* * *Любил он так, что мог навернякаВсю жизнь отдать служенью чепухе:Разглядывать на небе облака,Разглаживать морщинки на руке.Как милость, ожидать любой приказ,Как богомаз, хранить в воображеньеИконопись ее зеленых глаз,Божественную грацию движений.О, сколько унижений он познал!И чувства накопил в себе так много!Когда его однажды повстречал —Я почему-то уступил дорогу.Она ему служила идеалом,А у меня спала под одеялом.
1978
, В ГОСТЯХ У МЭТРАВ углу сидело кресло, а диванПолулежал, откинувшись на стену,И, образуя стройную систему,Стояли книги всех времен и стран.Закатный луч по комнате плясал,Тревожа зеркала и позолоту,Рабочий стол, казалось, сам писал —Весь вид его изображал работу.Курила сигарета в хрусталеЗадумчиво, не стряхивая пепел,А на стене старинный пистолетКуда-то за диван устало метил.Все вздрогнуло и изменило лик,Дыханье замерло у кондиционера,И отлетела пыль от старых книг,Когда навстречу мне из-за портьерыВошел роскошный бархатный халат,Рукав тянувший для рукопожатья:'Я вас прочел. Недурно. Очень рад…'И слез восторга не сумел сдержать я.
, * * *Как-то раз приключилось со мной:Проходя вдалеке от дорог,Заблудился в чащобе леснойИ набрел на один хуторокСрубы с виду обычны, но тамТо ли спят, то ли делают видВыйдешь в сени — идут по пятам.Чиркнешь спичкой — она не горит
1978
, ЗЕМЛЯКАМЯ с вами спокойно расстался,Поскольку такой вы народ,