Анфиса выглядела как-то странно. Она то бледнела, то краснела. И, наконец, не выдержала и воскликнула:
– Не смейте меня оскорблять! То, что сделал Кеша для меня, – это лишь малая толика того, что он был мне должен! Он и сам это прекрасно осознавал, поэтому и переписал свое имущество на меня.
– И что же он был тебе должен?
– Он… он… И его отец… Он тоже был должен… Тьфу!
Анфиса взмахнула рукой и замолчала.
– Не хочу об этом говорить, – произнесла наконец она. – Слишком противно. Давайте лучше водки выпьем, ладно?
Выпить водки? С ней? С какой стати подругам садиться за стол со своей врагиней? Ведь Анфиса была их врагом. Она отняла Кешу у Киры. Она отняла имущество у самого Кеши. С ее появлением вся налаженная жизнь полетела кувырком. И все равно почему-то ни Леся, ни даже Кира не могли чувствовать к Анфисе ненависти. Было что-то в этой молодой женщине такое, что мешало возненавидеть ее.
Анфиса была какой-то очень чистой и искренней. Во всем, что касалось вопросов, не связанных с Кешей и его родней. Тогда она мрачнела, но неприязни опять же не вызывала, одну только жалость.
– Ладно, – глянув на Киру, решилась Леся. – Пожалуй, я посижу с тобой.
– Отлично! – обрадовалась Анфиса.
Она извлекла из шкафа бутыль с какой-то мутноватой белесой жидкостью и бухнула ее на стол.
– Это что такое?
– Самогон! – с гордостью произнесла Анфиса. – Из сливы! Лучше всякой вашей столичной водки!
Своим внешним видом самогон доверия не внушал. Но пах довольно приятно. И пился легко, не вызывая немедленного обалдения. Растекался по жилкам мягким теплом, вызывая желание поговорить, раскрепоститься.
– Нет ничего лучше самогона по бабушкиному рецепту, – неожиданно произнесла Анфиса. – Когда пью, всякий раз ее вспоминаю.
– Ты росла с бабушкой?
– Да. Она меня одна вырастила.
– У тебя ни отца, ни матери не было?
– Как не быть? – усмехнулась Анфиса. – Детей в пробирках растить еще не научились. У каждого человека в обязательном порядке и отец, и мать имеются. Только не всегда получается, что родители свой родительский долг до конца выполняют. В моем случае и отца, и мать мне одна лишь бабушка заменила.
Но больше говорить на эту тему Анфиса не захотела. Она разлила себе и Лесе еще самогона и полюбопытствовала:
– Значит, говоришь, в офисе у Кешки меня все сотрудники презирают и ненавидят? Работать со мной они не захотят?
– А ты собираешься лично возглавить фирму?
– Лично или не лично, но контакт с людьми найти надо.
– Повысь им зарплату, мигом все твои грехи забудут, – неожиданно сама для себя посоветовала ей Кира.
– Ладно, – серьезно кивнула Анфиса. – Я подумаю над этим предложением. Кеша ведь был скуповат? Вряд ли он платил людям хорошие деньги. Могу и накинуть, небось все равно ведь не свое. Добавлю, с меня не убудет.
Говорила и выражалась Анфиса, как совсем простая женщина. Сразу же становилось ясно, что родилась и выросла она в глубинке. Не было в ней столичного лоска, большой город даже не «припорошил» ее.
– Анфиса, а чего ты в Питер-то подалась? Ты давно тут?
– Около двух месяцев.
Ого! И уже стала хозяйкой отличной квартиры в новом доме, фирмы и машины марки «Лендровер», тоже совсем новенькой.
– А ты ловкая.
– Ловкость тут ни при чем, – отмахнулась Анфиса. – Я силой владею.
– За кем правда, за тем и сила. Ты это имеешь в виду?
– Нет, я про другую силу говорю. Впрочем, вам о том знать не нужно. Это между мной и моей бабушкой должно остаться. Ни меня, ни моего ребенка коснуться это не должно.
Отвлеченные рассуждения Анфисы подруги предпочитали особо не слушать. Но конкретная фраза про ребенка царапнула их слух.
– У тебя что же, и ребенок имеется?
– Пока нет, но скоро родится.
И положив извечным жестом всех беременных женщин себе руку на живот, Анфиса улыбнулась и произнесла:
– Мальчик будет, наследник.
– И… И чей же это ребенок?
– Чей?
Анфиса взглянула на подруг и неожиданно прищурилась.
– А Кешкин сынок и родится, – произнесла она.
И впервые с начала разговора с этой молодой женщиной подругам почудилось, будто она издевается над ними. Хотя с чего бы? Ребенок Кеши вроде бы полностью оправдывал и его странную привязанность к Анфисе, и стремление обеспечить будущность ее и неродившегося еще малыша. Если Анфиса забеременела от Кеши и носила его дитя, тогда становилось понятным, почему Кеша изменил свое завещание, сделав основной наследницей даже не свою мать, а Анфису.
Будучи матерью его будущего ребенка, Анфиса мигом выходила на первый план. Гликерия Карповна была уже совсем старенькой. Новых наследников у нее появиться не могло, разве что какой-нибудь проходимец или дальний родственник, которого старушка захотела бы к себе приблизить.
А тут у Анфисы внутри имелся ребенок, плоть от плоти Кеша, кровь от крови. Конечно, пораженный таким известием Кешка мог тут же помчаться к нотариусу и переписать завещание. Ведь прежде ни одна из его подруг, насколько было известно Кире, не радовала Кешу таким известием. Испытать радость отцовства Кеше в его жизни еще не доводилось. И он, как теперь ясно понимали подруги, сокрушался об этом.
– Кеша был уже не так молод, а детей у него все не было. Наверное, он стал бояться, что их никогда и не будет. А тут вдруг подарок!
Что же, теперь подруги понимали, чем взяла Анфиса бедного Кешку. Он надеялся, что в скором времени станет счастливым отцом и мужем. Да вот не сбылось! Но теперь получалось, что подозревать Анфису и не в чем. Ей меньше всего было нужно, чтобы ее ребенок родился бы без отца.
Глава 4
Уходя от Анфисы, волоча за собой огромный чемодан и сумку с вещами, подруги все равно чувствовали себя не в своей тарелке. И едва закинув вещи в багажник, Кира воскликнула:
– Ты только подумай, я встречалась с Кешей так долго, а он про ребенка даже не заикнулся. А эта Анфиса не прошло… и двух месяцев, как она приехала в Питер и снюхалась с Кешкой. А уже успела забеременеть от него. Что же она в первую их встречу сразу от него и залетела?
– Не знаю. Странно мне это. А ты с Кешей предохранялась?
– Нет.
– Таблетки не пила?
– Ни таблетки, ничего другого.
– И не беременела?
– Нет.
– Ни разу?
– Отстань ты от меня со своими вопросами! – рассердилась Кира. – Неужели ты думаешь, что я бы аборт сделала?
– Нет, я так не думаю.
