– Профессор нам их добром не отдаст, – заявил Герберт. – И вообще я уверен, что это он нанял бандитов, которые приходили ко мне домой. Нанял для того, чтобы они собрали для него недостающие фрагменты. Когда профессору что-то надо, он готов пойти на многое.
– Не исключено, что ваш профессор и убийцу в зеленой куртке нанял, – сказала Аня. – Клаусу следовало тщательнее выбирать себе поверенных. И все же я не понимаю, почему его выбор пал именно на вас пятерых. Ну, Элиза понятно. Она его невеста. Но остальные? По-моему, у тебя, Герберт, с Клаусом не было очень уж близких отношений.
– Может быть, в этом вся соль? Может, Клаус послал письма людям, с которыми его трудно было бы связать? – предположила Мариша.
– Нет, – покачал головой Герберт. – Клаус был не очень общителен. У него было очень мало знакомых, только мы четверо и вот еще Элиза.
– А мне не дает покоя мысль, что же мог свистнуть у арабов Клаус? Почему они гоняются за этим уже столько времени и успокаиваться не желают? – недоумевала Мариша.
– Мы узнаем об этом, когда найдем тайник Клауса, – сказала Элиза. – А пока нужно думать о том, как раздобыть последние два фрагмента письма. Герберт, ты говоришь, что профессор не пойдет на контакт?
– Добровольно ни за что, – подтвердил Герберт.
И все четверо многозначительно переглянулись.
Не подозревающий о нависшей над ним угрозе профессор Линдтнер спокойно сидел у себя в кабинете. Профессор весил добрую четверть тонны, поэтому был тяжел на подъем. Он предпочитал меньше двигаться и больше работать головой. Ногами в их союзе был Ханс. Но о его гибели профессор еще не подозревал. Так что пребывал он в полной уверенности, что все идет как надо. Или почти как надо. Но точно ему на пользу.
Поэтому появление в кабинете перепуганной секретарши, к виску которой было приставлено дуло пистолета, застало профессора врасплох.
– В чем дело? – воскликнул он, сделав попытку поднять из кресла свое грузное тело.
Но быстро вернулся в исходную позицию, увидев, что на него нацелен еще один пистолет. Перед ним стоял его друг Герберт в окружении трех красивых девушек. И улыбался Герберт очень нехорошо. К тому же этот пистолет! Профессор поежился.
– Герберт! – прошептал он, улыбаясь через силу. – Какими судьбами? И кто эти милые молодые девушки? Почему все с оружием?
– Давай сюда бумагу, – скомандовал Герберт. – Благодаря Хансу у нас есть уже четыре фрагмента. Как видишь, ты в меньшинстве.
– Я вам не верю, – заявил профессор. – Ханс не мог меня предать.
Вместо ответа Герберт вытащил четыре обрывка и помахал ими перед носом профессора. Впрочем, в руки он их ему не дал. Профессор и так поверил, что Герберт говорит правду. Подобно многим подлецам, профессор всех мерил на свой аршин. Его лицо стало медленно приобретать малиновый оттенок.
– Эй, он не умрет? – встревожилась Мариша. – Людям с такой внушительной комплекцией нельзя волноваться. Их может инсульт хватить. Речь отнимется.
– Босс, возьми себя в руки, – приказал Герберт.
– Задушу! – внезапно проревел профессор Линдтнер. – Своими руками задушу предателя. Где он?
– Ты имеешь в виду Ханса? – спросил Герберт. – Он в полиции.
Сообщение Герберта подействовало на профессора словно холодный душ. Малиновая окраска лица постепенно поблекла, ее место заняла интересная бледность.
– Что он там делает? – едва слышно произнес профессор.
– Видишь ли, у него не было другого выхода, – сказал Герберт. – Кто-то расправился с ним прямо у меня в доме. Его нашла моя домработница, которая пришла делать уборку. И бедная женщина едва смогла доплестись до лестницы, настолько нехорошо ей стало. Кто-то основательно потрудился над нашим бедным Хансом.
– О чем ты говоришь? – не понял профессор.
– Я говорю, что в наше отсутствие к нам в гости наведался Ханс. И кто-то встретил его там. Так что когда мы вернулись с прогулки, Ханс был уже мертв.
– Мертв?
– Мертвее не бывает, – заверил его Герберт. – А теперь давай два последних куска письма Клауса, толстая обезьяна.
– Не дам, – заартачился профессор.
– Отдашь, – спокойно сказал Герберт. – И учти, я прекрасно знаю, что тут у тебя висят подлинники, а вовсе не копии, как ты всем втираешь.
Он щелкнул зажигалкой и поднес огонек к одному из полотен на стене кабинета профессора...
– Что ты себе позволяешь? – тоненьким голоском взвизгнул профессор. – Это же Моне! Вандал! Убери немедленно огонь от картины. Для этих красок даже яркий солнечный свет губителен. Убери огонь, тебе говорят!
– Письмо! – повторил Герберт. – Бумагу, или...
Нервы профессора не выдержали.
– На! – взвизгнул он, вытаскивая из своего стола два обрывка бумаги. – Подавись!
Герберт быстро схватил бумагу и передал ее Элизе.
– А теперь уходим, – сказал он.
– Счастливо всем вам провалиться к черту, – буркнул профессор им вслед.
Как только счастливая компания вывалилась из его кабинета, Босс нажал на селекторе кнопку и сказал:
– Сейчас из здания выйдет мужчина в обществе трех девушек. Нужно проследить, куда они поедут. Мужчину ты знаешь. Это Фишер.
– И только-то? – лениво протянул мужской голос. – Сделаем.
– Да ты сделай! – перешел на крик профессор. – Ты глаз с них не спускай! Если даже на другой конец света попрутся, чтобы ты у них висел на хвосте неотлучно. И еще ребят возьми. Вдруг эта четверка задумает разбежаться в разные стороны.
– Понял, – сказал тот же голос.
Профессор с облегчением вытер пот со лба и откинулся в кресле. В конечном результате обстоятельства снова сложились для профессора в высшей степени удачно. Теперь эти четверо найдут тайник Клауса, приведут туда Кастета и его ребят. Профессору же останется только получить из рук Кастета добытое другими. Профессор счастливо засмеялся и потянулся к банке с мятными пастилками.
– София! – освежив дыхание, крикнул он своей секретарше, расстегивая ширинку на своих необъятных брюках. – Зайди ко мне, кошечка. У меня для тебя тут кое-что припасено.
А удачливая четверка, не подозревая о гнусных кознях профессора, устроилась в машине и ехала обратно домой к Герберту. Элиза, не отрываясь, расшифровывала окончательную версию письма своего возлюбленного. Герберт сменил ее за рулем машины, чтобы она могла спокойно заниматься записями.
Насколько могли видеть подруги, пять кусков сложились в картинку, изображавшую странный знак с какой-то надписью. От него шла дорога в деревню. Возле деревни располагалось кладбище. Потом снова дорога, речка или ручей с мостом и нечто вроде мельницы. Весь рисунок был испещрен готическими буквами вперемешку с цифрами, точками и запятыми. Без Элизы они и в самом деле ни за что не разобрались бы в написанном.
– Ну как? – поминутно приставали к ней Аня с Маришей. – Уже готово?
– Нет еще, – отмахивалась Элиза. – Тут две части. В одной он пишет, где спрятал коробку, а во второй описывает то ли ее содержимое, то ли способ получения.
– И ты уже расшифровала? Что он там пишет?
– Я не специалист, – огрызнулась Элиза. – А вся вторая часть состоит исключительно из одних формул и кратких пояснений. Например, «Добавить катализатор в одновалентный раствор».
– Не много нам это дает, – согласилась Мариша. – Ну а насчет формул? Ты можешь сказать хотя бы
