Я с сожалением вздохнул и положил папку в сейф. Появлению голубой папки с оперативным приказом на переход «Скейту» предшествовал длинный ряд событий.
В течение 1957 года, когда «Скейт» еще строился, Николсон и я провели много часов в размышлениях о том, где будет плавать и какие задачи сможет выполнить наш новый корабль. Я никогда не забывал при этом об Арктике. Дэнис Уилкинсон добился наконец согласия: на осень 1957 года был намечен пробный поход «Наутилуса» подо льдом. Сам Дэнис в походе участвовать не собирался, так как в июне этого года он сдал обязанности командира «Наутилуса» Биллу Андерсону, но он был рад передать свой корабль такому опытному подводнику и отправить его в плавание, подготовка к которому стоила ему огромных усилий.
Нравилось нам это или нет, но «Скейт» намечалось ввести в строй не раньше зимы. Мы понимали, что если и пойдем в арктическое плавание, то это будет только летом 1958 года. Однако в неведении относительно планов на 1958 год нас держали недолго. Офицер штаба подводных сил капитан 2 ранга Том Генри, возглавлявший отдел атомных подводных лодок, сообщил нам, что поход «Скейта» подо льдом намечается на лето 1958 года и что, возможно, нам разрешат попытаться достичь Северного полюса.
Несмотря на то что лодка еще строилась, ее экипаж встретил эту новость бурными возгласами одобрения. Начиная с этого дня любой поступающий на лодку механизм испытывался и принимался нами только при условии, если он мог работать в условиях подледного плавания. Изучая каждого нового члена экипажа лодки, я неизменно стремился узнать, отвечает ли он всем необходимым требованиям и способен ли служить на корабле, который подвергнется самому большому риску, какой можно представить себе в мирное время?
Считая, что недостаточная подготовленность людей — наш злейший враг, я решил рассеять все опасения на этот счет и организовал специальные занятия для экипажа. У нас появились учебные фильмы об Арктике (большая часть из них была предназначена для ледокольных судов); было прочитано несколько лекций по полярной навигации (полезных, но примитивных, если сравнить их с нашими современными познаниями). На корабле появились книги об экспедициях в Арктику, как об успешных, так и о закончившихся трагически.
Примерно в это время нам стало известно, что в своей попытке достичь полюса «Наутилус» потерпел неудачу: подвели компасы (инерциальной навигационной системы на «Наутилусе» не было). Экипаж «Скейта» разделял чувство разочарования своих друзей на «Наутилусе», но сообщение о постигшей их неудаче еще более подогрело наше желание как можно скорее выйти в полярное плавание.
«Скейт» вошел в строй ранее запланированного срока и оказался прекрасным подводным кораблем. Мы совершили замечательное пробное плавание в Европу, установив новые рекорды трансатлантических переходов в обоих направлениях, несмотря на то что наша лодка всего несколько недель назад покинула судостроительную верфь.
Возвратившись из Европы и испытывая необыкновенный подъем, я попытался уточнить план для «Скейта» на предстоящее лето. Но, войдя в кабинет капитана 2 ранга Генри, я сразу же почувствовал неладное. Планы изменились. Генри, который обычно говорил и действовал напрямик, на этот раз ходил вокруг да около. Заметно было, что он очень огорчен.
— Вашингтон изменил свои указания, — сказал он. — Мне ничего не известно о планах на предстоящее лето.
— Арктическое плавание для «Скейта» отменено? — спросил я с разочарованием.
— Нет, — ответил Генри. — Но «Наутилус» сейчас готовится тоже, а это меняет дело.
— Не понимаю, Том, что ты хочешь этим сказать?
— Я на твоем месте не задавал бы больше никаких вопросов, Джим. Попытайся забыть об этом, — ответил Генри.
Однако забыть то, о чем я думал и днем и ночью на протяжении нескольких месяцев, было нелегко.
Через несколько дней я обратился к адмиралу Фредерику Уордеру, который заменил адмирала Уоткинса на должности командующего подводными силами Атлантического флота. Адмирал Уордер знал меня с 1942 года, когда я только что начал службу на подводных лодках. Я был уверен, что он объяснит мне все.
— Послушайте, Калверт, — сказал Уордер, — готовится нечто такое, о чем я не могу вам сказать. Но советую вам поменьше думать о полярных походах и попрошу вас особенно не распространяться на эту тему.
Я постарался подавить чувство разочарования. Но самое неприятное во всем этом было то, что экипажу «Скейта» я не мог сказать ни одного слова. Все офицеры и матросы с лихорадочным напряжением готовились к походу в Арктику.
Через месяц мне сообщили о подготовке «Наутилуса» к совершенно секретному трансполярному переходу подо льдом. «Скейт» тоже пойдет в полярный поход, но к Северному полюсу первым придет «Наутилус»! В то время я был одним из немногих офицеров на флоте, посвященных в эти планы. Меня снова предупредили, чтобы я держал полученную информацию в секрете и не говорил о ней никому, даже своему старшему помощнику, хотя он, как правило, должен знать все, что известно командиру лодки.
Таким образом, все члены экипажа, от матроса до старшего помощника, считали, что «Скейту» предстояло стать первым кораблем, который достигнет Северного полюса. Все они буквально сгорали от нетерпения осуществить эту мечту. Прошлой осенью, говорили они, «Наутилус» имел возможность первым достигнуть полюса, но ему это не удалось. Теперь такая возможность предоставлена «Скейту».
Поскольку я знал, что этой мечте не суждено осуществиться, мое положение было очень трудным. «Скейт» был направлен в полярное плавание с научными и военными целями. Возможность использования Северного Ледовитого океана для военных действий подводных сил имела и имеет огромное значение для Соединенных Штатов. Изучение этой возможности — основная цель нашего похода. Одновременно плавание в этом малоисследованном районе неизбежно явится значительным вкладом в науку. Какая лодка окажется первой на полюсе — «Наутилус» или «Скейт», — не играет существенной роли. Но экипаж «Скейта» рассуждал иначе. Он хотел во что бы то ни стало быть первым.
Хотя я хорошо понимал настроение экипажа «Скейта», я не имел права ни сделать, ни сказать ничего, что могло бы предупредить неизбежное разочарование.
Глава 6
8 августа «Скейт» осторожно приближался к острову Принца Карла со стороны Атлантического океана. Над морем расстилался легкий туман, который уменьшил видимость и совершенно скрыл от нас солнце. Мы находились вне радиуса действия каких-либо станций радионавигационной системы «Лоран», но счислимое место корабля, так же как и данные инерциальной и навигационной систем, указывали на то, что мы были близки к цели. При подходе к скалистой береговой черте в тумане, да еще после десяти дней плавания в открытом море, нужна осторожность и осторожность.
Идя малым ходом, мы подвсплыли на перископную глубину и подняли штыревую антенну. На спокойной поверхности воды сразу же появился тонкий, как нож, след. Би-би-си передавала сводку новостей. Несколько радиоприемников «Скейта» были включены для прослушивания эфира и записи известий из внешнего мира, который мы не услышим, возможно, в течение многих дней.
Диктор Би-би-си торопливо говорил главным образом о событиях внутренней жизни в Англии. И вдруг он сообщил, что американская атомная подводная лодка «Наутилус» перешла из Тихого океана в Атлантический под Северным полюсом. Моментально эта новость стала достоянием всего экипажа.
Сообщение об успехе «Наутилуса» пришло в неудачное время: через несколько часов «Скейт» должен был погрузиться под лед и начать испытания, к которым мы готовились целый год. Но для меня оно было как гора с плеч. Пусть уж лучше все станет известно теперь. А то люди будут считать, что достигли полюса первыми, а потом узнают, что их опередили.
Но реакция экипажа была хуже, чем я ожидал. Моральный дух экипажа был необычайно высок, теперь он сменился глубоким разочарованием. Пользуясь радиотрансляционной сетью, я попробовал убедить людей, что мы должны гордиться той задачей, которая поставлена «Скейту», что мы попытаемся
