– Теперь даже не знаю, как суп есть, – пожаловался Давид. – После этих таракашек.
– В некоторых странах насекомых считают деликатесом, – усмехнулся Рауль.
– Так давай я их соберу и приготовлю тебе в соусе? В каком хочешь – в чесночном, молочном или томатном? – немедленно отозвался Давид. – Деликатес… Надо бы перебрать посуду в буфете, найти гнездо этих гадов.
– Этот шкаф уже напугал Сару, – вырвалось у меня.
– А, точно, – вспомнил Рауль. – Видимо, она тоже увидела этих ползучих тварей.
– Нет, сказала, что в зеркале ей померещилось лицо незнакомой девушки.
– Ключевое слово – померещилось, – отозвался Давид, наливая в тарелку суп.
– Вчера я увидела, как в этом шкафу дрожали чашки…
– Армия тараканов готовилась к параду, – опять съехидничал Давид. И я не сдержала улыбки.
– Давид, я понимаю, что мои слова звучат нелепо… Но здесь, в этом доме, и правда не все слава богу.
– Что могу сказать, – вздохнул Давид, ставя тарелку с супом в микроволновку. – Зато здесь подают отличное вино!
– А что ты знаешь об этом доме? Кажется, это ты его нашел?
– Да что знаю… Только то, что написано на сайте – цены! Ключи привез хозяин – Анхель. Показал, что где находится. И все.
– И все, – удрученно повторила я. – Жаль. Мне было бы интересно узнать его историю!
– Когда хозяин приедет за платой, расспроси, – пожал плечами Давид, ставя тарелку на стол и взявшись за ложку. – Эх, хороший супчик я приготовил! Зря вы отказались. Рауль, о чем призадумался?
Рауль повертел в руках бокал, озабоченно нахмурил брови.
– Пытаюсь осмыслить происходящее. Может, конечно, просто совпадения. Лаура с тобой, например, никогда не ладила, и не удивительно, что разразился скандал. Но потом – Чави с Сарой…
– А что мы знаем об их отношениях сейчас? – резонно заметил Давид. – Может, у них кризис, и для скандала им много не надо.
– Хорошее вино в этом доме подают, ты прав, – усмехнулся Рауль, поднося бокал к губам.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Давид.
– Так, ничего, безумное предположение. Подумал, вдруг в вино добавлено какое-нибудь вещество, вызывающее агрессию?
– Книги с фантастическими сюжетами писать не пробовал?
– Дай развить тему, Давид! Смотри, вино нам как бы навязывают – кто откажется от такого угощения? Затем происходит ненормальное – все начинают раздражаться, ругаться, вести себя странно. Та обстановка, какая царила за столом во время ужина, совершенно не характерна для нас. Ощущение общей подавленности, скуки… Даже ты молчал! Лаура вообще в обморок упала – с чего? Дым ей какой-то померещился. Померещился! Саре померещилось лицо в зеркале. Анне – что чашки в шкафу дрожат.
– Не понимаю, зачем хозяевам подмешивать какую-то отраву… – растерянно пробормотал Давид.
– Ради рекламы! – воскликнула я. – Рауль рассказывал, что на сайте в информации о доме намекали на некую тайну и обещали «приключения» отдыхающим. Я не читала, вам лучше знать. Помнишь, Давид, ты еще в первое утро жаловался, что ни одно из обещанных привидений за ночь так и не показалось?
– Ну, одно мне показалось. В день приезда увидел какую-то постороннюю рожу в зеркале. Не помню, это было до того, как я выпил вина или уже после. Хотите сказать, что хозяева дома подмешали что-то в вино, чтобы у гостей слегка сносило крышу? И таким образом создают «странности»?
– Я не утверждаю, это просто мое предположение, – засмеялся Рауль. – Абсолютно несерьезное. Вряд ли хозяева стали бы добавлять что-то в вино. Это же риск – а вдруг кто-то серьезно отравится?
– Принесу-ка еще бутылочку, – сказал Давид, поднимаясь. – Надо эксперимент провести, раз не можем сделать анализ.
Уже находясь в дверях, он оглянулся:
– Слушайте, вот мы сейчас выпили вина, значит, по твоей версии, Рауль, мы либо должны уже грызть друг другу глотки, либо отмахиваться от глюков. Вам ничего не мерещится?
– Как это не мерещится, Давид! – воскликнул Рауль с недоброй усмешкой. – Вон передо мной зеленый «телепузик» стоит… Большой такой! И, о ужас! Он еще и разговаривает!!!
Давид недобро зыркнул на друга, но промолчал.
– Рауль, помнишь, в день приезда, когда мы разбирали сумки, тебя что-то удивило? – спросила я, когда за Давидом закрылась дверь.
– А… Я уже и забыл. Да, за твоим отражением в зеркале мелькнул какой-то силуэт.
– И вино мы тогда еще не пробовали…
– Анна, мое предположение – шутка. Это несерьезно! Не думаю, что вино здесь отравлено.
– Ладно, – вздохнула я. – Но ты тоже увидел в зеркале «постороннее». Как и Сара, как и Давид, как и я.
– Ты? – удивился парень.
– В ту ночь, когда ты уехал, много чего непонятного и неприятного произошло…
Но рассказать Раулю ничего не успела – вернулся Давид.
– Продолжаем эксперимент! – весело объявил он, обтирая пыльную бутылку влажной тряпкой.
– Уверен?
– Уверен, уверен! Бокальчики не сполоснешь – для чистоты эксперимента? – попросил Давид, прилаживая штопор. – Или пусть лучше Анна, ты же у нас временно «однорукий». Устроил тебе Манэль праздники, ничего не скажешь…
– Надеюсь, что этот эпизод выпал из его памяти, – вздохнул Рауль. – Такие воспоминания Манэлю на пользу не пойдут.
– Вряд ли он вообще осознал что-либо, – сказал Давид, пытаясь вытащить пробку из горлышка бутылки. – Если что и помнит, так то, как впечатал в сервант «вражеского агента», а не друга.
– Надеюсь, что и Ракель не проговорится. С нее станется… Надо позвонить ей, предупредить.
Я метнула на Рауля тревожный взгляд, который, к счастью, остался незамеченным. Умом понимала, что в звонке Ракель нет ничего такого, но сердцу, как говорится, не прикажешь. Не доверяла я этой кошке, ох как не доверяла. Не Раулю, а ей.
– Предупреди, иначе она опять натворит дел, – согласился Давид. И чертыхнулся, потому что пробка никак не поддавалась, хоть тащил он ее уже с силой.
– Заодно спрошу, как Манэль. Вернемся домой, съезжу в госпиталь навестить его.
– Блестящая идея! Если ты к нему такой забинтованный явишься, он все вспомнит. И так уже, наверное, понял, что в больницу насильно его уложили не просто так. Давай, Оренсе, вперед!
– Я беспокоюсь о нем. Если не приеду, то Манэль тоже заподозрит неладное. А насчет этого, – Рауль кивнул на повязку, – не так уж сложно соврать. Манэль знает, что рука у меня еще не так давно была сломана. Мало ли что опять?
– Ну как хочешь, – сдался Давид. Отставив бутылку с вытащенной наполовину пробкой, он пристально посмотрел другу в глаза, и, наморщив лоб, удрученно проговорил:
– Только провалишь дело, говорю. Как провалил и это задание.
– Какое задание? – не понял Рауль.
– Это. То самое, – поиграл бровями Давид, при этом на его лице не показалось ни тени улыбки. – Я все знаю, Оренсе. Бесполезно скрывать.
– Что… знаешь? – выдохнул, как мне показалось, испуганно Рауль.
– То и знаю, – пожал плечами Давид. При этом его лицо оставалось спокойным, как море в штиль. – То, что ты провалил дело, друг.
– Откуда тебе известно?.. – выдавил после паузы Рауль. Глаза его, и без того большие, от изумления стали огромными. – Ты что… тоже?
Я, совершенно ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого. О чем это они? А молодые люди, забыв обо мне, будто я не сидела с ними рядом, в упор смотрели друг на друга. При этом в их взглядах читалось столько сожаления и сочувствия, словно этот разговор был мучителен для обоих.
Вместо ответа Давид отвел глаза.
