ничегошеньки не получишь, хоть и улыбнется Авось. Жалко отданную копейку, потому лучше не мудрить.
Мужчина долго перебирает кругляши внутри, размером с орех, но они все одинаковые, круглые, покрытые лаком, отчего ни заусенцев, ни шероховатости не чувствуется. Ладно. Была не была. А вдруг, вот именно сейчас. Уж три копейки отдал, чай утку за эти деньги купить можно. Наконец пальцы вцепились в кругляш. Он. Вот ей-ей, на этот раз он. Оказавшийся на ладони жетон весело улыбается немудреной улыбкой, простенько так точка, точка, два крючочка, но вот рожица развеселая сразу видна.
— Опять не повезло. Извини дружище. Кто еще хочет испытать свою удачу, — забирая у крепкого мужика с окладистой бородой бирку и отправляя ее обратно в барабан зазывает парень.
— Да как это такое возможно!? — Возмущению проигравшего нет предела.
— Ты чего, кричишь, — удивленно поднимает бровь парень.
— Я ить уж в третий раз тяну и все без току.
— Ну не везет. Я-то тут причем, не улыбается тебе удача, знать не твой день.
— Дак в третий раз!
— Да хоть в сотый. Я же говорю, проходи мимо, не твое это с удачей тягаться.
— Люди добрые, а ить он нас дурит. Вот как есть дурит.
— А виру за наговор заплатить не хочешь? — Вдруг построжел улыбавшийся все это время парень. — За такие слова и ответить можно.
— Все одно не чисто тут.
Мужик возмущенно обвел собравшуюся человек в двадцать толпу, призывая их в свидетели, да и чего уж там, поддержать его. Шутка, три копейки на это дело истратил, а прибытку никакого.
— Хорошо. Люди, вот мой барабан, я отхожу в сторону, пожалуйста проверяйте, все по чести. Сто бирок, одна к одной. Одна бирка с пометкой полтина, одна десять копеек, одна пять копеек, одна три копейки и двенадцать по копейке. Вот он я, никуда не убегаю и никуда не лезу, сами судите, вру я иль нет.
— Да чего завелся-то. Уж чуть не десяток раз все проверено. Отойди в сторону, дай счастье спытать. — Мужик по всему видать купеческой наружности, не сказать, что первой гильдии, но не крестьянин и не ремесленник, подходит к барабану и отдав копейку, засучивает рукав. — Крути, ядрена Матрена.
Виктор задорно улыбнувшись вращает барабан, не быстро так, чтобы бирки вполне себе могли основательно перемешаться. Не то если вращать быстро их просто прижмет к стенке, а этого не надо. Барабан вращается, внутри с глухим перестуком перекатываются бирки.
— Ну что, хватит?
— Не, еще чуток, — возбужденно говорит купчишка. — А ну стой. Эх, была не была. — Рука скользит во внутрь барабана, а затем появляется являя на всеобщее обозрение бирку с надписью под лаком по обеим сторонам '50 копеек'.
— Эвон подвалило!
— Глянь, купчина полтинник достал!
— Оно завсегда так, деньги к деньгам.
— А и то правда.
Купчина стоит довольный, выслушивая все то, что вокруг люди говорят, на лице блаженная улыбка, а и то, удача улыбается в малом, стало быть и в большом сторонкой не пройдет.
— А дай я, — снова загорается давешний мужик.
— А как не свезет, что тогда? Опять будешь говорить, что обжулили?
— Да чего ты, видно жа, что все по честному.
— Ну что же погоди, сейчас выигрыш отсчитаю.
Был у Виктора целый полтинник, но он намеренно начал отсчитывать по копейке, да под пристальным взглядом толпы. Полтинник что? Он один. Отдал и все, а тут процесс занимает какое-то время, горка монеток растет на глазах, азарт захлестывает даже того, у кого и мыслей не было играть. До этого момента были счастливчики, вот только больше десяти копеек не выигрывали, а тут пятьдесят, так что действо нужно было обставить по полной, со вздохами и чуть не причитанием, мол жалко расставаться прямо страсть. Глядючи на такую картину, люди расправляют плечи, как же плохо кому-то, этож хорошо. В этот момент никто не считает, сколько уже было отдано в те руки, которые сейчас отсчитывают выигрыш.
Отсчитав положенное и пожав руку купцу, Виктор взял бирку и нарочито показав ее людям бросил в барабан, однако когда он собрался было закрыть крышку и начать его вращать, мужик воспротивился, заявив, мол он не желает, чтобы барабан вращали.
— Это как это? Я стало быть бирку бросил во внутрь, она сейчас лежит сверху, а ты хочешь ее ухватить? И где тут честность с твоей стороны?
— А вот и глянем, мой сегодня день или нет, есть здесь обман или все по чести, — выпятив губу нагло заявил мужик.
Виктор хотел было возмутиться, но понял, что толпа на этот раз не на его стороне, всем жуть как хотелось, чтобы он опять полез в свой карман. Негатив ему был не нужен. С другой стороны кто казал, что этот непременно ухватит выигрышный жетон, шанс, что промажет был и большой, ведь для того, чтобы увидеть что-либо в барабане, нужно было очень внимательно присматриваться, отверстие небольшое, освещение от него никакое, а кто позволит. Придется рискнуть, потому как расположение толпы дорогого стоит.
— То что он хочет сделать не по правилам, бирка сейчас лежит сверху, приходи и бери, — ну, не так- то все и просто, — но я пойду на это. Один раз. Чтобы показать всем и ему в первую очередь, что на всякого мудреца довольно простоты. Плати пять копеек.
— Это не по правилам. Попытка стоит копейку, — тут же возмутился мужик.
— Перед тем как достать бирку, я должен вращать барабан, ты хочешь не по правилам, а за то плати.
— Правильно.
— Ага, хитрец какой, бирка сверху, а он так же хочет за копейку.
— Плати или отходи, — раздалась разноголосица толпы.
— Да ладно вам, — отмахнулся мужик, — держи.
Пять копеек легли Виктору в руку и он сделал приглашающий жест. Ну, кто тебе виноват. Тебе ведь славенским языком сказали, не твой день. Нет, мы же самые мудрые. Мужик растерянно смотрел на бирку с улыбающейся мордочкой, а вокруг бесновалась довольная толпа. А что очень даже весело посмотреть на то, как кому-то не повезло, если то не касается тебя, разумеется. Опять же, никто не выглядит особенно забавно, как тот, кто хотел обмануть другого, а обманулся сам.
— Обман!!! — Взревел мужик. А как же иначе-то, конечно обман, ить он сам видел как бирку бросили во внутрь, она должна была оказаться сверху, а нету. Как есть обман.
— Чего шумишь? — А вот и десятник городской стражи.
На рынке всегда присутствует пара патрулей, ну ничего не меняется за века и даже в других реальностях, вот нельзя без блюстителей порядка и все тут. С другой стороны, действительно по другому не получается, потому как многие беды именно отсюда. При виде стражников Виктор даже вздохнул от облегчения. Проигравшийся совсем попутал и начинал нарываться, такого Волков спустить уже никак не мог, да и скоморох, нужно заметить, не отличался большой выдержкой, так что еще чуть и понеслась бы. А вот представители власти, это совсем иное дело.
Не желая иметь сложностей с законом, а здесь он был куда как суров, тут о правах человека ничегошеньки не слышали и если попадешь на галеры, в рудники или на каменоломни девяносто девять из ста, до конца срока ты не доживешь. Так что шутить с законом тут себе дороже. С другой стороны существовала и альтернатива, заплати виру и живи дальше, вот только вира та назначалась воеводой и по большей части на его усмотрение, так что можно остаться без штанов. А зачем тогда затеваться? Поэтому предприятие его было чин чином записано в приказной избе, правда с игорным бизнесом здесь было никак, а потому он прошел как скоморох, да и Бог с ним. Главное дело делалось.
Виктор долго размышлял над тем, чем бы таким заняться, чтобы устроить свою жизнь, но ничего путного придумать не мог. По всему выходило, что жить так, как былой Добролюб он не хотел. Нужно было
