Товарищи

Вложил свой гений в скотовозы.
Теперь ему и не успеть
С виной, ничем не утолимой,
За давней болью углядеть,
Когда она мелькает мимо,
Когда в пути она мычит
Навзрыд со скорбью первородной
И тень рогатая торчит,
Как лес, под бомбой водородной.

* * *

Не отмоются, не сотрутся —
Нет ни силы такой, ни воды —
Остаются они, остаются
Не на коже, так в сердце следы.
Нехорошее дело — стараться
Все, что было, теперь отбелить.
От ошибок нельзя отказаться,
С ними надо, как с совестью, жить.
Чтобы ныли они и терзали,
Чтобы жгли и бросали в озноб,
По ночам чтобы спать не давали
И лелеяли мужество чтоб.
Чтобы помнить, стыдиться и видеть,
Как урок навсегда сохранить:
Никого на земле не обидеть,
Ни слезинки чужой не пролить.

* * *

По преданию, царица,
Среди всех других забот,
Из тебя ручную птицу
Чуть не сделала, удод.
Но поскольку на рассвете
Даже страже время спать,
Ты однажды как-то сети
Ухитрился разорвать.
И из сказки фараона
Вплоть до наших дней донес
Эту гордую корону
И волшебный этот хвост.
Всем отрада ты и чудо.
Только тоже ведь нельзя.
Если всюду видеть худо,
Над планетою скользя;
Если людям спозаранку,
Как в награду за приют,
Все твердить, как будто в склянку
Дуть пустую: «Худо тут».
То ли стонешь, то ль хохочешь,
Иль, предчувствием томим,
Ты о чем-то вспомнить хочешь,
Из пустыни и из ночи
Прилетевший пилигрим?

СНОВИДЕНИЕ

Не видно над степью орлов,
Уже с высоты синеокой
Не падает царственный клекот
В багровый шиповник яров.
Не рвут они грудью простор
Вдогон за бегущею тварью:
Все твари удушены гарью
Во мраке спасительных пор.
Один лишь, с тоской во взоре,
Еще сторожит свой курган
Над степью родною, но вскоре
И он улетит в Дагестан,
Чтоб впредь до скончания века,
Впиваясь в твердыню Казбека
Кровавою сталью когтей,
Судить торжество человека
Над матерью жизни своей.

* * *

Опять я карту старую ищу
С маршрутом красным на зеленом фоне
Уехать с Дона страстно я хочу,
Чтоб вновь грустить безудержно о Доне.
Незаменимая краса родимых мест,
С которой сросся я до слез, до боли,
Так за зиму, бывает, надоест
И так до смертной скуки намозолит,
Что та же радужная птица свиристель
Под настроение, по странной связи,
Мгновенной вспышкой озаряя ель,
Напомнит вдруг о Крыме и Кавказе.