На первом этапе идет окисление «золота». Сквозь пылающие угли происходит продувка снизу, а лежащие сверху самородки чернеют и начинают гореть, выделяя едкий дым. Угли заканчиваются скорее, но теперь уже само золото разгорелось, греется в струе воздуха. И «доходит». Нагрев прекращается, а когда «отработавший» сосуд остывает, «металлург» снимает его с позиции и раскалывает, вытряхивая оттуда комки и сыпучую фракцию. Черно-бурый порошок с мелкими камешками. И вовсе необязательно доводить температуру до расплавления керамики, как он сдуру проделал в первые разы.
Этот порошок, руками выбрав из него осколки сосуда, Мишка размалывает камнями, смешивает с таким же растертым в порошок углем и засыпает в тигель, который накрывает крышкой. Это тоже тонкостенный глиняный горшок, который вставляется в другой толстостенный цилиндр. Снизу и с боков те же угли, которые к тому же можно еще подсыпать сверху – имеется тут достаточное пространство для того, чтобы топливо провалилось вокруг и вниз. И все то же неизменное дутье. Только топлива добавляй время от времени – и занимайся своими делами.
Греть можно хоть до бесконечности, но опытным путем установил, что полусуток мало. А за сутки углерод отнимает кислород у железа, и оно в металлическом виде стекает в лужу на дне. Сверху его прикрывает шлак, который потом приходится отбивать, но это не такой уж большой труд. Шлак хрупкий и поэтому откалывается. Как говорится, это вопрос приложенных усилий.
Тигель, кстати, одноразовый. Когда после остывания печи достаешь его сверху через горловину, то он рассыпается, как будто сделан из песка. А еще он помят и спекся с треножником, на котором был установлен, чтобы осталось внизу пространство, куда проваливается подсыпаемый сверху уголь. Внутренние стенки печи трогать вообще не рекомендуется, чтобы не раскрошились. Хорошо хоть не расплавляется его оборудование!
Глава 14
Лето кончается
Металлургический процесс Мишка налаживал долго. Ночи стали прохладными, день сократился, прошли дожди. А у него по-прежнему ничего толком не подготовлено к зиме. Десяток горшочков варенья, немного сушеных ягод, хороший запас орехов, мед есть, пеммикана немного. Сейчас грибы сушит, их нынче много, но не знаток он в этой области. Выбирает белые и подберезовики. А может, и не они это, просто похожи. Но не ядовитые и в вареном виде сытные.
А незавершенных дел много. Из одежды у него трусы, футболка да спецовочные штаны с курткой. Трусы уже в тряпку превращаются, остальное – до весны протянет. Ботинки еще крепкие, да кепке ничего не сделалось. Климат здесь, конечно, мягкий, однако снег зимой, скорее всего, бывает. Какую-никакую безрукавку из кроличьих шкурок он себе соорудит, но самих-то их этих шкурок у него всего пять штук. Видимо, самые главные любители моркови уже все попались в ловушку.
Рыбу зимой ловить будет холодно, а как запасти ее без соли – этого он себе не представляет. Насушил до деревянной твердости килограммов пятнадцать, а есть опасается. Запах такой, что притрагиваться неохота. Слыхивал, что ее еще коптят, но начинать действия в этой области – он ведь не сторукий Вишну, или кто там. Наработаться – это ведь не цель жизни. Его интересует результат, который без соли вызывает сомнения.
Так вот, соль. Понятно, что получить ее можно, выпарив морскую воду. Добраться до этой воды можно по рекам, лучше всего на лодке. Построить лодку он, наверное, сумеет. Но тогда не будет достроена стена, отделяющая теплую часть землянки от холодной, тогда он не успеет поохотиться, потому что настанет зима, и ему придется сидеть дома, выбираясь на холод, только чтобы пополнить запас дров.
Тошно все делать одному. Сколько он ни крутится, но не может справиться со всеми задачами, что стоят перед ним. И те, что уже начал решать, до конца доводить хлопотно. Вот землянку он соорудил. Двадцать четыре квадратных метра отапливаемого пространства. Сначала лопатой намахался от души, бревен натаскался, нарубился, а теперь должен будет все это дровами обеспечить. Как будто ему одному не хватило бы и трети того, чего он настроил! Пожадничал.
Нет, плохо он соображает. Про соль надо было подумать сразу, как только появился тут, двигать поближе к морю и запасаться. А теперь, когда настроил, наоборудовал тут всего – куда он денется? Все – привязал себя к этому месту своими собственными руками. И надо наконец завершать изготовление лука, стрел к нему и приступать к охоте. Шкуры для одежды требуются немедленно.
Про то, что сделать хороший лук непросто и что стрелять из него надо учиться с детства, написано во многих книжках. Враки это все. Просто. Требуется только время и старание. Тщательность, можно сказать. Те шнурочки, что прихватил в мусоре и что нашлись в карманах, он нарочно никуда не расходовал, берег для важного дела. Бандажи, прихватывающие плечи к перемычке лука, крутить из мочала – полное непотребство. А уж о требованиях к тетиве и говорить нечего. Так что тут он расстарался, как мог. Синтетические шнуры, по крайней мере, прочны.
На стрелы насушил ивовых прутьев, подобранных по толщине. Выпрямил их, разогревая в горячих камнях. Перьев для стабилизаторов насобирал в лесу. Встречались они там изредка. Если специально искать – замучаешься. А вот ситуация, когда идет он своей дорогой и видит перо – это рядовое событие. Так подбирал их и домой приносил.
С наконечниками тоже особых проблем не возникло. Стали на них нужно немного, а у него каждые двое-трое суток почти полкило выплавляется. Неказистые острия, но зато с хвостиком, чтобы вставить в расщеп на конце стрелы и хорошенько примотать.
Для тренировки пострелял по мишени тупыми стрелами и отправился на охоту. Надо добыть оленя.
Гипотеза о том, что животные замечают его раньше, чем он их, блестяще подтвердилась. Не прямо, а косвенно. Сами животные ему не встретились. Видел качающиеся ветки, распрямляющуюся траву. А тех, кто качнул или примял, – не видел. Плохой, однако, охотник.
Набродившись вволю, сообразил, что находится недалеко от того странного места, где мало растительности и трава истоптана. Мишка направился туда.
И вот тут-то увидел наконец добычу. Далеко от него олень по земле водил мордой, а потом, как учуял человека, убежал. Ну и ладно. Все равно не догнать. А вот о том, как поймать зверя в западню, подумать следует. Помнит он, что к этому месту ведет значительно больше троп, чем даже к реке, куда живность приходит на водопой. И неплохо бы разобраться, что привлекает сюда копытных. Может, травка какая пахучая, ужасно целебная. Стоит посмотреть.
Насчет травки он, пожалуй, был неправ. Повыдергана она тут, повырыта, потоптана. И углубления в грунте такие, как будто зверье за что-то серчает на дерн. Перемолачивает его ногами и расшвыривает. А может, тут в земле что-то их интересует?
Отвязал от спины лопату – и за работу. Удалил с участка полметра на полтора всю разрыхленную почву, а там – перемешанные с землей серые камешки. Непрочные, кстати, ломаются и крошатся. Чтобы отчистить грязь, плюнул и потер. Хм! Они что, в воде растворяются? Лизнул. Соль. Интересно, а что у него быстрее получится, сгонять домой или прямо здесь сплести корзинку? А лучше – две. Тем более что дома-то у него нет ни одной свободной, все орехами набиты.
Глава 15
Неладно как-то
С очисткой соли проблем не было, а было много работы. Грязные камешки растворил в воде, дал грязи осесть, а то, что осталось, процедил через песчаный фильтр. Мишке пришлось ходить к озеру, где в холодной уже воде надо было тщательно отсеивать песок в широких мелких чашах. Много времени он потратил на процеживание и последующее выпаривание. Зато соль вышла нормальная, как магазинная. И рыбку тут же засолил в давно уже приготовленных горшках.
Вообще-то керамика у него неважная. Он нарочно проверял, что самый лучший горшок под примазанной воском крышкой через месяц выпускает через поры всю воду. Сам-то он при этом даже мокрым не выглядит – испаряется с поверхности быстрее, чем просачивается. Однако если покрыть дно и стенки воском и не сильно их потом корябать, – все нормально. Держит сосуд жидкость, как стеклянный. Так что засолка велась непрерывно, тем более что рыбки в речке вдруг резко прибыло. Появилась заметно более крупная, чем обычно, она целеустремленно плыла вверх по течению. И ничего не боялась. Спокойно вылавливал ее прямо руками, выбирая помельче, из расчета три штуки на горшок. И сразу в рассол – и под крышку. И в пещерку, что прокопал в холме прямо из задней стенки землянки.
