– Да, а что такое?
– То есть ты вообще знаешь, как она выглядит?
– Да что тут трудного-то? – рассмеялся Васек. – Зашел в теплицу, а там у вас раздолье! И кинза, и петрушка, и кресс-салатик кустится, и базилик даже проклюнулся. Ну, я и набрал всего.
– Что росло, – эхом откликнулась Леся, стремительно бледнея. – М-м-м…
Ее бедные маленькие бальзамины, над рассадой которых она столько колдовала! Наверняка Васек вырвал их вместо петрушки! А спаржа! Аспарагус, который Леся уже второй год бережно пестовала, холила и лелеяла! Тот самый аспарагус, который едва проклюнулся и который Васек мог выдрать с корнем, приняв за особенный сорт лука. Леся холодела, мысленно представляя, какой урон мог нанести Васек в ее драгоценной теплице. Это же все равно что пустить слона в посудную лавку. Нет, много хуже!
– Цветочную рассаду, она рядом росла с зеленью, я не тронул, – услышала она. – Все в полном порядке. И кстати, прими мои поздравления, Леся. Спаржа у тебя выглядит просто прекрасно. Сколько этим посадкам? Уже три года?
– Два.
– Как? Всего два? – искренне поразился Васек. – Ну, тогда вы просто волшебницы! В следующем году, когда я к вам приеду, вы меня сможете угостить свежей зеленой спаржей.
И так как подруги не нашлись, что сразу же ответить на это, он поторопил их:
– Ну, а сейчас мойте скорее руки. Давно пора сесть за стол. Еда любит точность. Если мясо перестоит, потеряет вкус и аромат.
Подруги не знали, что и сказать в ответ. В принципе Васек не сделал ничего сверхординарного… То есть для женщины ничего сверхординарного. Но вот для мужчины… Для мужчины его поведение было фантастическим, невероятным, да что там, просто сказочным.
Он приготовил им ужин! И не просто сварил сосиски или поджарил яичницу, а соорудил мясо в красном вине и с пряными травами.
– Ладно, погоди радоваться, еще надо попробовать, что там получилось, – прошептала Леся на ухо подруге. – Может быть, гадость какая-нибудь.
– Не может, – возразила Кира. – Видишь, как кошки на кухне вьются. И пахнет прекрасно. Если бы в кастрюле дрянь булькала, их бы на кухню нипочем не заманить было бы! Говорю тебе, он сокровище.
Леся все равно помчалась в свою драгоценную теплицу, чтобы проверить размер ущерба, нанесенного визитом туда постороннего. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что Васек действительно не тронул ни один цветочный стебелек, даже самый маленький и жалкий. А петрушку выдернул именно ту, которую собиралась выдернуть и сама Леся, исключительно с целью прореживания остальных посадок. Так что от похода Васька в теплицу был не вред, а одна лишь сплошная польза.
– Ну и парень! – в восторге шепнула Леся на ухо подруге, вернувшись в дом. – Сокровище!
– Мы еще не пробовали мясо, – напомнила ей Кира.
– Ну и попробуем. Чего ты вредничаешь?
– Я? Я вредничаю? Наоборот, только и думаю, как странно, что Васек – брат Лисицы.
– Кузен.
– Все равно! Они совсем не похожи.
Мясо, которое соорудил Васек, как и ожидали подруги, оказалось бесподобным. Ничего вкуснее девушки никогда не ели. Ну, в смысле, из того, что им довелось попробовать из стряпни знакомых мужчин. Но это дало им основание вполне искренне похвалить своего гостя:
– Васек, ты настоящий повар!
– Да ну что вы! – отмахнулся парень. – Вы не попробовали еще закуски.
И он придвинул к подругам миску, до краев заполненную чем-то ярким и густым.
– Очень вкусно. А в чем секрет?
– Вообще-то, это рецепт моей бабушки. Умирая, она завещала его мне. И взяла с меня слово, что я не раскрою этот секрет никому, кроме своей жены. Думаю, что секрет умрет вместе со мной. Я не женат.
Подруги многозначительно переглянулись. И Кира поинтересовалась:
– Ну, а почему бабушка все-таки поведала этот рецепт именно тебе? Почему тебе, а не маме – своей дочери?
– Бабушка была папина мама. Но мой папа кулинарией не увлекался. А маму бабушка, мягко говоря, недолюбливала. Она вообще осуждала родителей за то, что они бросили ребенка на произвол судьбы.
– Какого ребенка?
– Меня.
– Как бросили?
– Ну, я же вам рассказывал, что родители долгое время жили и работали в Германии.
– Да. И что?
Васек использовал не все вино для приготовления мяса. Вернее сказать, он купил достаточно бутылок, чтобы еще и осталось для приятного проведения вечернего застолья. И вот теперь после третьего бокала густого красного «Бордо» разговор потек удивительно живо и занимательно.
– Родители много работали, были постоянно заняты. Поэтому меня маленького оставили с бабушкой в России.
– Многие папы и мамы так поступают со своими детьми, если не имеют возможности таскать их с собой.
– Но моя бабушка родителей не одобряла. Считала, что ребенок должен расти с отцом и матерью, а не со стариками. Она была очень ответственная, моя бабушка. И меня любила сильно. Но хотя и любила, воспитывала в строгости. С самого младшего возраста у меня уже имелись обязанности по дому. Еще бабушка всегда мне твердила, что не бывает в доме мужской или женской работы. Все люди равны. Нужно следить за чистотой и порядком. А если я начинал ей указывать на семьи моих друзей, где всю работу по дому делали женщины, она неизменно возражала, что вообще-то раньше ткать, шить и вязать разрешалось только мужчинам. Это были сугубо мужские профессии. Нет ничего зазорного в том, чтобы сполоснуть после себя чашку или смахнуть сор со стола. Это не грех и не стыдно.
– Уникальная у тебя была бабушка. Немного я встречала женщин, которые бы доверяли любимому внуку вымыть за собой тарелку.
– Бабушка не была лентяйкой, если вы на это намекаете. Просто у нее были свои принципы. И эти принципы она была готова отстаивать до последнего.
– Наверное, тебе с ней нелегко жилось.
– Когда любишь человека и чувствуешь, что он тоже тебя любит, можно закрыть глаза на многие его недостатки.
– А что привело тебя в Россию сейчас?
Но Васек не ответил. Вместо ответа он вскочил на ноги и принюхался:
– Чувствуете? Вроде бы горелым запахло! О, господи! У меня же в духовке пирог с черникой!
Подруги даже не успели обменяться изумленными взглядами (у них будет еще и десерт!), а Васек уже хлопотал у плиты. Он вытащил пирог и, причитая, аккуратно принялся теркой счищать нижнюю почерневшую корку. При этом он жаловался точно так же, как и сами бы подруги жаловались в таком случае, что не могло не вызвать у них веселой улыбки.
– Чего вы смеетесь, девчонки? Я так старался! А он пригорел!
Вид у Васька был раздосадованный до невозможности. К тому же он два раза обжегся о раскаленный противень, что не могло улучшить самочувствия. В конце концов, подругам даже стало его жаль. Они бросились на помощь Ваську и совместными усилиями отчистили пирог от пригоревшей корочки. Потом заварили крепкий чай и снова устроились за столом.
Но хотя пирог действительно немного пригорел, подругам показалось, что Васек использовал ситуацию как повод, чтобы не говорить о своей теперешней жизни. Больше он о себе не рассказывал.
Зато он с удовольствием слушал их рассказы. И наконец воскликнул:
– Мне просто повезло, что я познакомился с двумя такими замечательными людьми. Девчонки, примите мои искренние заверения в любви и дружбе. Вы обе – просто прелесть!
И в избытке чувств Васек даже расцеловал обеих подруг. Они не протестовали. Было что-то очень приятное в объятиях Васька. Приятное, но одновременно настораживающее. Что именно, подруги не могли
