гирокомпаса или спутниковой навигационной системы, которые были у корейского экипажа.
В тот момент этого не знали ни в Москве, ни в руководстве ПВО Дальнего Востока. Ни американские, ни японские службы управления воздушным движением не сделали ни одной попытки, дабы одернуть южнокорейских летчиков или хотя бы сообщить нам об изменении трассы полета. Хотя только один Хабаровск тогда имел два специальных канала связи с Токио и Саппоро, не считая уж и прямой аэронавигационной связи Токио—Москва. Когда «боинг» ушел с назначенного курса, это неминуемо заметили мощные радары американской ПВО на островах Алеутской гряды, которые, как хвалятся сами янки, могут засечь бейсбольный мячик в центре Тихого океана.
Мы были уверены – в небо Камчатки вошел военный разведчик. В октябре 1983-го, когда мы поднимем со дна морского останки кабины лайнера и расшифруем записи в «черных ящиках», то всему миру станет известно: погибшие пилоты, говорившие по радио на английском языке, при сближении с барражирующим у Камчатки американским самолетом вдруг перешли на телеграфный ключ, отбивая загадочные шифрованные точки и тире. А потом уверенно повели «боинг» вглубь русской земли. И это было в 5 часов 30 минут по местному времени.
Цель оказалась в радиусе боя зенитных ракет ядерной базы. Неожиданно самолет стал выполнять заправский маневр обхода простреливаемой зоны. Чон бросал свой «боинг» под прикрытие камчатских вулканов, то и дело загораживаясь ими от луча нашего радара. И тогда в воздух поднялись старые перехватчики Су-15, которые попытались посадить нарушителя. Не знаю, кто правил штурвалом лайнера – отлично подготовленные агенты или обработанные каким-то зомбирующим средством люди, но они (и это потом покажет «черный ящик») даже словом не обмолвились о том, что видят русские истребители. А служба нашего радиоконтроля стала ловить радиограммы загадочного гостя на английском языке.
В 6 часов 5 минут самолет вышел из нашего пространства и направился к Сахалину. Спустя пять минут с его антенны полетела в эфир радиограмма: «Мы благополучно прошли юг Камчатки». Через час уйдет другое сообщение: «Пересекаем южную часть Сахалина». Предполагали, будто летчики оказались под наркотическим влиянием. Но анализ записанных речей показал: говорили они абсолютно нормально, незаторможенно. Установили даже, что второй пилот говорил, не снимая кислородной маски.
Уже над Сахалином пассажирский лайнер попал в зону действия ПВО Японии, под лучи их локаторов с базы в Вакканае. И тут – еще одна тайна. Облучаемый военной РЛС самолет всегда посылает ей сигнал ответчика системы «свой-чужой». Он – как визитная карточка, которая позволяет операторам определить, кого они засекли: своего вояку, русского или же гражданскую машину. Однако ответчик «боинга», который должен был пискнуть кодом «2000», выдал ответ «1300». Именно так обозначали себя американские разведчики, которые возвращались из рейдов к нашим рубежам: чтобы японцы не спутали их с русскими боевыми машинами. Если бы он ответил как положено, то японская ПВО, поди, завопила бы: «Вы что там, на лайнере, спятили? Вы же влезли в русскую военную зону!» Но ответ был иным – и Вакканай промолчал. Это было за 14 минут до гибели B-747.
В 6 часов 13 минут пилот нашего Су-15 майор Геннадий Осипо2вич, сопровождавший лайнер на подходе к Сахалину, передал: «Цель на запрос не отвечает». В темноте (а до рассвета оставался еще целый час) истребитель не различал силуэта нарушителя и не мог видеть характерный «горб» на фюзеляже «джамбо». Ему и так было нелегко: скорость Су-15 почти вдвое выше скорости B-747, и приходилось кружить вокруг летящего во мраке «гостя». Зато на экране бортового локатора Осипович видел до боли знакомую метку, как две капли воды похожую на метки RC-135.
Спустя минуту командир 24-й дивизии ПВО генерал Корнуков получил приказ из штаба округа: «Цель опознать, постараться посадить при подходе к границе страны и при отказе садиться – уничтожить». В 6 часов 16 минут, когда B-747 видели японские радары, южнокорейский «джамбо» пересек наши рубежи на Сахалине. Через две минуты Осипович услышал: «Цель нарушила государственную границу. Цель уничтожить». Однако потом пошли другие команды – помигать фарами, дать предупредительную очередь трассерами из пушек. Словом, постараться заставить его приземлиться.
Корейцы опять ни словом не выдали, что видят перехватчик. Но они его действительно видели: когда наш майор дал очередь в 120 снарядов и она пронеслась вперед по курсу нарушителя, «боинг» пошел в весьма резкий набор высоты. Сомнений у наших не оставалось: перед нами наглый разведчик, безнаказанно ускользающий с нашей территории. И тогда, получив приказ, Осипович выпустил в цель две ракеты. Он бил по чужаку сзади-снизу. Он даже не видел, поразил ли самолет. Ведь когда наш пилот настиг нарушителя, тот сбросил скорость до минимума. Хитрый прием: «боинг» с его мощной механизацией крыла, которая превращает плоскость в сильно вогнутую штуку, позволяет самолету буквально зависать в небе. Сверхзвуковой Су-15 поэтому начал проскакивать мимо – он не мог развить такой же малый ход без угрозы сорваться в штопор. Но ракету он все-таки выпустил. Мне страшно представить то, как пережили свои последние секунды ни о чем не подозревавшие пассажиры...
После того как ракета поразила лайнер, его экипаж вышел в эфир. В Токио поймали странный сигнал: вместо того чтобы радировать SOS (или аналогичный код бедствия «Мейдей»), пораженный самолет через 38 секунд передал свой стандартный позывной. Еще через десять секунд последовало последнее сообщение: «Быстрая разгерметизация... Падаем в квадрат 1-01».
Есть мнения иностранных экспертов о том, что Осипович мог и не сбить тяжелый лайнер. Ведь ракеты Р-60 Су-15 слишком слабы, они не были рассчитаны на такую громадную цель. В 1978-м наш Су-15 атаковал двумя такими ракетами южнокорейский «Боинг-727», нарушивший нашу границу в Карелии, и тогда лайнер, получив два попадания, все-таки сел. Есть предположение о том, что лайнер рейса 007 тоже не был сбит, а получил лишь пробоину, и что потом его добили сами американцы.
И все-таки в одном сомнений не остается. Полет «боинга» стал иезуитски спланированной американской акцией. Янки, кричавшие о том, что это русские ни в грош не ставят жизни людей, что только их свобода- демократия гуманна до чертиков, тогда хладнокровно использовали жизни ни в чем не повинных людей. И чем они тогда отличались от гитлеровцев, которые в боях с белорусскими партизанами гнали впереди себя «живой щит» из женщин с детишками? Или от чеченских бандюг, которые успешно занимались тем же совсем недавно?
Да, все расписано как по нотам. Уже утром 1 сентября, когда в Вашингтоне была еще ночь, наше посольство в Вашингтоне сообщило в Москву о том, что заместитель госсекретаря США обратился к нам и заявил: южнокорейский пассажирский самолет потерялся где-то в районе Сахалина. Потом на связь вышло посольство США в Москве, заявив об исчезновении лайнера в точке под 147 градусами 28 минутами восточной долготы и 42 градусами 43 минутами северной широты. То, что это указанное ими место находится почти в шестистах верстах от Сахалина, американцев не смущало.
Кстати, через несколько часов после гибели лайнера из Вашингтона по миру полетело ложное сообщение: самолет посажен на Сахалине, и все его пассажиры живы. То была расчетливая ложь: янки знали об уничтожении B-747. Просто им нужна была небольшая отсрочка для организации пропагандистского залпа. Они лгали расчетливо, так как точно знали о катастрофе. И даже поисково- спасательные работы начали с задержкой в шесть часов.
Еще через восемь часов нашего поверенного в Вашингтоне вызвал заместитель госсекретаря США Иглбергер. Этот еврей без обиняков заявил: ваши зенитчики засекли лайнер в небе Камчатки, два с половиной часа за ним следили и потом сбили истребителем над Сахалином. Георгий Корниенко с возмущением вспоминает: «Соответствующие американские службы не только следили за действительным маршрутом полета южнокорейского самолета, но и фиксировали работу советских средств ПВО...
Вслед за этим госсекретарь США Шульц (
