планете никто не освоил. Зато есть возможность изготавливать довольно сложные детали из пирографита. При упоминании этого конструкционного материала Стёпа и Делла недоумённо переглянулись: впервые слышат.
Разговор порхал с темы на тему. Планы и разрезы, форма и технология формирования шпангоутов, крепление к ним бимсов и стрингеров, как формировать киль и свес кормы, из чего делать мачты и паруса. Конструкции дверей и люков, крышки трюмов и использование гика в качестве грузовой стрелы, уменьшение осадки для улучшения проходимости по рекам и следующее за ним увеличение ширины. Клубок озвученных вопросов получился изрядный.
Стёпа несколько раз брался за манипулятор конструкторского компьютера, показывая предлагаемые изменения. Было так интересно, что когда понадобилось бежать на работу, стало обидно уходить.
— Ничего страшного, дружок, — успокоил его Ярн. — Никто не помешает тебе прийти сюда в любое удобное время. Работы у ребят теперь будет много, хватит и на твою долю.
Делла разбиралась с системами электроснабжения и в дискуссию на компоновочные темы не вступала. Улыбнулся ей на прощание и поймал ответный взмах любимых ресниц. Уже позднее, на работе, когда все стартовавшие за день борта добрались до пунктов назначения и приземлились, сообразил по поводу своего сегодняшнего визита на верфь, что аборигены его не просто посвящают в свои планы, а даже запрягают в их реализацию не по-детски. И ведь интересно с ними водиться. И с аборигенами, и с их планами.
А еще отметил, что по отношению к официальным властям ведут они себя (аборигены) так, как будто и нет их вовсе (властей). Ведь только на кораблестроительную программу за последние годы того же металла ушло, считай, десяток тысяч тонн, и весь он, этот десяток, был доставлен с Земли. Но связываться с его поставками местные жители даже и не думают, а ищут свой независимый вариант. Собственно, эти мысли крутились в Стёпкиной голове недолго. Как раз посреди ночи смена закончилась, а рядом с оставленной у выхода из диспетчерской машиной его дожидалась Деллка. Не долго думая, зарулил с ней к Санькам, у них всё равно комнатка пустует, а ребята велели, если что — не стесняться. И показали, где припрятан ключ. Так что они даже никого не разбудили.
Да они и не шумели — у них много разных приёмов отработано, как доставить друг другу радость, и никого не заставить себе завидовать.
Глава 22
Виловы горы
Шурочка позвала гостей завтракать. По меркам аборигенов они с Санькой встают поздно — горожане. А Стёпе с Деллой было о чём пошептаться спозаранку — давненько они не виделись. Так что к столу вышли, уже согласовав планы на ближайшее будущее.
Хозяйка потчевала гостей булочками и разными намазками на них, а хозяин выглядел встревоженным и делился новостями из местной жизни. В частности, угрозойАссамблеи Коренного Населения Прерии прекратить поставки продуктов питания, если Представитель Президента не согласится с их требованием — отчислять часть прибыли от деятельности ГОКа в бюджеты местных органов самоуправления.
— Знаешь, Саня, вряд ли местные смогут выполнить свою угрозу, — попыталась его успокоить Делла. — Они не настолько единодушны, как пытаются показать, это во-первых. И потери от прекращения продажи своей продукции понесут неизбежно — во-вторых. Да и не все продукты способны долго храниться, то есть прекращение реализации приведёт к потерям у перекупщиков.
— Пожалуй, — согласился с женой Стёпа. — Папа мой тоже так считает. Так что вряд ли они решатся даже сделать попытку объявить эмбарго центральной власти. Но какие-то шаги ими несомненно будут предприняты. А изменений к лучшему, как вы знаете, в жизни не бывает. Это я про те, что инспирированы сверху.
— Остаётся предположить, что здешние парламентарии попытаются обложить метрополию налогом косвенным образом — подняв цены, — Санька продолжил развивать интересующую его тему. — А это значит, что нам следует запастись солью и мылом и развести огород. А избыток средств направить на приобретение золота.
— Когда это у нас с тобой наблюдался избыток средств, — фыркнула Шурочка.
— Попробуем жить скромно. На дом больше копить не нужно, оба работаем, никаких расходов впереди, вроде не предвидится, — тема показалась исчерпанной. Действительно, против такого прогноза трудно возразить. Делла примерно об этом же только что рассказала своему благоверному, правда способ подготовки к грядущим переменам предложила иной. Так что Степану сегодня предстоит уволиться с работы, попрощаться с родителями и собрать вещички. Переезжают они с супругой. И от этого где-то внутри гнездится тревога, лёгкое щекочущее чувство, словно прохладный шнурочек внутри организма легонько шевелится.
Убедить предков в том, что он делает обычную юношескую глупость, оказалось несложно. Папа был в ярости, а мама плакала. Ну что же, отруган, но не проклят. Попрощались по-человечески. Вообще-то отец смотрел на него уважительно, без презрения. Видно, что не одобряет он уход сына с перспективной работы, и переезд в глушь. Мама тоже встревожена. Опасается, что в тех местах много диких зверей, как будто тут в десятке километров от города их меньше. Хотя, конечно, проволочная изгородь с системой сигнализации отгоняет большую часть хищников.
Потом оформил увольнение и принялся за сборы. Мама помогала, наполняя сумки и чемоданы одеждой, книгами и разными вещицами, которые должны были создать уют там, где он окажется. Если бы не Деллка-разумница, предупредившая его заранее и строго проинструктировавшая ни в чём не перечить родительнице — он бы быстро вскипел и устроил скандал по поводу такого количества абсолютно бесполезных предметов. Одним словом, перевозить багаж в порт пришлось в два рейса — не поместился он весь в их скромном автомобильчике.
Потом его облили слезами у трапа, проинспектировали каюту и убедились в том, что тут сыну будет достаточно удобно, а уж потом яхта отчалила от пирса и побежала к выходу из залива. Жалко, конечно, маму, но дети растут и рано или поздно вылетают из гнезда.
Деллка показалась на палубе только тогда, когда справа промелькнул маяк, обогнув который судно легло на курс. Она ведь для его родителей погибла, так что не стоит устраивать маменьке шок в момент прощания с чадом. Поэтому пряталась где-то, пока проходили трогательные проводы.
Стёпкины тюки и баулы быстренько перетаскали из капитанской каюты в помещение под палубой, причём помощь, полученная при этом от других пассажиров, никого не удивила. Тут нынче сплошная аборигенская молодёжь. Много знакомых лиц. Бармен Федот. Бывший полицейский со своей попмповкой, банда не меченых в полном составе. И к небольшому обману во имя успокоения матушки своего товарища все отнеслись с пониманием — эти ребята действительно не подтрунивают друг над другом.
Кораблик — океанская прогулочная яхта — зафрахтован для увеселительной поездки группы молодёжи по заливу Тылка и реке Чёрной, что впадает в северную часть этого самого залива западнее устья Белой. Такова официальная легенда. В обратный путь судно пойдет без пассажиров, потому что они сойдут в конечной точке маршрута, в горном массиве «Виловы горы». Их задача — увеличить население этого почти пустынного района, где сейчас кроме охотников и старателей никого не бывает.
Яхта имеет длину около сорока метров, острый нос, плавные обводы, и ещё она держит прекрасную скорость. Говорят, двадцать пять узлов — это сорок шесть километров в час. Так что путешествие не продлится слишком долго. А кают здесь немного — судно строилось в расчете на создание уюта для полудюжины состоятельных отдыхающих, поэтому в апартаментах ВИП уровня сейчас общежития для мальчиков и для девочек. Рустамка-каботажница тоже с ними идет и Игорёха-арбузовод. Он заметно подрос за год, что Степан его не видел.
В салоне не так много места, чтобы одновременно усадить за стол всех, и приём пищи проходит в три смены. А вообще вся эта куча молодёжи отнюдь не изнывает от безделья. Многие сидят в сети. Их убогие древние мониторы позволяют видеть, что ковыряются ребята, в основном, в технических и научных
