Насадил в нужных местах откованные собственными руками стальные трубки. Тут же в станке отполировал их камнем, добившись удовлетворительной наружной цилиндричности. А потом и ответную деревянную часть будущих подшипников сумел «довести» на этих уже готовых участках оси банальным трением стали по дубу. С песочком, конечно.
О технических извращениях, ставших поддержкой для его изобретательности, Мишке даже думать не хочется. Достаточно вспомнить о том, сколько крепких индейцев, искренне желающих поучаствовать в деле, он заставил не раз пропотеть.
А когда ветродуйка разлетелась в ошметки при первом же испытании, только набрав обороты, как же стало досадно, как горько! Такой труд загублен! Он, остолоп несчастный, не подумал о том, каким образом будет пружинить деревянный вал при расстоянии между опорами больше трех метров! И именно посередке приложено усилие, имеющее очевидную поперечную составляющую. Хорошо, что это произошло тогда, когда счастливые обладатели ножиков уже ушли. Им надо было собираться в дальний путь вниз по реке, текущей на восток. Люди не пострадали.
Все уже разъехались, получив по ножику на нос – простые, нормально прокованные стальные полоски длиной по двадцать сантиметров устроили непритязательных индейцев. Остальное они доточат сами. И рукоятки приделают, на свой вкус.
Вообще же племя очень консолидировалось в период строительства городка металлургов и срочного изготовления ножей на всех. Оставили ему несколько массивных медных браслетов, каких-то висюлек, способных не только оторвать женское ухо, но и сломать мужскую шею. Сточенные медные ножи тоже в наличии. В них самая ценная часть – рукоятка. Но использовать все это в качестве легирующей добавки Мишка не спешит. На много тут не хватит. Стоит придержать медь до появления достойной цели. И так он практически ограбил все племя. Но сталь у него получилась замечательная. Не хуже арматурной.
Плавить, нагнетая воздух одеялом, – изысканнейший вариант самоистязания. Дуть-то нечем. Построить старый добрый кессонный насос, конечно, можно. Но пузырьки воздуха, которые вспенивают воду рядом с тем местом, куда падают струи водопада, наводят на размышления. Кто загоняет воздух в воду? И что с этого можно поиметь?
Берем горшок пустой. Он предмет простой. Погружаем его так, что он заполняется, переворачиваем и пристраиваем кверху дном как раз среди этой газировки. Всплывает. Забавно. В озеро поступает жидкость, а выделяется оттуда газ. И что-то подсказывает пытливому наблюдателю, что газ этот – не иначе как воздух. Нет, собирать его с поверхности водоема и направлять в печку было бы слишком хлопотно, но подумать никогда не вредно. Откуда-то из глубин памяти всплывает странное слово «эжектор». И нужно наконец посмотреть на то, что тут вообще творится над водопадом.
Тонкостей гидро– и газодинамики Мишка не помнит. Но он помнит, что в пульверизаторе струя воздуха создает разрежение, которое втягивает жидкость. И еще он припоминает, что почти все физические явления – палка о двух концах. Иными словами, если струей газа можно засосать воду, то и наоборот должно получиться. Тем более что этих самых струй у него тут навалом. И никто не мешает попробовать любые варианты.
А начать следует с постройки ферменной башни у самого обрыва. Чтобы вертикальную трубу, что он приладит в ее центре, было удобно закрепить, а внизу обязательно придется поставить кверху дном о-очень большой горшок. Правильно он рассудил, что цивилизация начинается с гончарного дела. Но желоб для подачи воды на верхушку этого сооружения лучше использовать деревянный. Или трубу. А что, расколет бревно на четыре дольки, серединку топориком стешет, а потом сложит обратно да обмотает веревками. Не собирать же вертикальную трубу из керамических фрагментов! Интересно, а как колют бревна? Лично он никогда не пробовал.
Тихий, скромный Питамакан изумительно использовал почти полтысячи решительно настроенных мужчин в период, пока шла реализация их мечты о собственном железном ножике. Мишка за почти два года обитания у Золотого ручья столько не наворотил, сколько успела эта трудовая армия за пару с небольшим недель. Жилье, топливо, сырье и навесы – все в лучшем виде. И пусть попробуют сказать, что он это не отработал!
Около тысячи предметов, будь они сколь угодно просты, это солидный объем. В три смены, не прерываясь, чередуясь у наковальни с кумом Тыквой и Карасиком, звенели сталью по стали. Всех удовлетворили. А сейчас спокойно завершают комплект инструментов для походной кузницы – род Голохвостых начал привыкать к новым удобствам. В частности, к возможности обновлять и восполнять свои инструментальные ресурсы.
Мишка, понятное дело, остается при плавильне. Айн и Сайка тоже с ним. И Карасик отпросился у матери. А еще Небесная Ласточка и семейство из рода Пупырчатых Жаб – мать с отцом и три сына. Работы у печей не слишком сложны и не особо обременительны. Самое трудоемкое – натолочь угля и гематита. Это в сутки чуть более десяти килогр… поленьев.
Пока ветер стального безумия вихрил окрестности многолюдьем, сушняка натаскали целую гору и руды навалили огромную кучу. Разбираются с этим помаленьку.
В низовом поселке у равнинной речки обосновались Никатипа с мужем и детьми да молодая пара из Полуденных Выдр. Понравилось Нике гончарное дело, глины там имеются, так что Мишка пропадает у своей «бывшей». Печку обжиговую ладят. Возникает некий конгломерат оседлости. Жаль, что место это оказалось в стороне от Стартового и Финишного лагерей. Больше полудня дороги. А речка, на которой по его просьбе связали плот у берега, – вообще недоступна по воде ни с того направления, откуда они пришли, ни с того, куда направляются роды.
Зато она спокойная, не порожистая. Дрова возить по ней будет удобно. Не все ли равно, в каком направлении их собирать – берега тут завалены буреломом. А сухостой в окрестностях водопада быстро закончится. Так что уже перенесли сюда два больших челнока, один из которых – «метлоход», и парусную лодочку Карасика.
На сердце у Мишки значительно легче. Нашли руду – и статус его опять высок. Немного нехорошо то обстоятельство, что он лишился важнейшего качества ценного кадра – незаменимости. Но это неизбежно. Команда по выживанию, каковой является кочевой род, не может себе позволить слабых мест, зависимости от одного, пусть бы и самого распрекрасного, человека. Если кто-то прихворнул или в лесу заблудился, так остальным что, страдать от этого?
Нет, прикрывать секреты от окружающих в таких условиях – не есть умно. Индейцы, не понявшие этого, живут плохо, а иногда и недолго. Потому что, лишившись поддержки рода, легко попадают в неприятности.
Да, может род без него обойтись. Но не хочет. С Мишкой удобней. И Мишке удобно с родом. А чтобы было еще удобней, так на то и голова на плечах. И в первую очередь нужно придумать, как за четыре километра, да еще и в гору, он будет затаскивать дрова от реки. Или уголь, это все-таки легче.
Легче… легче всего, если везти водой. Водопадная речка, однако, порожиста, а берега ее круты, так что даже на бечеве лодку не протащишь. Ладно, хватит грезить! Пора колоть бревна.
В его распоряжении мускульная сила четырех мужчин. Так что сосна выбирается соответствующая, чтобы управились, не впрягая в это дело женщин. Свалили, отсекли сучья, ошкурили, отмерили нужную длину и подвесили за длинные веревки горизонтально на двух равновысоких ветвях. Оттянули продольно, отпустили, оно и пошло обратно торцом вперед. А там уже клин ждет не дождется встречи. Клин – тоже бревно. С одного конца затесанное, а другим в ствол дерева упертое.
С одного раза расколоть на всю длину не получилось. Нестрашно. Достучим потихоньку третьим бревном по клину. Зря, что ли, ручки к нему приделали?
Раскололось пропеллером. Да и ладно. Обратно все равно так же складывать. А теперь без поспешности ровненько выбираем сердцевину тяпочным топориком со скругленным бойком. Хорошо, когда кузница своя, что нужно, то и выкуешь.
Вот, а уж теперь облегчившиеся половинки куда как легче нести. Затянули желоба внутрь каркаса вышки, поставили вертикально, соединили, наложили бандажи – труба. Ну и что, что толстостенная. Буравчиком сверлим отверстия снаружи внутрь с наклоном вниз. Это чтобы воздух засасывался, а текущая вода не выплескивалась. А нижний конец – в яму с водой. Тут глубоко. Но торец трубы погружен значительно ниже поверхности, через которую захваченный водой воздух пойдет вверх. А слив из ямы в озеро тоже расположен ниже поверхности через трубу, пропущенную в соседний водоем, края которого и
