имеют дело с настоящей сумасшедшей, настолько странно выглядела Зинаида Ивановна.
— Что значит «просто актриса»? — почему-то обиделась на Маришино замечание Зинаида Ивановна. — Я, к вашему сведению, девушка, очень хорошая актриса! Меня в состав труппы Большого театра приглашали! Только я не пошла.
Мариша уже открыла рот, чтобы полюбопытствовать, а почему именно не пошла, но вовремя прикусила язык. Сейчас было не время обсуждать капризы мамаши Колышева.
— Значит, Виктор вас обокрал и вы от него отказались, — подвел итог Бритый. — А после этого вы с ним встречались?
— С какой стати? — агрессивно набросилась на него Зинаида Ивановна. — Я же вам сказала, что вычеркнула неблагодарного сына из своей жизни! Полностью!
— Да, да, — энергично покивал головой Бритый. — Я понимаю и разделяю ваш праведный гнев и негодование. Да обрушится небо на негодяя!
Зинаида Ивановна с интересом кинула на Бритого взгляд, видимо, почувствовав в нем родственную душу.
— И как это ни тяжело такой артистической натуре, — продолжал распинаться Бритый, — но вам ведь приходилось решать с вашим сыном какие-то юридические вопросы.
— Какие еще вопросы? — насторожилась Зинаида Ивановна.
— Хотя бы вопрос квартплаты! — отрезала Мариша. — Ваш сын, насколько нам известно, до сих пор прописан у вас в квартире.
— Да, — поникла головой Зинаида Ивановна, плавно переходя от негодования к тихому отчаянию. — У меня рука не поднялась выписать моего недостойного сына. Я не смогла выбросить его на улицу. Хотя он этого заслуживал!
— Ну и вам, конечно, приходилось с ним встречаться… Хотя бы иногда… — уточнила Инна.
— Ах, — снова в тоске заломила руки Зинаида Ивановна. — Знали бы вы, какими ужасными были минуты встреч! Что мне приходилось переживать, видя перед собой свое дитя и помня о том преступлении, которое он совершил против меня! У меня сердце буквально рвалось на части. Просто не представляю, как я это все пережила!
— Отдаю должное вашему мужеству, — снова вступил в беседу Бритый, почтительно склонив голову перед Зинаидой Ивановной. — Но все же когда вы в последний раз видели вашего сына?
— После его ареста, — не задумываясь, сказала Зинаида Ивановна. — Ему тогда здорово досталось. Он был ранен, лежал при смерти. И призвал меня к себе. Я не могла ослушаться воли умирающего. И явилась к его одру.
Подруги подумали, что актриса по привычке все преувеличивает. Наверняка никто ее не пустил в тюремную больницу. И максимум, на что могли рассчитывать преступник и его мать, — на свидание через стекло под зорким контролем стражи.
— Так вот, он призвал меня, — ударилась в воспоминания Зинаида Ивановна, постепенно вживаясь в роль ангела-спасителя, — и я к нему явилась.
— А чего он от вас хотел?
— Прощения! — провозгласила Зинаида Ивановна с пафосом. — А еще он просил меня присылать ему передачи. Сказал, что когда вернется, то денег у нас будет столько, что мы сможем купить десять таких квартир. И все, что я потрачу ему на передачи, возвратится ко мне с лихвой.
— А откуда у него могли появиться деньги? — спросил Бритый.
— Он мне не сказал, — вздохнула Зинаида Ивановна. — Но я подозреваю, что если они у Виктора и имелись где-то, то нажиты они явно нечестным путем. К сожалению, мой сын катился от преступления к преступлению, пока не наступил для него тот роковой день, а вместе с ним и конец его беспутному образу жизни.
И она зарыдала. Бритый, к удивлению подруг, тоже вдруг прослезился.
— Вы плачете! — возликовала Зинаида Ивановна, окончательно уверившись, что встретила такую же трепетную душу, как у нее самой, а заодно поздравившая себя с еще одним подтверждением своего артистического таланта.
— Да, — утирая лицо кулаком, признался Бритый. — Меня очень тронули ваше благородство и несчастья, выпавшие на вашу долю.
Инна, которая прекрасно знала, что растрогать ее мужа не смогли бы даже сто таких актрис с их сыновьями, ломала голову, зачем Бритому весь этот цирк. Но все быстро выяснилось.
— Могу я умыться? — смущенно пробормотал Бритый.
— Да, да, конечно! — торопливо согласилась хозяйка. — Вы сами найдете ванную комнату? Боюсь, там несколько не прибрано…
Она могла бы этого и не говорить. Во всей квартире царил неповторимый беспорядок, который явно не разгребался многие десятилетия. Так что странно было бы надеяться на то, чтобы ванная комната являлась бы исключением.
— Не беспокойтесь, — взмахнул Бритый руками. — Я понимаю, на вас свалилось столько горя! Кто бы смог в такой драматической ситуации думать о какой-то там уборке! На это способны только люди черствые, грубые и бездушные!
Сделав такое заявление, Бритый отправился разыскивать ванную комнату. Судя по тому, как спокойно отнеслась Зинаида Ивановна к тому, что по ее квартире совершенно без присмотра путешествует посторонний человек, брать у нее было решительно нечего.
— И вы уверены, что ваш сын не обманул вас? Что у него действительно есть деньги? — спросила у актрисы Мариша после небольшой паузы.
— Думаю, что он мне не врал, — немного помедлив, сказала Зинаида Ивановна.
— Почему вы так думаете?
— Ну, видите ли, во время последнего ограбления, когда в живых остался один Витя, милиция так и не нашла украденных из банка денег, — со вздохом сказала Зинаида Ивановна. — Виктор сказал им, что не знает, где они. Что деньги спрятал Хруст, который был у них главным. И что Хруст не успел сказать остальным членам банды, где именно спрятаны деньги. Но, я думаю, Витя мог и обмануть милицию. Раз уж он переступил через себя и обокрал родную мать, то уж обмануть следователя ему точно совесть бы не помешала.
— А после суда вы своего сына не видели? — спросила Мариша.
Зинаида Ивановна горестно застонала и призналась, что сердце у нее слабое, видеть сына, сидящего за решеткой, она никак не могла. Одного раза в тюремной больнице для нее оказалось вполне достаточно. Больше она не хотела.
— А письма он вам слал? — спросил вернувшийся из ванной Бритый.
— Да, — кивнула Зинаида Ивановна. — Но до чего корыстная душа оказалась у моего сына! Ни в одном письме он не поинтересовался, как мое здоровье, благополучна ли я. Лишь требовал выслать ему то одно, то другое. Разумеется, я высылала, что могла. Не могу же я отвернуться от человека, попавшего в беду и обращающегося ко мне с призывом о помощи!
— Я сразу понял, что вы благородная женщина! — быстро перебил ее Бритый, испугавшись, что дама сейчас всерьез войдет в роль оскорбленной добродетели и вытащить ее из этого амплуа удастся не скоро. — Ваш поступок заслуживает самого искреннего восхищения. Кстати, вы знаете, что ваш сын бежал из мест заключения?
Зинаида Ивановна как раз начала очередную реплику, которая неплохо бы звучала со сцены, но в тесной квартирке была явно неуместна. И подруги очень обрадовались, когда, начав эту реплику, актриса так и не смогла ее закончить, выпучив блеклые глаза и хлопая густо накрашенными ресницами.
— Бежал? — прошептала она. — Бежал! Боже мой! Да, да… Конечно, конечно… Теперь я понимаю, о чем хотел поговорить со мной следователь…
— Вам звонил следователь?
— Да, — кивнула Зинаида Ивановна. — Но у меня было столько дел, столько дел… А потом я уезжала. В общем, уже пару недель назад мне звонил мужчина, который представился следователем. И он пригласил меня на беседу. Но я так и не выбрала минутку, чтобы навестить его. Каждый день приносил с собой массу хлопот. И, признаюсь, я не шла к нему еще и потому, что опасалась, как бы беседа со следователем не
