острослов.
— Я полностью поддерживаю мысли, высказанные Акимом Сидоровичем, — сказал он. — Наша жизнь и наша политика, если это можно считать политикой, — в обучении детей.
После Красноштанова выступили еще двое, но ничего определенного не сказали.
Тогда Сакен попросил слова.
— Товарищи, господа учителя и преподаватели, наставники, — начал он свое выступление. — Да, я не оговорился — «господа учителя». Я придерживаюсь формы, которая еще не отменена. Мы не добрались пока до коренных изменений в учебных и нравственных правилах, сама жизнь подскажет эти перемены. Так что мое обращение к вам — это дань традиции.
Теперь о главном. Вот здесь выступали господа преподаватели и наставники, которых больше и прежде всего интересуют школьные дела. Они ясно сказали, что они вне политики. Но хотелось бы задать простой и ясный вопрос: если вы действительно вне политики, зачем надо было устраивать данное собрание? Не лучше ли тратить свободное время на обучение и воспитание? Почему вы, господа учителя, часто бываете на митингах, собраниях, созываемых нами, хотя и не выступаете?.. Вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин писал, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Желаете вы того или нет, но вам приходится выбирать одну из сторон баррикады. Сейчас наступило такое время, которое поставило перед человечеством дилемму: да или нет, искать средний путь — бесполезное Дело…
Чтобы не быть голословным, приведу один пример. Мы с Давидом Артемовичем Габузовым живем под одной крышей, в одной квартире. Он человек порядочный, благовоспитанный, рожденный для педагогической деятельности. Я прекрасно знаю, что он старается быть в стороне от политики и политических событий. А я человек политики, живу и дышу политикой, как говорят, большевик до мозга костей. Давид Артемович еще не определил свою позицию, но как жадно он расспрашивает меня буквально обо всем… Мы никого не заставляем принять нашу позицию, наше мировоззрение, но движение истории таково, что оно всех поставит на свое место. Поживем — увидим.
В этот вечер Сакен ясно понял, что в среду учителей уже проникли новые веяния. Педагоги не так рьяно защищали прежние свои позиции. Даже Красноштанов как будто сдавал. Да, это уже результат времени и, конечно, плодотворной деятельности Совдепа, в руках которого весь Акмолинск.
В эти предмайские дни члены общества «Жас казах» не знали покоя. Они готовили спектакль, разучивали текст и мелодию «Марсельезы казахской молодежи». Весть об этой подготовке разнеслась по аулам. Оттуда начали стекаться люди, чтобы своими глазами посмотреть зрелище.
И вот настал долгожданный день. 1 Мая 1918 года было солнечным и радостным. Вокруг здания Совдепа собралось много горожан и аульчан. Некоторые были верхом. Члены Совдепа и активные участники торжества начали строить собравшихся в колонну. Звонкий смех, веселая перекличка демонстрантов разбудили всех, и сегодня все жители города на улице. Окрестные аулы специально снарядили всадников с красными флагами. Из ближайших поселков хлынула молодежь, и людскому потоку нет, кажется, конца. Все идут, идут, идут…
На маленьком балконе здания Совдепа не смогли разместиться все члены президиума. Решено было, что там будут постоянно оставаться Катченко, Бакен Серикбаев и Бочок, а остальные — меняться. Когда площадь, казалось, заполнилась до отказа, Захар Петрович громко произнес:
— Товарищи, поздравляю вас с Первым мая — днем солидарности и братства трудящихся всего мира!
Он отметил, что это первый майский праздник, который празднуется в советское время. И передал слово для доклада Бакену Серикбаеву.
По площади раскатился гром аплодисментов.
Серикбаев поведал собравшимся историю празднования 1 Мая во всем мире и в царской России. Потом рассказал о порядке проведения демонстрации. И добавил:
— После демонстрации будет показан спектакль по пьесе Сакена Сейфуллина «На пути к счастью». Доходы от этого спектакля пойдут в пользу нуждающихся омских студентов и на культурно-просветительные нужды нашего города. В здании Пушкинской библиотеки будет концерт учащихся. Если вы свободны, — демонстранты загудели и засмеялись, — можете посетить эти мероприятия.
Разделившись на две большие колонны, демонстранты направились по разным улицам в казачью станицу и в татарскую слободку. Радостные шли люди по запыленным улицам, с высоко поднятыми красными транспарантами, знаменами. В колонне демонстрантов, направляющейся в татарскую слободку, отчетливо слышна песня;
Все, кто присоединился к демонстрации, невольно стали подпевать. Демонстрация остановилась на площади слободки у атаманской резиденции. Начался митинг. Ораторы призывали честных казаков- трудящихся перейти на сторону Советской власти. После митинга все вернулись в центр города — к зданию Совдепа. Никто не желал идти домой, чувствовалось, что многие жалеют, что так быстро прошла демонстрация.
Кто-то догадался наладить продажу кумыса, вареного мяса и других яств. Многие демонстранты, особенно те, кто приехал из ближайших аулов, кинулись в юрту, где был импровизированный буфет. Доходы от этого мероприятия поступали в кассу культурно-просветительных организаций Совдепа и общества «Жас казах». Кумыс и яства для участников самодеятельности отпускались бесплатно и без очереди.
Турысбек Мынбаев — рабочий шерстомойки, бархатным баритоном объявил, что сейчас начнется продажа билетов на спектакль, и попросил соблюдать порядок. Под «порядком» он имел в виду, что билеты отпускаются только за наличный расчет. К его удивлению, собравшиеся быстро разобрали билеты, да еще и потребовали дополнительных. Среди желающих попасть на спектакль много было и русских.
Наступило время начинать представление. Но всадники из аулов вдруг подняли шум, требуя билеты.
— Приглашать-то приглашали?
— Гостеприимно, нечего сказать!
— Мы остались без билетов потому, что привезли для вас домашнюю утварь, которую вы сами просили.
Удовлетворить всех было невозможно, другого, более вместительного зала в городе не было, и люди потребовали поставить спектакль прямо на улице.
— Нам нечего бояться, наша одежда не запачкается от акмолинских песков!
— Что же вы отдаляетесь от народа? Поставьте ваш спектакль на улице или же на крыльце этого же здания!
Увидев, что оставшиеся без билетов не хотят расходиться, Сакен вышел на балкон.
— Уважаемые граждане, — начал он. — Мы не думали, что соберется так много народа, но ничего не попишешь, зал не вмещает всех желающих. — Собравшиеся зашумели еще пуще. — Хорошо, этот спектакль мы повторим завтра, а пока прошу вас — расходитесь.
Кое-кто ушел, но всадники ринулись к окнам зала, надеясь хоть что-нибудь увидеть.
Представление началось.
Перед зрителями развернулись события недавнего прошлого. Ведь пьеса была написана Сакеном в декабре 1917 года, по свежим следам недавних событий — национально-освободительного движения казахов в 1916 году.
На примере одной семьи Сакен показал, как по указу белого царя проходили наборы в казахских аулах на тыловые работы. При этом он разоблачал «предводителей народа», которые не прочь были использовать создавшуюся ситуацию в своих эгоистических целях. Волостной управитель вознамерился жениться на дочери Терликбая — Муслиме, обещая, что за это освободит младшего брата Муслимы от воинской
