– Дымом!
– И гарью!
– Мерзавец поджег дом!
– Теперь мы все тут сгорим!
И словно в ответ на отчаянные крики людей снаружи раздался голос безумца:
– Аллилуйя! Возрадуются светлые духом, да сгинет нечистая сила в очищающем огне пламени Божьего гнева! Да убоится нечистый дух пречистого!
– Зосим, выпусти нас отсюда!
– Мы не хотим умирать!
– Зосим, не бери греха на душу!
– Ты же убьешь не только нас, но и еще трех женщин.
– А мы ни в чем не виноваты! Клянемся! Мы – хорошие!
Но Зосим был непоколебим. У него начался приступ буйства. Над головами друзей раздавался топот его ног и крики. Зосим молился и метался по дому. Чего он хотел этим добиться, никто не понимал. Одно было ясно: им пришел конец. Если даже огонь и не доберется до бетонного подвала, они все задохнутся в ядовитом дыму.
– Быстро! Снимайте с себя одежду! Нам нужно законопатить щели возле люка!
Это было хорошее предложение. Леся светила своим фонариком. Таня и остальные готовили из тряпок узкие жгуты. А Кира с помощью маникюрных ножничек тщательно забивала щели вокруг люка. Дым стал идти в подвал меньше, но все равно он просачивался. К тому же крышка люка была хоть и прочной, но она была сделана из дерева. И конечно, рано или поздно она должна была поддаться пламени стихии. И тогда огонь и ядовитый дым окончательно заполонят подвал.
– У нас есть надежда, что соседи вызовут пожарных раньше, чем мы сгорим заживо.
– Даже если и вызовут, когда еще они нас найдут под развалинами!
– Да и найдут ли вообще! Никто ведь не знает, что мы тут.
– Почему никто? – встрепенулась Таня. – А Глеб? Глеб знает.
– Глеб! Таня, опомнись, мы сейчас все находимся в доме твоего Глеба. Он соучастник Зосима.
– Глеб не такой, – покачала головой Таня. – Он – хороший.
– Хороший или не хороший, а только он ни за что не побежит рассказывать пожарным, что мы тут. Зачем ему доносить на самого себя? Может быть, потом он и похоронит нас по-человечески. А скорей всего, нет, замурует прямо в подвале.
Таня заплакала, прижимая к лицу шарф. В подвале было уже много дыма. И хрипло кашлять начали один за другим постепенно все.
– Нет, ну я никак не думал, что мы вот так вот погибнем! – воскликнул Петя неожиданно. – То есть сначала я думал, но когда вы тут появились, словно ангелы с небес, то я решил, что наши испытания закончены. А теперь… Теперь я умру, но так и не узнаю, какая сволочь перекупила мою квартиру!
Леся печально улыбнулась ему в ответ:
– Это мы можем тебе сказать. Ее купила…
– Эллина Эфимовна Барс! Знаю! Знаю! Но кто она такая – эта стерва? Вот что я имел в виду.
– Подумай лучше о тех, кого любишь и кого больше не увидишь никогда в жизни, – неожиданно серьезно посоветовала ему Кира. – Это поможет тебе настроиться на правильный лад, когда будешь переходить черту.
– Черту? О чем ты? Неужели ты считаешь, что мы все-таки умрем?
– Было бы глупо рассчитывать на что-то другое.
Кира нахохлилась рядом с Лесей. Что же, по крайней мере, теперь будет не важно, кто из подруг первой выйдет замуж. Обе они умрут незамужними и такими молодыми! Умирать не хотелось до такой степени, что у Киры прямо слезы навернулись на глаза. Она заревела, не забывая вытирать глаза носовым платочком. Влажный платок поможет ей продержаться в задымленном помещении несколько лишних минут. И, как знать, возможно, эти минуты и спасут ей жизнь.
На что надеялась Кира? Она и сама не могла определить. Казалось, если ей и суждено когда-то умереть, то не так и уж точно не в этом подвале.
– А мне гадалка на прошлой неделе нагадала новое замужество и долгую счастливую супружескую жизнь, – внезапно произнесла Таня. – А теперь я умру. Глупо, правда? А я-то этой бабе отвалила почти три тыщи! Все говорили, что гадалка она отличная, что ни скажет, все сбывается. Но я-то тоже дура! Никому об ее предсказании не рассказывала. Говорила всем, что это страшная тайна. Вот дура!
– Почему ты называешь себя дурой?
– Так а кто же я еще? Мало того, что вас сюда притащила. Прямо в лапы к убийце! Так теперь еще все будут думать, что гадалка мне нагадала скорую смерть. И потянутся к этой шарлатанке с еще большими деньгами!
Таня даже зубами скрипнула от досады и снова то ли заплакала, то ли закашлялась. Дышать в подвале становилось все трудней и трудней. Голова у Киры уже начала кружиться. В ушах раздавался мелодичный звон. Кира решила, что будет слушать его. Слушать до самого конца, пока даже он не стихнет.
– Кира, – услышала она шепот Леси, – я хочу, чтобы ты знала: если я даже вышла бы замуж, то я бы никогда не уехала из нашего «Чудного уголка».
– Да? И я тоже!
– Тогда все в порядке?
– В полном.
– А кто выйдет замуж за Васька, мы можем решить, кинув жребий.
– Могли бы решить, – мягко поправила Кира. – Теперь-то уж все равно. Видно, кому-то другому достанется такое счастье. Не нам с тобой.
Голова у Киры кружилась все сильней. Звон в ушах становился все громче. Но внезапно к нему примешались какие-то посторонние звуки. Сначала Кира подумала, что это уже пение ангелов, которых послали, чтобы проводить их в дальний путь. Но голоса ругались и орали совсем не ангельские вещи.
– Тащи!
– Толкай!
– Черт, шланга не хватает.
– Багор где?
Все остальные голоса перекрыл знакомый голос:
– Тут они! Товарищи пожарные, они тут! Вот прямо тут!
– Это Глеб! – встрепенулась Танечка. – Его голос! Я слышу Глеба!
Остальные тоже закричали:
– Умоляю, вытащите их скорее!
– Он пришел! Он все-таки пришел!
Танечка смеялась и плакала от радости. Остальные тоже вскочили на ноги. Даже Катя, которая еще минуту назад казалась почти покойницей, нашла в себе силы, чтобы подняться с земли. Все столпились возле лестницы. И когда открылся люк и в его амбразуре показались закопченные лица пожарных, все обрадовались так, словно увидели настоящих ангелов.
– Мы тут! – первой пришла в себя и закричала Леся. – Спасайте нас скорей, пока еще чего-нибудь не случилось!
Кира тоже стояла и смотрела наверх вместе с остальными. Она улыбалась. Помнится, даже помахала рукой какому-то показавшемуся ей особенно симпатичным пожарному. И кузнечику Глебу тоже помахала. А потом даже подошла поближе к лестнице, чтобы карабкаться следом за остальными. Внезапно звон у нее в ушах стал просто нестерпимым, и Кира мягко опустилась на пол, прямо под ноги охнувшим Лесе и Танечке.
Очнулась Кира уже совсем в другом месте. Потолок тут был белый. Стены облицованы легко моющимся пластиком, на полу положен порядком изношенный кафель. Нетрудно было предположить, что Кира находится в больнице. И первым знакомым лицом, которое Кира увидела, открыв глаза, была физиономия Васька.
– Кира! Кирка! Живая! – воскликнул он, потрясая упаковкой с огромными оранжевыми апельсинами. – А
