– С теми.
– Зачем же ты пришла?! Он убивал моих воинов. Он враг!
– Великий хан, за свою жизнь он не убил и курицы. Яви милость, великий хан, не губи человека, чья жизнь была страданием за других. Спаси его! Заклинаю тебя твоими предками! Возьмите в обмен мою ничтожную жизнь!
Убейте меня, сделайте рабой, но отпустите, его!
Всем телом женщина подалась вперед, преобразилась, глаза ее сухо заблестели, голос звучал исступленно. Слова страстной мольбы стали понятны и без перевода. Он смотрел на нее и думал о Хулан – сможет ли она вот так же безоглядно и бестрепетно отдать за него свою жизнь? Наверное, сможет…
И эта утешительная мысль расслабила его. Он взглянул на Боорчу вопрошающе.
– Спасать уже некого, хан. Все убиты.
Переводчик передал женщине его слова. Пошатываясь, она вышла из юрты.
В душе хана тут же угасло мимолетное сожаление. Он облегченно вздохнул. Не пришлось лишний раз переступать через собственное установление. Милость к врагу пагубна…
Почти с такой же, как у женщины, просьбой пришел и сотник-кидань.
Вчера воины хана обложили небольшой городок, где сотник родился и где до сих пор живут родители. Не будет ли хан так великодушен, не повелит ли не грабить город и не убивать его жителей.
– Мы зачем сюда пришли? Раздавать милости? Один припадает к ногам смилуйся, другой – смилуйся. Друг Боорчу, гони подобных просителей в шею!
– Это можно, хан, – сказал Боорчу. – Однако город еще только обложили…
– Понятно, друг Боорчу. Ну, что же, сотник, дарую твоему городу жизнь. Но ты сам должен привести его к покорности. Если падет хотя бы один мой воин, пощады не будет никому.
Сотник ушел, в смущении царапая затылок.
– Монахи тоже будут просить защиты?
– Не совсем, хан. Но их ты послушай. Забавные люди.
Монахов было двое. Оба в стоптанной обуви, в широченных халатах из грубого холста, подпоясанных под грудью веревками, с суковатыми палками в руках.
– На кого жалуетесь?
Монах постарше, сгорбленный, худой, с лиловой бородавкой на носу, заговорил глухим голосом:
– Мы никогда ни на кого не жалуемся, ни у кого ничего не просим. Но твои воины просят у нас драгоценностей, ищут серебро и золото. Мы не стяжаем богатств, зачем же мучиться вам и тревожить покой старцев, познающих дао – путь всего сущего?
– Что это за дао и что оно дает людям?
– Дао – начало всех начал и предопределенность всех изменений.
Несчастья бывают оттого, что люди по незнанию или недомыслию начинают ломать предопределенность.
– У вас дао, у нас воля неба. У нас все понятно, а у вас слова затемняют смысл.
Монахи пошептались, и старший сказал:
– Вы не все поняли. Попробуем объяснить проще. По учению великого Лао-цзы, все в мире подвержено изменениям. Одно набирает силы, другое ослабевает, одно создается, другое разрушается, одно увеличивается, другое уменьшается. Несходное нераздельно, как две стороны одной монеты. Не бывает длинного, если нет короткого, не бывает высокого, если нет низкого, не бывает трудного, если нет легкого, не бывает добра, если нет зла.
«Что ж, замечено верно, – подумал он. – К этому можно добавить многое. Не бывает радости, если нет огорчения, не бывает покоя, если нет тревог…»
– Что же дальше?
– Ни один цветок не может цвести вечно. За расцветом следует увядание. Из двух несходностей одна сменяет другую. На беде покоится счастье, счастье порождает беду.
Смутен был смысл этих слов, что-то казалось верным, но что-то и настораживало. Нетерпеливо поторопил:
– Говорите короче и проще, проще!..
Старый монах улыбнулся, показав широкие желтые зубы.
– Великий государь хочет разом познать то, на что уходит человеческая жизнь… Коротко будет так. Человек упал с лошади, сломал руку. Это беда.
Но он будет после этого ездить на коне осмотрительно, станет опасаться новых несчастий, научится быть неторопливым, и ему при размышлении откроется суть его дела. Осторожность и осмотрительность предохранят человека от напастей, и он проживет долгую жизнь. Понимание своих дел приведет к знатности и богатству. В долголетии и богатстве – счастье. А источник его – беда. Но и счастье, как говорили, рождает беду. Достигнув предела богатства и знатности, человек начинает забывать о рассудительности, его одолевает гордыня, он перестает вникать в дела и разоряется. Нищета ведет за собой болезни, а болезни сокращают жизнь.
Ранняя смерть – великая беда. Но произошла она оттого, что человек был счастлив.
– Ну а можно ли избежать бед и напастей?
