побежден злом, а побеждай зло добром. Иначе все зря.
Деснин проснулся. Глаза чесались от выступивших слёз. Первое, что он увидел — ясное лазурное небо над собой. И слышалось ему, что будто бы оттуда, прямо с неба, доносился благовест. Рев наконец смолк. Деснин впервые за последнее время почувствовал умиротворение в душе. «Я прощу, прощу, прощу, «- твердил он. Дыра. Она вновь дала себя знать. Что-то слетело с неё, словно короста с заживающей раны. Рана ещё болела, но края её уже почти затянулись.
«Домой к Юльке! — решил Деснин. — Всё. Хватит с меня. Да. Я знать не хочу, кто убил Никодима, а все что случилось — епитимья мне, видать, такая была… Но я претерплю, претерплю». Он облегчённо расстегнул ворот рубашки. Верёвочка, на которой висел крестик, теперь не мешала…
Деснин вскочил и начал судорожно шарить руками по траве. Наконец он нащупал крестик и теперь, положив его на ладонь, вглядывался в маленького Христа.
Ему казалось, что даже Христос радовался за него.
Спустя минут сорок Деснин уже стоял на полустанке райцентра и ждал ближайшего поезда. Когда он проходил по кладбищу, его так и подмывало свернуть к Скипидарычу, но он сдержался.
Все скамейки были заполнены бабками с толстенными котомками в руках. Они также ждали поезда, но не с целью уехать, а чтобы за время стоянки всучить измученным дорогой пассажирам свой товар: водку, пиво, сигареты, газировку, плюс местный специфический товар: воблу, копчёных лещей, сушёные грибы, свежие ягоды и яблоки. Бабки о чем-то оживленно разговаривали.«…светопреставление началось. Антихрист явился, двоих прямо в церкви уже порешил», — только и успел расслышать Деснин, так как когда он подошел ближе, бабки вдруг смолкли и теперь молча косились на него.
Поначалу Деснин не обратил на это никакого внимания, но когда покупал сигареты, вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
Обернувшись, он заметил, что на него с подозрением смотрит милиционер, около которого стоит одна из бабок и что-то оживленно объясняет. «Что-то здесь не так», — мелькнула мысль в мозгу, но Деснин так и не успел додумать — подошел поезд. Из вагонов посыпали пассажиры, чтобы успеть купить то, что предлагали бабки. Две минуты стоянки пролетели незаметно, и пассажиры уже вновь заскакивали в поезд, успев или так и не успев купить то, что им было надо. Деснин также ухватился за поручень одного из вагонов и уже занес ногу на подножку, как вдруг его сзади окликнули. Деснин отпустил поручень и обернулся. Перед ним стоял тот самый милиционер. Он представился и попросил предъявить документы. Деснин не знал что делать. «Паспорта у меня нет — только справка, — неслись в голове мысли. — А вся эта канитель связана, должно быть, с тем, что произошло в церкви…а я там был. Заметут — это как пить дать, и не отвертишься. Кто же поверит в сатану?» Тем временем поезд тронулся.
— Щас, начальник, — ответил Деснин милиционеру и стал шарить по карманам, будто бы ища паспорт. — Хм, и куда это завалился? — удивлялся он вслух, а сам думал: «Еще чуть-чуть бы потянуть. Вон, предпоследний вагон. Вот последний…»
Проводница уже убрала подножку и закрывала дверь, когда Деснин прыгнул в вагон, при этом чуть не сбив ее с ног.
— Ты что, совсем охренел! — завопила проводница.
— Тсс, — прошипел Деснин, приложив палец к губам проводницы и одновременно вталкивая ее в глубь тамбура, при этом не забыв захлопнуть дверь, чтобы не были слышны угрожающие выкрики милиционера.
— Ты чего! — вновь завопила проводница, очевидно думая, что ее хотят изнасиловать.
— Помолчи пять минут, — сказал Деснин таким голосом, что та поняла: лучше заткнуться.
Деснин отпустил проводницу и подскочил к окну. Милиционер вынимал рацию из наплечного кармана. «Остановят поезд-то, — неслись в голове мысли. — Нагонят ухарей — и тогда хана. На меня все повесят. Прыгать надо. Пока по дороге ищут, лесом город обогну. А там — схоронюсь у Скипидарыча. Да и рассказать надо ему все. Он мужик башковитый — вместе что-нибудь придумаем… А ведь это он меня в церковь-то все гнал, чтобы… Неужели и он заодно?», — последняя мысль совершенно неожиданно мелькнула в сознании.
Деснин решительно распахнул дверь, но тут же отпрянул назад — поезд уже мчался по высокой насыпи.
— Прыгай, прыгай, — услышал Деснин голос проводницы за спиной. — Шею-то свернешь. Это тебе не кино.
— Слушай, — захлопнул Деснин дверь, — а следующая станция когда?
— Через полчаса по расписанию. Только тебя там уже наверняка менты встречают. А я уже начальника поезда вызвала — он с тобой разберется.
Но тут, перегораживая путь проводнице, в тамбур вошел бритоголовый детина. «Ничего себе, шкаф, — подумал Деснин. — Если это начальник поезда… Стоп. Где-то я его уже видел». Тем временем шкаф протянул проводнице мобильник и произнес, кивая на Деснина:
— Скажешь, что он спрыгнул.
— Кому? — совсем растерялась проводница.
— Начальнику поезда. Он на связи. Лишнего не болтай, ага?
— Да… это, — неуверенно заговорила проводница в трубку. — Отбой. Да спрыгнул он! Да, черт с ним. Пускай менты труп ищут.
Шкаф удовлетворенно кивнул и выпустил проводницу из тамбура.
«Что за черт? — совсем уже ничего не понимал Деснин. — Откуда этот взялся, и кто он?»
— Эй, братан, — обратился он к шкафу, — тебе до меня что, а?
Шкаф никак не отреагировал на вопрос. Деснин закурил, стараясь вспомнить, где же видел этого бритого. Время шло, поезд приближался к станции. Вот показались первые постройки какого-то поселка. «У Аббата я его видел!» — наконец вспомнил Деснин. Поезд сбавил ход. В тот же момент Деснин рванул дверь и выпрыгнул. Приземлился удачно. Затем опрометью пересек небольшое поле и затаился у трансформаторной будки на окраине незнакомого поселка. «Теперь меня не только менты, но и люди Аббата пасут. Но зачем? Ладно, схоронюсь здесь, пока не стемнеет, а там — увидим». Он пролез подальше в кусты и прилег. На сей раз его вновь сморил сон, но уже пустой, без сновидений.
Проснулся Деснин часа в три дня от чувства страшного голода. Желудок буквально выворачивало наизнанку. Очевидно, сказывалось действие дурмана, которым он надышался в церкви. Он полез в карман и обнаружил кусок колбасы, завалявшийся, должно быть, от предыдущей попойки со Скипидарычем. Но в тот момент, когда Деснин поднес кусок ко рту и хотел с жадностью проглотить, откуда ни возьмись появился тощий, весь шкура да кости, котенок. Он учуял запах колбасы и с необычайным блеском в глазах глядел Деснину прямо в рот. Деснин так и застыл с поднесенным ко рту куском. Котенка тем временем несколько раз передернуло от страстного желания есть. Деснин улыбнулся, с сожалением посмотрел на кусок и резко кинул его котенку. Тот, казалось, нисколько не сомневался в подобном исходе и, одновременно урча и мурлыкая, набросился на добычу. Котенок откусывал огромные для его маленького рта куски и почти не жуя глотал их, давился, снова глотал. И все же по временам он с опаской поглядывал на Деснина — как бы тот не отнял.
— Ешь, ешь, дурачина, — ласково говорил Деснин. — Никто у тебя не отнимет.
Однако от вида столь аппетитно выполняемой трапезы желудок просто неистовствовал.
— Шел бы ты отсюда, — Деснин подтолкнул ногой котенка к выходу из кустов.
Тот схватил остатки колбасы и был таков.
Деснин лег на спину и зачарованно глядел в безоблачное небо.
Глава последняя
От себя не убежишь
И тут послышались детские голоса. Сквозь кусты было видно, как трое пацанов возятся с тем самым котёнком. Котёнок забавно прыгал сразу за тремя прутиками, что были в руках пацанов, и не поймав ни одного, разочарованно смотрел своими глазёнками на тех, кто с ним играл.
