Товарищи

Без тайны красоте не уцелеть,
Привычному нельзя без обновления.
И, чтобы в старом новое узреть,
Оно должно явиться с отдаления.
Вот так и буду до последних дней,
По кругу неизбежности вращаясь,
Бежать весной я от любви своей,
К своей любви под осень возвращаясь.

* * *

Не желая под старость придурком
У станичников наших прослыть,
Только ночью в простреленной бурке
Я рискую теперь выходить.
Только мне на январском морозе,
Под ногами гремящем, как жесть,
Выжимая из памяти слезы,
Пахнет дымом косматая шерсть,
Только мой с переметными сумами
Мчится конь с серебристой уздой…
Хорошо о товарищах думать
До утра под высокой звездой.

* * *

О чудо волшебной секунды,
Пронзительное, как испуг,
Когда долгожданные струны
В душе напрягутся вдруг,
Когда вдруг до режущей боли
Над проклятым трижды столом
Тревожно запахнет полем
И кухни солдатской дымком,
И снова, раздвинув туманы,
Из прорези в тишине
Июль сорок первого глянет
С черным крестом на броне.

* * *

Борису Плевакину

Всю развеяв под ветром
Листву донага,
Вербы метлами веток
Подметают снега.
Время сладостных запахов,
Время заячьих слез,
Время — в старой папахе
Выходить на мороз.
Время — трубам кизячный
Выстривать дым,
Время — песне казачьей
За вином молодым,
Время — Дону до марта
В кольчуге вздыхать,
Время — с другом над картой
Войну вспоминать.

* * *

Виталию Закруткину

На тризне памяти военной
Не самый главный эпизод
В ряду особо несравненных
Вдруг душу всю перевернет:
С неотразимостью экранной
Взойдет, как месяц над рекой,
Твой лик с наигранностью странной,
В очках с оправой золотой.
Потрогав маузер небрежно,
Налив трофейного в бокал,
За милых женщин неизбежно
Ты первый тост провозглашал…
Чего б теперь мы не отдали,
Каких не сняли б с неба звезд
За то, чтоб с теми, с кем пивали,
Распить банальный этот тост.

* * *

Анатолию Софронову

Тобой назначенные сроки