комнатам, кухне и прихожей. Обувь валялась вперемешку с грудами носков, как чистых, так и грязных. Свитера и кофты гирляндами свисали с дверцы платяного шкафа. А на полках с посудой почему-то лежала распечатанная коробка с колготками.
– Тут явно кто-то побывал! – воскликнула Мариша. – Какой беспорядок.
– Интересно, что они искали? – прибавила Инна.
– Кто они? – недоуменно посмотрела на подруг Виктория. – И что еще за беспорядок?
– Вот это все, – Инна повела рукой вокруг. – Разве не беспорядок?
– А! – мигом успокоившись, махнула рукой Виктория. – Не обращайте внимания. У моей сестрицы всегда так. Совершенно не умеет убираться.
– Но тем не менее детских вещей почти не видно, – возразила Мариша.
– Их домработница еще раньше, наверное, в шкафы в детской все вещички запрятала, – пожала плечами Виктория. – А Георгина, когда собиралась, рылась только в своих. Вот и беспорядок.
Дети, явно обрадовавшись, что оказались дома, удалились в свою комнату, где занялись своими любимыми игрушками. А Виктория пошла проверять, на месте ли драгоценности сестры и деньги. Вернулась она с вытянувшимся лицом. Шкатулка с драгоценностями была на месте. А вот денег не было. Мало того, исчезли все деньги на хозяйство, лежавшие в верхнем ящике тумбочки возле телефона. Виктория знала, что сестра держит дома немного наличных. А остальные по старинке хранит на сберкнижке, не признавая никакие кредитные карты и прочие новации.
– Все деньги сняла! – упавшим голосом произнесла Виктория, показывая книжку подругам. – Почти сто тысяч. Остались копеечки.
Маша недоверчиво взяла из ее рук книжку. Инна не удержалась и заглянула ей через плечо. Все суммы поступлений были крупными – раз в несколько месяцев. Затем Виктория постепенно снимала деньги, наверное, на хозяйство. И так до следующего крупного вклада, видимо, связанного с очередным появлением в доме Георгины Игоря. Тем временем Виктория осмотрела вещи сестры и пришла к выводу, что та взяла с собой совсем немного.
– Оно и понятно, вещи везде купить можно, – пожала плечами Маша. – Тем более что Георгина любила обновки.
И она одернула свою порядком поношенную юбку и разгладила складку на кофте, показывая этим жестом, что не одобряет поведения Георгины.
– У Георгины была домработница, так я поняла? – вдруг спросила Инна, обращаясь к Виктории.
– Была, – кивнула та. – Соседка. А что?
– Может быть, она знает, когда Георгина собиралась вернуться, – высказала предположение Инна. – В любом случае Георгина перед отъездом должна была оставить указания этой женщине.
– Господи! – воскликнула Виктория. – Какие указания? Она же мне ровным счетом ничего конкретного о своих планах не сказала, а ведь мне она не квартиру, а своих родных детей доверяла! И то я ничего не знаю о ее планах!
– И все равно нужно поговорить с этой соседкой, – возразила Мариша.
Узнав у плачущей Виктории, где искать эту домработницу, девушки пересекли лестничную площадку и позвонили в дверь. Из-за нее послышались шаркающие шаги, и через минуту дверь открылась. В маленьких городах люди еще не утратили некоторых иллюзий, поэтому двери открывают, предварительно не поинтересовавшись, а кто же там, за этой дверью, стоит.
– Вы ко мне? – поинтересовалась у подруг невысокая упитанная женщина.
На вид ей было лет пятьдесят пять – шестьдесят. И выглядела она довольно комично. При маленьком росте обладала полной и какой-то квадратной фигурой без малейших признаков талии и бедер. Волосы у женщины были аккуратно подстрижены, а седину она закрашивала хной, но в последний раз делала это уже явно не вчера. Поэтому волосы у нее стали какого-то желтоватого оттенка, на концах более темные, а у корней светлей.
– Мы к вам, если вы Таисия, – ответила ей Мариша, думая про себя, замужем ли эта «тумбочка» и если да, то она мужиков вообще не понимает.
– Я Таисия и есть, – кивнула «тумбочка». – А вы по какому вопросу?
– Скажите, вы ведь помогали иногда по хозяйству вашей соседке из квартиры напротив? – спросила у нее Инна.
– Георгине, что ли? – переспросила у нее Таисия. – Скажете тоже! Помогала!
– А что, нет?
– Да на мне одной все ее хозяйство и держится! – возмущенно воскликнула Таисия. – Георгина же грязнуля такая, что только за голову схватишься! Да вы заходите, – вдруг предложила она подругам и, когда те вошли, спросила: – Случилось чего?
– Она пропала, – сказала Мариша, снимая туфли в безупречно чистой прихожей Таисии и проходя в такую же сверкающую чистотой кухню.
В кухне все предметы были расставлены в идеальном порядке, на плите шумел стерильно чистый чайник, а полотенца были белоснежными, словно их только что вывесили, не забыв предварительно выровнять до сотой доли миллиметра по длине. Кружевные занавески на окнах и несколько горшков с декоративными растениями делали эту стерильную кухню уютной.
– Чайку не хотите? – предложила Таисия.
Решив, что за чаем – волшебным напитком, развязывающим языки, – они смогут узнать разные интересные подробности из жизни Георгины, подруги дружно согласились. Таисия вроде бы искренне обрадовалась и приступила к чайной церемонии. Сначала на свет появились три чашки, потом заварочный чайник и ватный колпак в виде петуха к нему. Потом Таисия извлекла на свет божий крохотное блюдечко с вареньем, и на этом угощение закончилось. Даже сахарницу Таисия на стол выставлять не сочла нужным. Впрочем, варенье тоже шло скорей как декорация, потому что ложечек на стол она не подала. Пряники и сухой тортик, которые были спрятаны за стеклянными дверцами шкафа, так и остались на месте.
Подруги молча прихлебывали горячий чай, чьи достоинства на этом и заканчивались. Заварки Таисия пожалела, поэтому чай получился лишь слегка золотистым. Но, может быть, это было и к лучшему, потому что качество заварки тоже желало лучшего. При этом Таисия тревожно поглядывала на подруг, явно опасаясь, что они попросят у нее по второй чашке. Наконец Инна решила, что они уже достаточно настрадались во имя установления взаимопонимания, открыла рот и, вместо того чтобы сделать еще один глоток отвратительного напитка, произнесла:
– Скажите, а вам Георгина ничего не говорила, скоро ли она вернется?
Похоже, Таисия искренне обрадовалась, что подруги закончили угощаться и решили наконец приступить к цели своего визита.
– А как же?! – радостно воскликнула «тумбочка». – У меня же ключи от ее дома имеются. Она мне подробным образом указания дала. Сказала, что к мужу едет. В Санкт-Петербург. А потом они прямо оттуда поедут отдохнуть куда-нибудь за границу.
– К мужу? – хором спросили подруги.
– К мужу, – кивнула Таисия. – А вы не знали, что у нее есть муж? Младшая девочка у Георгины от него. Не знали? Что же, оно и понятно, он тут не часто появлялся. Работа у него такая. Георгина мне под большим секретом рассказала как-то раз, что муж у нее военный ученый. И все время мотается по разным заводам. Так что дома он иногда по несколько месяцев отсутствует. А самой Георгине с ним ездить никак нельзя. Производства-то военные. Секретность там такая, что даже женам и детям знать, где эти заводы находятся, не полагается.
– Ну и когда она должна вернуться? – спросила Мариша.
– Максимум через две недели, как она мне сама сказала. Детей к сестре забросила, а сама, значит, к мужу. И правильно сделала! На секретном он там заводе или еще где, а мужа лучше при себе держать. И отпуск ему одному проводить не следует. Какой бы супруг хороший ни был, а там кто его знает, вдруг свобода в голову ударит? Я вот своего за все тридцать пять лет, что мы с ним живем, ни разочка никуда одного не отпустила. В магазин и то за ним следом кралась. И что вы думаете? Иногда ведь и мой на какую- нибудь кралю помоложе заглядывался. Но тут уж я начеку была. Раз! И я рядом с ним! Он даже пугался сперва. А потом ничего. Привык.
Подруги искренне пожалели неизвестного им мужика, которого угораздило жениться на этой ревнивой
