– Так она сама во всем призналась.
– А сейчас вы ее тоже не слушайте! – взвизгнул Геннадий.
– Мало ли, чего она на себя наговорит, когда у нее мозги стукнуты! – прогудела следом за ним и Антонина.
Однако, несмотря на дружную поддержку своих родителей, Ангелину все же увезли в полицейский участок. Туда же последовала и Леся.
Девушку буквально душило негодование. И кроме всего прочего, она до сих пор еще тряслась от страха, вспоминая холодные ненавидящие глаза, смотрящие на нее из прорезей в черной шапочке. Ангелина хотела ее убить, в этом у Леси не было никаких сомнений. Она ей так прямо и заявила:
– Деньги должны достаться законному наследнику. Ты должна сдохнуть. И не думай, никто тебе не поможет. Дворецкий застрял в участке, а твоя подружка ушла за ним. Ты тут одна. И я тебя прикончу!
С этими словами Ангелина и бросилась на Лесю, стремясь ударить ножом в самое незащищенное и уязвимое место – горло. И не миновать бы Лесе знакомства с ножичком Ангелины, но в этот момент случилось невообразимое. Дверь позади Леси распахнулась, и в нее ворвалась вся собачья стая во главе с непоседой Думми.
Леся оставила собачек, спокойно дремлющих в своих корзинках. Но сейчас ни у одной из них сна не было ни в одном глазу. Собачки тут же атаковали Ангелину, лая на нее и не давая той свободно двигаться. И благодаря этому Леся оказалась проворнее своей соперницы. Кочерга, которую Леся держала в руках, опустилась на голову Ангелины на долю секунды быстрее, чем нож самой Ангелины дотянулся до горла Леси.
Сделав свое дело, собаки снова унеслись играть на лестнице, а Леся без сил опустилась возле тела поверженного врага и зарыдала. В таком виде ее и нашла Кира. И теперь не отпускала от себя ни на минуту.
– Посмотри мою шею, – попросила Леся подругу. – У меня там что? Шрам останется?
– У тебя на шее только крохотная ранка. Даже не порез, а так, царапина.
– Вот видишь, и раны у меня приличной нету! – окончательно пала духом Леся. – Вот если бы Ангелина мне горло располосовала, тогда вопросов бы не возникло. А так я уверена, эти двое, папочка и мамочка, будут подговаривать свою дочь, чтобы она сказала, что это я на нее напала.
– Не переживай. Ты находилась в доме на законных основаниях, тебя просил дворецкий. А Ангелина проникла тайком, незваная и через черный ход. Уверена, при любом раскладе следствие учтет эти обстоятельства. Ангелина преступница. Ее место в тюрьме! И я тебе обещаю, она туда попадет!
Лесю это обещание подруги не сильно успокоило. Очень уж деловитым выглядел Геннадий, названивающий, несмотря на позднее время, своим знакомым юристам и адвокатам, чтобы те помогли ему отмазать родную доченьку от двух чудовищных обвинений, которые ей грозили.
Неизвестно, удалось бы выскользнуть Ангелине с помощью проныр-адвокатов из этой истории невиновной или нет, но в дело вмешалась третья сила. А именно, вперед выступил Алексей и двое сереньких господ.
– Ты поможешь нам найти Максима, а мы сделаем так, что ты получишь минимальный срок за свои преступления, – сказал Алексей.
– Пошел ты на…
Выругавшись, Ангелина отвернулась к стене, показывая, что участвовать в торге за голову своего любимого мужчины она не намерена.
– И вообще, я ничего вам больше не скажу! – громко заявила она, по-прежнему ни на кого не глядя. – И не говорила я ничего. Папа прав! Это у меня от сотрясения в мозгу что-то сдвинулось. Никого я не убивала! Вот так-то!
Думми, который вместе с остальными собаками тоже был в полицейском участке, неодобрительно гавкнул на нее. Но Ангелина лишь злобно зыркнула в сторону песика, ничего больше не сказав. И на все вопросы швейцарских полицейских она больше не произнесла ни слова.
Однако главное потрясение ждало девушку, когда полицейские поставили перед ней большую шкатулку, украшенную серебряными накладками, кораллами и жемчугом.
– Знаете, что это такое? – спросил полицейский у Ангелины.
– Понятия не имею. А должна знать?
– Это ручной сейф мадам Катарины, украденный у нее горничной, найденный нашими коллегами и доставленный сюда к нам.
Впервые с начала допроса в участке Ангелина проявила признаки заинтересованности.
– Ну и что? – спросила она, искоса поглядывая на сейф. – И что в нем?
– А в нем масса драгоценных вещиц. И в том числе весьма важная для вас вещь. Завещание!
Ангелина не удержалась и ахнула:
– Ее завещание? Старухи?
– Мадам Катарина оставила распоряжения на случай своей преждевременной кончины. Вообще-то, мы не должны оглашать содержимое завещания в присутствии посторонних, но так как все заинтересованные лица находятся тут, то я с разрешения поверенного в делах мадам господина Лазаря все же оглашу его.
При этих словах Думми снова гавкнул. Но на этот раз это означало скорей согласие и желание подбодрить полицейского.
И тот начал читать.
– Все свое движимое и недвижимое имущество, которым буду владеть на момент своей смерти, я завещаю своим любимым собачкам – Гарибальду Вильгельму, Думми-Пумми Четырнадцатому, Арлекину Таврическому, Барракуде… Им, а также всем их наследникам, кои появились или могут появиться у них на свет. И управляющим при них назначаю своего дворецкого Эдмонда. Он смотрел за мной с большим усердием. И чтобы впредь он также хорошо заботился о моих питомцах, я назначаю его на эту должность с увеличением его оклада ровно в тринадцать раз.
Завещание оказалось совсем коротким. И Леся, настроившаяся на долгое перечисление всевозможного имущества и недвижимости, даже растерялась. Еще больше растерялась Ангелина. Она долго трясла головой, а потом спросила:
– Кому она оставила все свои деньги? Кто это Гарибальд?.. А Думми-Пумми? Это что, шутка?
– Никакая не шутка! – весело воскликнул Эдмонд, подхватывая собачек на руки. – Это вот Гарик – Гарибальд Вильгельм и так далее. А это вот наш Думми-Пумми Четырнадцатый. Извольте любить и жаловать наследников Катарины! Им и завещано все ее имущество. Ну а я всего лишь скромный служитель при их сиятельных персонах!
Какое-то время Ангелина еще трясла головой, словно пытаясь как-то разместить там полученную информацию, которая размещаться, увы, никак не хотела. А потом открыла рот и дико завопила. Она кричала, кричала и кричала. Громко и безостановочно. Всем ее надеждам разбогатеть быстро и за чужой счет пришел окончательный конец. Огромные деньги, которыми владела Катарина, достались ее собачкам. Никому из людей Катарина не пожелала выделить по своему завещанию ни цента.
Когда ее дочь увели, в Антонину словно бес вселился.
– Ах ты маленький паскудник! – закричала она, бросаясь к Думми, вырывая того из рук Эдмонда. – Выходит, из-за тебя моя девочка не получит ни копейки! И почему я тебя не придушила, пока ты жил у нас!
Перепуганного Думми отняли у взбесившейся бабы. А та, рыдая, принялась каяться в еще одном проступке, совершенном ее избалованной сверх всякой меры дочерью. Да, Думми украла Ангелина. Верней, подобрала на улице и оставила себе. Протесты отца и матери ею, как обычно, в расчет не принимались.
– Хочу собачку! – твердила дочь. – Хочу и все!
И несчастный отец с матерью, чтобы не ссориться с дитяком и не омрачать себе отпуск скандалами и ее дурным настроением, пошли на поводу у Ангелины. Думми прожил у них в номере все это время. О нем заботились, за ним ухаживали. А потом Ангелина так же внезапно, как захотела присвоить собачку себе, пожелала от песика избавиться.
– Знала бы она, возвращая нам Думми, КОГО она возвращает!
