хмурую галочку над переносицей, потом взметнулись вверх, будто Рауль удивлялся. И вдруг он расхохотался.
– Ай да Ракель! – воскликнул он, поднимая на меня глаза, от смеха посветлевшие. – Эта ведьма не перестает меня восхищать!
– Ну так и восхищайся ею и дальше! – мне стало очень обидно. – А я возвращаюсь в Москву! Здесь мне делать нечего.
Рауль оборвал смех и прожег меня взглядом.
– Почему ты веришь Ракель? – не в первый, надо сказать, раз, – и не веришь мне? Почему не веришь мне опять, хотя уже убедилась в том, что в тот раз, когда она меня оговорила, правду говорил я?
– Рауль, я не Ракель верю, а тому, о чем все шепчутся вокруг. Почему-то я то и дело натыкаюсь на обрывки разговоров твоих друзей о Ракель, будто она все еще с тобой.
– И от кого ты это услышала? Понятно, от Чави… А еще от кого?
– Не важно. Главное, так говорят. Даже твоя родная сестра пришла и сказала, что ты не можешь забыть Ракель.
– Лаура такое сказала?! – воскликнул он. – Вот уж неправда, так неправда!
– Но тем не менее.
– Я поговорю с сестрой!
– А смысл?
– Выясню, какая мошка ее укусила!
– Это не какая мошка укусила ее, а какая укусила, вернее, поцеловала тебя?
– Не понял…
– Это вот что? – с усмешкой, хоть больше всего мне хотелось плакать, ткнула я легонько пальцем в небольшое пятнышко на его шее – чуть ниже уха, но выше воротника куртки. Туда, куда любила целовать его я. Туда, куда любил он, чтобы целовали его. «Отметина» была слишком характерной. Ни с какой другой не спутаешь. Молодец, Ракель! Просто фотографиями не ограничилась! «Пометила территорию», передала мне «привет».
– О чем ты? – машинально коснулся шеи Рауль.
– О засосе! И не говори, что это тебя Манэль поцеловал!
– Целовать меня могла только ты!
– Разве? – «удивилась» я. – С Ракель вы обошлись без поцелуев?
– Чувствую, сейчас нам бесполезно разговаривать, – перебил Рауль резким тоном. – Когда остынешь, поговорим.
– Я спокойна. Но говорить с тобой потом мне вряд ли захочется.
– Как хочешь… Я тоже меньше всего настроен спорить с тобой, оправдываться за то, чего я не совершал, уговаривать. Я не в том настроении. Сейчас мечтаю только о горячем душе и об отдыхе. Но если потом у тебя появится желание спокойно общаться и, главное, слушать меня, поговорим.
Я скептически хмыкнула, но добилась только того, что Рауль вдруг вспылил:
– Знаешь, я уже сомневаюсь в том, что мы сможем как-нибудь это преодолеть – твою ревность! С твоим недоверием и нежеланием меня слушать! Долго ли так протянем? Не уверен! Я тебя очень люблю, но каждый раз пробиваться через стену недоверия будет сложней и сложней! Ты веришь кому угодно, только не мне! Я сожалею, что у тебя в жизни случилась ситуация с изменой мужа. Но моей вины в том нет, Анна! Я – не твой бывший муж! Мне и правда сейчас не до споров.
Он встал с кровати, сердито хмуря брови и избегая смотреть на меня. Рывком расстегнул молнию на куртке и затем осторожно вытащил из кармана правую руку. И я увидела, что она перебинтована, но мгновением раньше заметила, что светло-синие джинсы Рауля спереди заляпаны бурыми пятнами, похожими на высохшую кровь. Что случилось?! Все колкие слова, которые я собиралась в горячке выпалить в ответ, застряли в горле. Я будто с разбега наткнулась на стену – не только остановилась, но и, получив хороший удар по лбу, опомнилась.
Рауль повел плечами, стряхивая с них куртку, и после того, как ему удалось почти полностью избавиться от нее, аккуратно стянул рукав с забинтованной руки. Затем с теми же предосторожностями принялся снимать свитер. От растерянности, потому что совсем не ожидала увидеть Рауля раненым, я не бросилась помогать ему. А он меня не попросил о помощи.
– Что с тобой?! – испуганно спросила я уже после того, как Рауль бросил свитер на кровать. Сейчас, когда он остался в футболке, я увидела, что рука перебинтована почти до середины предплечья. И несмотря на плотную повязку кое-где проступила кровь.
– Порезался.
Не давая больше никаких объяснений, Рауль прошел в ванную. Я чуть помедлила и отправилась следом. Он отвернул кран с водой, левой рукой наскоро умыл лицо и потянулся к полочке за зубной пастой.
– Что? – заметил он мое присутствие.
– Что у вас там произошло?
– Если ты имеешь в виду меня и Ракель, то ничего. Ничего из того, что нарисовало твое воображение.
– Я не о Ракель, а о том, как ты порезался?
– Разбил стекло в серванте.
– О господи… – охнула я. – Сильно?..
– Вдребезги.
Отвечал Рауль мне будто из одолжения, коротко и сердито, но я не отставала:
– Я имела в виду, сильно ли ты поранился?
– Какая разница, – буркнул он. Но, перехватив мой испуганный взгляд, скользнувший по запачканным кровью джинсам, сказал уже более спокойным тоном:
– Порезал только руку.
Я вошла в ванную, чтобы не маячить больше в дверях, и, прислонившись плечом к стене, вновь спросила о том, что случилось в доме Ракель.
– Ты же не захотела меня выслушать! – напомнил Рауль, выдавливая на щетку зубную пасту. Я промолчала. Он бросил на меня пару взглядов, видимо, под моим «надзором» почувствовал себя неуютно.
– Как я принимаю душ, тоже будешь смотреть? – усмехнулся он, закончив чистить зубы. – Тогда уж присоединяйся! В совместных водных процедурах есть что-то такое… эротическое, не находишь?
– У тебя сейчас плохо получается острить, – сказала я, подавая ему полотенце.
– Это потому, что я умираю от усталости.
– Ложись спать.
– А вдруг пока я буду отдыхать, ты удерешь? Опять? – вдруг хитро улыбнулся Рауль. – Нет уж, буду тебя стеречь.
И я почувствовала, что меня «отпускает».
– Никуда я не убегу, – улыбнулась я в ответ. – Дом же заперт. А ключи потерялись… И мою сумку ты закинул на самую верхнюю полку.
– И правильно сделал. Интересно, почему каждый раз доказывать тебе, что я не виноват, нужно в буквальном смысле кровью? – ворчливо отозвался Рауль, присаживаясь на край ванны и беря меня за запястье. – Иди сюда.
Он усадил меня к себе на колени, обняв так крепко, что я почти не могла вздохнуть, зарылся лицом в мои волосы и затих.
– Эй? – тихонько позвала я, когда Рауль просидел, не шевелясь, уткнувшись в мой затылок, уже довольно долго. – Ты там что, уснул?
– М-м-м? – тихо «переспросил» он, не меняя позы.
– Спишь?
– М-м-м… – ответил Рауль и только еще крепче обнял меня.
– И что мне с тобой делать, если ты так уснешь?
– Сфотографировать и отправить снимок Ракель, – сонно пробормотал он, не ослабляя объятий.
Но вдруг покачнулся и, чтобы удержать равновесие, разомкнул руки, выпуская меня. Я проворно
