закончилось катастрофой, когда раньше времени вернувшаяся из магазина Антонина едва не застукала дочь с любовником.
Ангелина не задумывалась, почему Максим, который был старше ее более чем в два раза, не имеет собственного угла, где бы они могли спокойно поворковать. Для нее было достаточно и этих редких встреч в парке. Верней, было достаточно, пока не наступили осенние холода, а за ними и морозы. Встречаться в парке стало неудобно, а на кафе или кино у Ангелины денег не было.
Просто ходить по магазинам, ничего не покупая, Ангелине тоже не очень нравилось. Какими бы жадными и глупыми сволочами не были ее собственные родители, мать всегда покупала дочери в магазине какую-нибудь красивую блузку или беретик. А отец неизменно привозил дочери из поездок духи или туалетную воду.
Максим своей подружке не дарил ничего. И впервые за время их знакомства Ангелина решила выяснить этот немаловажный вопрос. И набравшись духу, спросила:
– А почему у тебя нету денег?
Казалось, Максим только и ждал этого вопроса, потому что выпалил, не задумываясь:
– Потому что меня ограбила родная мать – жадная сука!
Похоже, у мужчины ответ был хорошо отрепетирован. Он уже многократно пользовался этой отмазкой. Но Ангелина этого не заметила. Она оторопела:
– Как же так? Родная мать? Не может быть!
Максим, видя интерес к своей персоне, начал рассказывать. В его пересказе Катарина выглядела каким-то чудовищным демоном, который не только лишил Максима полагающихся ему по закону денег, но и отправил приемного сына сначала в приют, а потом добился, чтобы его запихнули в тюрьму.
– Зачем же в тюрьму-то? – поразилась еще больше Ангелина и запоздало спохватилась: – Так ты сидел?
– Не по своей воле. Мачеха меня туда запихнула. А зачем… Ты что, совсем не соображаешь? Чтобы я ей не мешал! Из тюрьмы мне до батиных денег никак не дотянуться было! Я там сидел, а она на воле жировала. Вышел я, сунулся к мачехе, опять облом. Она, сука такая, со всех сторон адвокатами и охранниками обложилась. Да еще из страны эмигрировала. Француженкой заделалась! Не подступишься! Я попытался было, так она меня во второй раз на зону отправила.
Ангелину даже не смутил тот факт, что ее суженый оказался дважды судимым уголовником. Ее также не смутили расхождения в его словах. Гораздо больше Ангелину удивил тот факт, что ее избранник, оказывается, богат. И не просто богат, а невероятно, почти сказочно богат. В потенциале.
И Ангелина, уже отбросив всяческие церемонии, напрямую спросила у Максима:
– Если твоя мачеха сдохнет, кому достанутся ее деньги?
– Кому-кому… Ясное дело, мне и достанутся. Только не сдохнет она! Живучая! И за здоровьем своим следит.
– Ну а если ей кто-то поможет? – многозначительно спросила Ангелина.
Максим кинул на подружку внимательный настороженный взгляд и, в свою очередь, уточнил:
– Да кто же ей поможет-то, а? Мне к моей мачехе ближе чем на километр даже приближаться запрещено. Да и не выпустят меня из страны. Куда мне! Две судимости у меня нарисованы. Мне даже паспорт заграничный не дадут! Да и кокнут мачеху, кто первым на подозрении? Я! И что? Ко мне и придут. И мигом снова на зону уеду!
– А если у тебя будет алиби?
– Алиби? Ну, коли надежное, тогда не заберут. Как забрать человека за убийство, коли у него алиби?
– Точно не заберут?
– Нет. Тогда не заберут.
– И деньги твоей мачехи тебе достанутся?
– Ну, ясное дело мне и… и тебе.
Максим добавил это специально, чтобы посмотреть, какое впечатление произведут его слова на юную подружку. Впечатление было сильным. Глаза у Ангелины горели. Прощайте, тупые родители! Прощай, убогий быт, где самой приходится мыть за собой грязные тарелки и стирать колготки. Прощай, ненавистная дача! Вся прежняя жизнь, прощай! Ангелина становится миллионершей! Она выходит замуж! Будет жить с молодым мужем в их средневековом замке во Франции.
Максим уж постарался нарисовать перед своей сообщницей их светлое будущее самыми яркими красками. В этой юной девочке Максим нашел то, чего до сих пор не видел ни в одной из встреченных им женщин. Ангелина была готова сражаться за свою любовь до последнего. За любовь и богатство. В этом они были похожи. Но у девушки было то, чего не было у самого Максима, – целеустремленность. Умение поставить перед собой цель, а потом упрямо идти к ней по головам.
Ангелина оказалась достойным союзником. Несмотря на свою молодость и уязвимость, она точно знала, чего хочет в этой жизни. Богатства! Сладкой жизни! И Максима! Максим в планах девушки всегда шел на последнем месте, вроде как бесплатное приложение к грядущему богатству. И Ангелина даже не задумывалась о том, что случится, если Максим захочет кинуть ее. Она не сомневалась: ему придется выполнить все условия их игры.
Все это Ангелина рассказывала своим слушателям, число которых увеличилось до девяти человек. К подругам и трем сереньким господам присоединились вернувшиеся из полицейского участка Эдмонд с Лазарем. И родители Ангелины, которых те встретили по дороге и которые бегали по улицам в поисках своей пропавшей из гостиничного номера дочери.
Они все выслушали исповедь Ангелины, раскрыв рты.
– Вот так фокус! Убийца, которого мы все столько времени пытались найти, это наша Ангелина.
– Она все время была с нами.
– И убивала!
И повернувшись к девушке, Эдмонд произнес:
– Ну, зачем ты убила Катарину, я примерно догадываюсь. Она мешала тебе с твоим Максимом обрести счастье.
– Она ограбила его!
– Но зачем ты убила Настасью? Или это не ты сделала?
– Я!
Ангелина явно гордилась собой, не понимая, что может повлечь за собой такая ее откровенность.
– Настасью тоже убила я! Убила потому, что она могла помешать нашим планам.
– Как?
– Очень просто! Когда Максим при мне звонил мачехе в последний раз, то Катарина сильно на него вспылила. Она угрожала моему Максику, что лучше отдаст свои деньги Настасье, чем ему. Настасья, сказала она, по крайней мере, никогда от меня ничего не требовала. А ты… Настасья должна была умереть. И она умерла.
– Доченька, да что ты такое говоришь?! – вскинулась молчавшая до сих пор Тоня, перебив дочь на полуслове. – Молчи! Не наговаривай на себя лишнего!
– Верно, дочь! Слушай мать! – впервые за все время согласился с женой Геннадий. – Достаточно уже и того, что ты забралась в чужой дом среди ночи, да еще с ножиком… Хорошо еще, что тебе только по голове дали, а не подстрелили на фиг! Хотя еще надо медэкспертизу назначить. Может быть, мы тебе на лечение денег с них стребуем.
– Она меня убить хотела! – закричала Леся. – Поэтому я ее и ударила! Какое ей еще лечение?
– А этого мы не знаем, – резво возразил ей Геннадий. – Это вы так говорите. А доченька наша иначе скажет. Может, вы на нее сами и напали с кочергой с этой. А она оборонялась только!
– И в доме Настасьи оборонялась? И убивая Катарину, тоже оборонялась?
– Да! Оборонялась!
– От кого? От спящих женщин?
Но тут Геннадий опомнился и закричал:
– А вы на мою дочку лишнего не вешайте! Не надо! Ишь, придумали, нашу девочку козой отпущения сделать.
