где-то читала, что большинство людей знакомятся на работе. Ты там ни на кого не положила глаз, когда ходила на собеседование?
«Джек Дивайн, – тут же вспомнила Эшлин. – Да уж, этот еще помотает нервы».
– Нет.
– Тяни карту, – велела Джой.
Эшлин послушалась.
– Восьмерка пик? Это что такое?
– Перемены, – неохотно объяснила Эшлин. – Беспокойство.
– Отлично, давно пора. Ладно, пойду я. Вот только поглажу Будду на счастье, чтобы в автобусе не стошнило ненароком… А вообще, фиг с ним, с Буддой. Одолжишь денег на такси?
Эшлин вручила ей десятку и два больших пластиковых мешка с мусором, в которых что-то подозрительно звенело.
– Выбрось по дороге, будь другом. Спасибо.
А неподалеку, в «Отеле Мэлоуна», Лиза несла тяжкое бремя выходного дня. Местные газеты она уже прочитала – ну, во всяком случае, интервью и светскую хронику. Это был кошмар! Сплошные фотографии толстых, одышливых политических деятелей с благостными физиономиями. Нет уж, у нее в журнале таких не будет.
Закурив очередную сигарету, она принялась расхаживать по комнате. Чем люди занимаются, когда не работают? Видятся с друзьями, ходят в пабы, или в спортзал, или по магазинам, или обустраивают дом, или бегают на свидания… Вроде все.
Лизе хотелось сочувствия. Она подумала даже, не позвонить ли Фифи, почти что лучшей подруге. Во
