– А вы не врете?
– Я? Да вы что! Шутить подобными вещами? За кого вы меня держите? За клоуна? За паяца?
– Нет, нет, извините. Ничего такого, не подумайте!
– Олег сыграл в моей жизни трагическую роль, – вновь заговорил мастер, которому нужно было излить кому-то накопившуюся у него в душе боль. – Из-за него я стал инвалидом, потерял в этой жизни все, что имел, кроме крыши над головой и своих рук. Все остальное – деньги, здоровье, молодость, честное имя и даже любовь – осталось для меня в далеком прошлом. Теперь я – жалкий инвалид, зарабатывающий себе на жизнь изготовлением соломенных пугал.
– Они у вас очень симпатичные, ваши пугала!
– Вы их видели? – оживился мастер. – Да, на Европейской выставке по ландшафтному дизайну им присудили золотую премию! Но разве в этом счастье? Совсем нет!
– Наверное, вы хорошо зарабатываете?
– Не жалуюсь. Давно мог бы перебраться в дом побольше, но не желаю трогаться с места. Привык, да и все тут меня устраивает. Семьи у меня нет, живу один, многого от жизни не требую.
– Вы могли бы изменить свою жизнь, – внезапно произнесла Леночка. – Именно теперь! Раз они оба, Олег и Ольга, погибли, для вас появился шанс!
Мастер задумчиво посмотрел на нее и неожиданно спросил:
– Значит, вы говорите, Тамара приехала на похороны Оли?
– Да.
– И хочет окрутить вдовца?
– Да. Говорит, что ей надоело быть одной. И что лучше уж такой муж, чем совсем никакого.
– И что же случилось с… покойницей?
– Мы надеялись, что это вы нам скажете.
– Я?! Откуда?
– Но вы же хорошо знали Олега. Могли убить Олю из-за делишек ее брата?
Инвалид кинул на них пронзительный взгляд.
– А что вы знаете об Олеге? – спросил он у них.
– Он несколько раз сидел. И, кажется, в тюрьме был авторитетом.
– Это кто же вам рассказал? Тамара? А ей кто же такое наплел? Наверняка Ольга! Выходит, Оля тоже считала своего брата авторитетом?
– Да. Наверное. А разве он не был им?
– Это он перед бабами-дурами мог сколько угодно изображать из себя крутого! Я-то сидел вместе с Олегом в одном СИЗО и знаю, что он из себя представляет. Чмо он полное! Только такой дурак, вроде меня, и мог принимать его всерьез. Да и то недолго. Жаль, что прозрение мое оказалось слишком горьким…
Пятнадцать лет тому назад, будучи еще совсем молодым человеком, Игнат – так звали мастера – учился в художественном училище, имел любимую девушку и считал себя если и не самым счастливым человеком на свете, то, по крайней мере, входящим в первую десятку таковых.
Но все его счастье вдруг внезапно и страшно, как-то в одночасье, взяло и рухнуло. Надо сказать, что в юности Игнат знал Олега недостаточно хорошо. У них была некоторая разница в возрасте. Олег был старше на несколько лет. И поэтому молодые люди практически не общались друг с другом.
Тем больше удивился Игнат, когда брат лучшей подруги его невесты обратился к нему с предложением. Игнат приехал домой на короткие студенческие каникулы. А Олег словно только его и ждал. Олег был старше Игната, и вначале тому польстило его внимание. Но, услышав, чего хочет от него Олег, художник пришел в ужас.
– Слепи мне по-быстрому какого-нибудь мужика в сюртуке. И лысого. Урода с маленькой головой. Только чтобы сходство с нашим боцманом имелось.
Игнат знал, о каком боцмане говорит приятель. Этот памятник стоял на площади и был городской гордостью.
– У меня уже заказчик на статую имеется, «зелеными» готов заплатить, – шептал Олег на ухо юноше. – Но чтобы раньше времени тревогу не подняли, нужно замену подсунуть на постамент.
– Это невозможно! Мне никогда не отлить точную копию.
– Точную и не надо.
– Да и материала нет! Бронза нужна…
– Краской покрась! И отливать ничего не понадобится. Из гипса статуй этот вылепишь, сверху красочкой покрасишь – никто его от настоящего и не отличит! Думаешь, к этому чудищу кто-нибудь приглядывается? Я до сих пор в шоке, что нашелся дурак, который захотел этакое страхолюдство у себя в саду поставить! Но клиент платит реальные бабки, а значит, мы должны ему угодить. В общем, так. Ты лепишь, я заменяю. Деньги – пополам!
Излишне говорить, что деньги бедным студентам нужны всегда. Да и сама затея вначале показалась Игнату в чем-то даже забавной. А еще ему льстила мысль, что хоть недолго, но люди будут любоваться именно на ЕГО рук произведением. И Игнат согласился.
– Трудно объяснить, чем я руководствовался, принимая это предложение. Уж точно, что не здравым смыслом.
Однако договор был заключен, и Игнат принялся за дело. Талант не подвел мастера и на этот раз. Памятник получился – не отличишь от оригинала. И, как утверждал Олег, в чем-то он был даже лучше.
– Засветло, но уже после шести вечера, мы огораживаем памятник дощатым заборчиком и распускаем слух, что тут будут укреплять основание. А когда стемнеет, подъезжаем на грузовичке, производим замену, и адью! Никто из случайных свидетелей не удивится, зачем памятник сначала поднимают, а потом ставят на место. Ясно же, укрепляют основание памятника.
– А почему именно после шести?
– Потому что администрация и всякие там чиновники, которых могут заинтересовать наши манипуляции с памятником, сидят в своих кабинетах до шести часов вечера. После окончания своего рабочего дня никто из них не станет суетиться из-за какого-то памятника. Отложат до завтра. А заборчик мы в ту же ночь уберем. Дескать, все укрепили, больше возиться тут нечего.
Конечно, план Олега весь сквозил дырами, как решето. Но Игнат был очарован своим новым приятелем и не замечал пробелов в его идее. Прозрение наступило в тот момент, когда к художнику приехали оперативники. И, скрутив недоумевающего студента, они поволокли его в кутузку. Оказывается, обман раскрылся уже на следующее утро. Всю ночь шел дождь, и гипсовая статуя размокла под его струями. Не помог и тройной слой бронзовой краски, которой Игнат щедро полил свое творение.
Преступников задержали, что называется, по горячим следам. Олег даже не успел сплавить настоящий памятник заказчику. И еще Олег, ничуть не задумываясь, выдал Игната, уже на первом же допросе. Зачем он это сделал? Ведь мог же он сказать, что художник понятия не имел, для каких целей Олегу понадобилась статуя. Мог! И никто бы не сумел доказать обратного. Но утопая сам, Олег утопил заодно и всех своих подельников. Этим поступком он навсегда перечеркнул в душе Игната чувство уважения к нему.
– Дерьмо он и чмо полнейшее. Трус абсолютный! И подлый до омерзения. Опасный человечишка! Низкий и потому опасный. В колонии, я слышал, он стучал на остальных. Его не убивали только потому, что было выгоднее держать в камере одного «дятла», знать, что он стучит, и держать при нем язык на замке. Чем убить его, а потом мучиться, чтобы вычислить следующего.
– Тамара говорила о брате своей подруги совсем иное...
– Что она может знать, кроме того, что ей выбалтывала Ольга? А та, конечно, разрисовывала своего братца самыми жуткими красками. И крутой он, и авторитет… Нет! Не было ничего такого!
– Значит, убить Олю за дела Олега никто не мог?
– Я этого не говорил, – помотал головой Игнат. – Я только сказал, что Олег был чмо. Но я не сказал, что он никому в своей жизни не перешел дорожку. Наоборот, уверен, что он принес людям много зла и горя. Точно так же, как и мне.
– Назовите их имена! Кто эти люди?
– Я не знаю.
– Не знаете?
– После той истории с памятником я больше не общался с Олегом. На зоне, куда меня отправили, мне
