девиц даже к себе домой. Разумеется, такое поведение зятя ни одному отцу понравиться не может. Так что Анин папочка легко мог согласиться на просьбу дочери и помочь ей, а заодно и ее подругам, устранить их мужей.
— Что-то мне в этой версии не нравится, — нахмурилась Инна. — Вот я, например, будучи на месте Аниного отца, не стала бы помогать подругам жены избавиться и от их мужей тоже. Зачем мне лишние хлопоты? Ну, одно убийство еще можно как-то списать. А три подряд? И потом чего ради мне посвящать в свои планы посторонних баб? Сами подумайте, одно дело спасти дочурку от мужа, оказавшегося мерзавцем, а совсем другое — марать руки и помогать посторонним в общем-то женщинам.
— Да, — согласилась Мариша. — Ты права. Но ведь Аня, Алена и Надя могли и не рассказывать Аниному папочке, зачем им понадобился киллер. Они могли его даже и не посвящать в свою затею. Просто, допустим, Аня знала имя человека, который мог бы им помочь. И она сама, не обращаясь непосредственно к отцу, связалась с тем человеком…
— Такое могло быть, — кивнула Инна. — Женская солидарность — великая вещь. Особенно когда задета женская гордость. И у всех троих женщин одинаковая беда. Очень заманчиво решить ее одним махом. И в горячке можно и не подумать, а как потом отдуваться.
— Правда, Алена с Надей о своем алиби позаботились, — сказала Мариша. — Только Аня почему-то опростоволосилась. Может быть, надеялась, что папочка ее в любом случае выручит?
— В любом случае нам нужно поговорить с Аниным папой, — вздохнула Инна. — Позвони, может быть, он уже вернулся из своей поездки?
Но подруги не успели никому позвонить, потому что в квартиру ввалились Смайл с Жаном. Лица у обоих были какие-то задумчивые, с тенью затаенной радости. При этом Жан качался из стороны в сторону, цеплялся за стены и ронял на пол все вещи, к которым прикасался и которые не были прибиты намертво. К тому же он сразу принял за своего парижского знакомого вешалку, стоящую в прихожей, расшаркался и поклонился ей, все время пытаясь нашарить у вешалки руку и пожать ее. Одновременно он радостно смеялся и тихо бормотал что-то по-французски, обращаясь все к той же вешалке и пытаясь представить ее своим русским друзьям.
— Где вы были? — набросились на мужчин подруги. — И что случилось с Жаном?
— Он что, пьян? — первой догадалась Мариша.
— Ничего не скажу, пока вы нас не покормите, — сказал Смайл. — И учтите, красную икру и малосольные огурцы я есть решительно отказываюсь.
— Икру? — удивилась Мариша. — Малосольные огурцы? С чего ты взял, что они у нас в доме имеются?
— А что, нету? — обрадовался Смайл. — А то я уж решил, что это такая русская традиция — есть икру с малосольными огурцами. Ну, дайте же что-нибудь поесть в конце концов!
Ничего не понимающая Мариша потащила за собой на кухню Инну.
— Как думаешь, что с ними? — с тревогой спросила она. — Какие-то они оба странные, ты не находишь?
Инну больше интересовал другой вопрос.
— Где Жан сумел так надраться с утра пораньше? — с завистью спросила она. — Он же лыка не вяжет.
— Ладно, накормим их, а потом все узнаем, — решила Мариша. — У сытого мужика выяснить правду легче, чем у того, у которого все мысли сосредоточены на еде.
И подруги принялись готовить обед. Инна быстро начистила молодой картошки, нарубила петрушку, укроп и тархун, а Мариша успела покидать в уже готовый куриный бульон пластинки картошки, кружочки моркови и высыпала из пакета замороженный зеленый горошек. Кроме того, немного пошарив в холодильнике, она добавила в суп остатки консервированной спаржи, остатки цветной капусты и обжаренный, мелко порубленный репчатый лук. Но все равно свободного места в супе оставалось еще предостаточно. Тогда Мариша щедро всыпала в кастрюлю китайскую лапшу, свернутую в виде птичьих гнезд, и наконец вздохнула с облегчением. Суп загустел и приобрел необходимую консистенцию.
— А что на второе? — спросила Инна.
Измученная творением первого блюда, Мариша посмотрела на подругу с некоторым ужасом.
— На второе картошка, — ответила она. — С зеленью.
— Это гарнир, — согласилась Инна. — А основное блюдо?
— Вегетарианцы, к твоему сведению… — начала было Мариша, но Инна ее перебила.
— Но мы же не вегетарианцы! — сказала она. — Что у тебя в холодильнике есть еще?
— Остатки холодной говядины, — ответила Мариша. — Только она жесткая. И вообще, я не знаю, кто ее варил и когда. Лично я говядину не люблю, а эту тем более. Как только я вчера прожевала первый кусок, я сразу осознала, что вполне понимаю индусов, которые принципиально не едят коров.
— А больше ничего нет? — подозрительно спросила Инна. — Никаких сосисок или уже готовых магазинных котлет в упаковке?
— Нет, — отказалась Мариша.
— Тогда давай сюда говядину, — со вздохом сказала Инна.
Мариша вытащила из холодильника огромный кусок вареной говядины, уже успевшей покрыться подсохшей корочкой. Инна с задумчивым видом срезала сухую часть и принялась кромсать мясо на мелкие кусочки.
— Яйца есть? — спросила она у подруги.
В ответ Мариша извлекла из холодильника три яйца, оставшиеся после завтрака.
— Чудно, — возликовала Инна. — Они сырые?
— А кто бы их стал варить? — удивилась Мариша.
— Ну так разбей их, вылей в миску, туда же добавь чуть-чуть крахмала, соли и специй и взбей смесь хорошенько, — распорядилась Инна.
Мариша так и поступила. Через пять минут, когда желтая вязковатая жидкость была готова, Инна всыпала в нее порубленную говядину, добавила чеснока и зелени, снова все перемешала. Затем, поставив на раскаленный огонь сковородку и дождавшись, когда масло на ней нагреется, принялась столовой ложкой выкладывать на сковородку порции получившейся смеси.
— О! — восхищенно пробормотала Мариша. — Золотистые котлетки!
Получившиеся котлетки и в самом деле обладали красивым золотистым цветом, а посыпанные зеленью, сложенные в глубокую миску и политые сметаной, они и вовсе выглядели на загляденье.
— Рецепт одной хорошей женщины, — похвасталась Инна. — Моей знакомой.
— Охотно верю, — произнесла Мариша. — Сама бы ты ни в жизни не додумалась приготовить такое блюдо.
Инна в ответ только негодующе фыркнула.
— Идите обедать! — позвала Мариша, когда все было готово.
Суп весело булькал в кастрюле, на картошке таяло масло и источала аромат порубленная зелень, а Иннино произведение уже красовалось на почетном месте в центре стола. Но на Маришин зов явился один Смайл.
— Жан спит, — пояснил он. — Не стал его будить, ему и так досталось за сегодняшний день, бедняге.
Подруги тактично подавили в себе желание узнать, чем же так досталось за сегодняшний день Жану. Коньяком или обычной водкой. Вместо этого девушки молча поставили перед Смайлом тарелку с супом. И дальше на протяжении получаса просторы Маришиной квартиры не огласились ни единым звуком, кроме довольного сопения, чавканья и временами, как слышалось подругам, даже похрюкивания.
— Отличный обед! — наконец произнес Смайл, отодвигая от себя опустошенную миску с импровизированными котлетками Инниного производства. — Мариша, а супчика там на донышке не осталось?
— Нет, — соврала Мариша, чувствуя, что еще нескольких минут ожидания она уже не выдержит. — Можешь выпить кофе с печеньем. Или компот.
— Давай лучше компот, — согласился объевшийся и потому великодушный Смайл на замену.
Выпив три стакана компота, он довольно отвалился от стола.
