мини-юбке Мариша. В храме собралось всего около двадцати человек. Алины среди них не было. А вот насчет убийцы я затруднялась сказать, во всяком случае был один тип, внешность которого как нельзя лучше подошла бы убийце.
Холеная борода и усы, густые волнистые волосы. Он был высок и мистически красив, то есть внешность его соответствовала типажу какого-нибудь отрицательного киношного героя, которого спасает любовь прекрасной девушки – они падки на таких типов. Типчик этот был тем более подозрителен, что стоял он отдельно от всех остальных и ни с кем не разговаривал.
Я осторожно подкралась к Алле и шепнула:
– Кто такой?
Вдова неодобрительно на меня покосилась, давая понять, что она вовсе не одобряет мою манеру клеить мужиков на похоронах, но по-женски понимает, и шепнула:
– Я его не приглашала. Должно быть, какой-нибудь знакомый мужа.
– А из остальных, кого вы не приглашали? – спросила я у нее.
На наш разговор никто не обратил внимания, тем более, что священник завелся на полную силу и таким образом заглушал своей молитвой шуршание конфетными бумажками (приятельницы дочери Аллы), шорох сплетничающих бабок (Раиса Викторовна и ее сестра), тяжелое дыхание с сопением (Колян с Коротышкой все не могли оторваться от лицезрения Мариши). А также сморкание, чихание, почесывание и зевание с завыванием остальных присутствующих на отпевании. Всем было скучно, но приходилось терпеть.
Выяснив, что из приглашенных Алла не знает всего троих, которых точно не приглашала, а все остальные либо знакомые, либо коллеги по работе, я пробралась обратно к Марише и поделилась с ней информацией. Первым из незнакомцев был роковой красавец, второй оказался его полной противоположностью. Светленький, лысенький, низенький и совсем не интересный мужичок. И наконец был еще невысокий и коренастый господин с округлым брюшком, который поминутно смотрел на часы, а затем очень удивленно – на священника.
– Того беленького колобка я видела на киностудии, – шепотом поделилась со мной Мариша. – То ли осветитель, то ли сценарист. Неважно.
На подозрении осталось двое. Оба они выглядели достаточно крепкими для того, чтобы свернуть шею Никаловскому и тем более всадить в него нож. По моей коже пробежал озноб, было как-то неприятно сознавать, что прямо рядом со мной, возможно, стоит убийца режиссера.
Отпевание кончилось, кто-то сел в автобус с телом, кто-то отправился дальше на своих машинах. На кладбище оба подозреваемых прибыли вместе с остальными. На мой взгляд, их поведение было нетипично для убийц, но откуда мне точно знать. Внезапно к представительному господину с часами подошел мужчина, в котором мы без труда узнали переодетого в костюм могильщика опера Сергеенко. О чем-то поговорив с подозреваемым, опер без особого труда и шума увел его за собой.
Мы с волнением ждали, когда та же участь постигнет и рокового красавца, но ничего такого не происходило. Однако было видно, как напряглось его лицо и как заиграли желваки, когда уводили господина с часами. Красавец немедленно начал продираться за ними следом, но, так как он стоял в первом ряду, а народу прибывало, опер со своей жертвой уже успели исчезнуть в неприметном служебном фургончике, стоявшем за деревьями.
Нам не оставалось ничего другого, как отправиться следом за роковым красавцем, который потерял след и без толку метался по кладбищу, его встревоженное лицо выглядывало из-за крестов то тут то там. Наконец он догадался посмотреть, а не уехал ли его подельник на своей машине. Она стояла на месте, и роковой красавец заметался по кладбищу с удвоенной силой.
Нам скакать за ним через могилы было не с руки, к тому же мы заметили, куда отвел Сергеенко задержанного. И поэтому смирно стояли, не теряя из вида фургончика, и ждали. Ждать пришлось недолго. Минут через двадцать господин с часами вышел из фургончика и снова присоединился к остальным. Роковой красавец заметил его и, расплывшись в счастливой улыбке, последовал за ним на поминки.
Странное поведение рокового красавца несказанно удивило нас. Мы решили задержаться и выяснить, кто же тот задержанный господин, которого так быстро отпустили. С трудом избавившись от Коляна с Коротышкой, мы подошли к фургончику. Последние пары процессии выходили из ворот кладбища, когда из фургончика показался опер Сергеенко все с той же лопатой и в тех же замызганных брюках.
– Вы тут зачем? – удивился он. – Вы что, близко знали Никаловского?
– А кто тот человек, которого вы задержали? – поинтересовалась Мариша.
– А-а, расследуете? – ухмыльнулся Сергеенко. – Смотрите, как бы лейтенант не узнал, тогда он вообще взбесится.
– А где он сам?
Сергеенко повел глазами вокруг.
– Лежит в засаде? – догадалась я. – Ждет визита убийцы?
Сергеенко с многозначительным видом промолчал.
– А почему вы отпустили этого подозрительного типа? Между прочим, он явился на похороны без приглашения, никто его не знает. Ни жена, ни коллеги, ни друзья.
– Это друг Никаловского по университету, – сказал опер. – Верней, не совсем так. Жена этого господина училась вместе с Никаловским в одной группе, а...
– Так это муж Натальи Петровны? – дружно воскликнули мы, вспомнив про письмо, которое оставила нам Настя.
– Да, а вы, девчонки, я смотрю, время даром не теряете, – заметил опер. – Пожалуй, лейтенант был прав насчет вас. Как бы вам без головы за свое любопытство не остаться.
– А второй? – спросила я.
– Какой второй?
– Тот, который следил за мужем Натальи Петровны, такой высокий черноволосый с бородой. Очень подозрительный.
– Не заметил, – заявил Сергеенко. – Никого подозрительного не увидел.
У меня от возмущения в зобу дыханье сперло. Куда он смотрел? Как можно было не заметить этого рокового типа? Просто в голове не укладывалось. Где у мужиков глаза? Мы быстро распростились с Сергеенко и отправились следом за всеми на поминки, надеясь найти там отца Насти, передать ему письмо, а заодно и предупредить насчет слежки за ним.
Но на поминках Настиного отца уже не оказалось, точно так же, как и рокового красавца, следящего за ним. Мы поспешно проглотили по блину, запив его киселем, и приготовились улизнуть, но тут нас атаковали Колян с Коротышкой.
– Ну, девчонки, режиссера похоронили, пора и о более приятных делах подумать, – игриво сказал Колян, обняв Маришу за талию. – Как насчет поездки на природу? Прямо сейчас и махнем.
– А вино, продукты? – попыталась отмазаться моя подруга.
– Купим.
– А мясо для шашлыка? – нашлась я. – Его сутки мариновать нужно.
– Тоже купим, знаю один супермаркет на Ветеранов, там такой шашлык продают, просто пальчики оближете. И возиться с мясом не надо. Нежнейшая свининка замаринована в кефире. Получается еще лучше, чем в вине, – встрял Коротышка.
– Можно и погулять, – согласилась Мариша, коварно сверкнув глазами. – Тем более, что похороны эти явно не последние.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Колян. – Кого еще пришили?
– Не знаю, как его точно звали. Просто когда мы сидели в милиции и ждали, пока нас вызовут на допрос, то услышали, как наш лейтенант сказал: «Нужно найти связь между смертью Никаловского и смертью этого Метлы. Характер ранения и орудие убийства в обоих случая идентичны. И тут и там людное место, день и даже нож в сердце один и тот же. Да еще эти пальчики на портфеле».
– А еще что он сказал? – внезапно охрипшим голосом спросил Колян. Коротышка, так тот вообще глаз не сводил с Маришиного рта.
– М-м, – сделала вид, что припоминает Мариша. – Еще говорил, что нужно будет пошарить в окружении убитого парня, как его, Метлы, так и Никаловского. Авось где-нибудь они еще с кем-нибудь пересекались.
