свою голову! Теперь я понимаю! Ты специально подослал ее ко мне! Вы вместе задумали меня ограбить! Караул! Люди добрые! Помогите!
–?Тетя Оля! Как ты можешь? Ведь это же я! Твой названый сын!
–?Дурак! Какой ты мне сын? Ты кто, вообще?! Убирайся из моего дома!
–?Тетя Оля…
Но в этот момент о дверь чтото весьма ощутимо шмякнули. Видимо, Петровна снова пустила в ход свое излюбленное метательное оружие в виде металлической вазы для фруктов. Ну да, малахитовая пепельница ведь уже погибла! И пришлось Петровне схватиться за другое оружие.
Тото эта ваза у нее была такая покореженная! А Мариша еще удивлялась, с чего вдруг ваза помята сразу с нескольких сторон! Ну теперьто все ясно. Когда у Петровны случается приступ дурного настроения, она вымещает свою злобу на окружающих, швыряя в них различные предметы. А металлическая ваза ей кажется для этого самой подходящей вещью.
–?Да ты вконец свихнулась! – услышала Мариша голос отца Аюши.
Мариша быстро шмыгнула наверх по лестнице, догадываясь, что сейчас будет. И точно! Отец Аюши вылетел из квартиры Петровны, ругаясь и отряхиваясь от ореховых скорлуп, яблочных огрызков и различного бумажного мусора. Видимо, кроме вазы Петровна вытряхнула на своего названого сыночка еще и ведро с различным мусором. Аюши ведь давно не было дома. Так что мусор выбрасывать стало некому. И его должно было накопиться предостаточно.
–?Старая карга! – вполголоса ругался отец Аюши, стряхивая с себя рыбьи кости. – Старая ведьма! Вконец свихнулась! Бедная моя девочка! Бедная Аюша! Как я был не прав! В том, что случилось с тобой, я виню лишь самого себя!
В голосе мужчины послышались слезы. И в душе Мариша потерла руки. Так! Отец Аюши уже накануне сдачи. Еще пару деньков таких моральных терзаний – и он будет так счастлив увидеть свою дочь живой, здоровой и веселой, что простит ей все былые прегрешения и разрешит выйти замуж за кого угодно!
Отец Аюши быстро побежал вниз по лестнице. Мариша не стала его останавливать. Во-первых, ее теперешний облик призрака с седой потасканной бородой только напугал бы мужчину, но уж никак не успокоил бы его. А вовторых, у нее было куда более важное дело к самой Петровне. И присутствие посторонних ей совсем не требовалось.
Подождав немного, чтобы Петровна успокоилась (Марише совсем не улыбалось, чтобы и в нее прямо с порога полетело чтото тяжелое), девушка открыла дверь и тихонько вошла внутрь. Петровна громыхала чемто на кухне. Это Маришу немного огорчило.
Кухня – это не самое лучшее место для начала беседы со злобной старухой! Всем известно, что в кухне имеется огромное количество подходящих для метания в голову противника предметов. Но выбора у Мариши не было. Она уже стояла в квартире старухи. И было ясно, что пора ей начинать свое выступление.
Вдохнув побольше воздуха, Мариша отключила пробки в счетчике. И пока Петровна на кухне охала и проклинала всех подряд, начиная от министра энергетики и заканчивая бездельниками у них в жилконторе, Мариша осветила себя маленьким фонариком и грустно заухала:
–?Оля! Я – старый барин! И я пришел к тебе, Оля! Как же ты виновата передо мной!
Петровна взвизгнула и уронила чтото. Кажется, это была кастрюля, потому что железная емкость загрохотала, напугав саму Маришу. С трудом сдержав дрожь, она все же продолжила.
–?Оля! – тяжелым низким голосом произнесла Мариша. – Оля, зачем ты тревожишь мой покой?! Зачем тебе мои старые кости? Ведь я давно умер! Убит своею неверной женою! А ты не даешь мне покою даже теперь, после моей смерти!
Судя по тому, что Петровна молчала и ничем не швыряла в Маришу, ее пробрало.
–?Т-т-ты?! – «прозаикалась» наконец она. – Старый барин?! Это ты? Ты пришел ко мне?
–?Я, Оля, – скорбно произнесла Мариша. – Какая же ты жестокая!
–?З-зачем ты пришел ко мне?
–?Покарать тебя, Оля! За все твои злодеяния покарать!
Петровна протестующее всхрюкнула и закричала:
–?Я ни в чем перед тобой не виновата! Это все девчонка! Та дура безродная! Это она все придумала!
–?Оля! Какой грех на тебе великий! Разве это завещала тебе твоя мать?
–?М-мама? Т-ты говоришь про мою маму?!
–?Про нее самую! Замечательная была женщина!
Кажется, Петровну это изумило.
–?Ты до сих пор ее любишь? – спросила она. – Даже несмотря на то, что она сделала с тобой?
–?Оля, даже я не властен в своих чувствах, – с горечью произнесла Мариша, все больше и больше входя в роль призрака. – Пойми это и прости меня!
–?Значит, ты до сих пор любишь мою мать? Но ведь она, конечно, давно умерла! Ты встретился с нею?
–?Да, Оля. И теперь мы вместе.
Петровна зажала рот рукой.
–?А сокровища? – жалко произнесла она. – Их мы можем оставить себе?
–?Кто – мы, Олюшка?
–?Разве ты не знаешь? Я и моя на…
Но договорить Петровна не успела. Внезапно в квартире вспыхнул свет. А затем знакомый Марише голос произнес:
–?Что тут у тебя происходит, Петровна? Свет не горит! Квартира нараспашку! Совсем ты, что ли, рехнулась на старости лет? Даже и не знаю, как с тобой дальше быть!
И с этими словами в кухне появилась Елизавета Ивановна. Та самая старушка-отшельница из сгоревшей деревни Прянишкино, с которой удалось познакомиться подругам! Меньше всего Мариша рассчитывала увидеть в квартире Петровны эту особу. И что ей тут нужно? Как она тут оказалась? И, главное, держится с таким уверенным видом, словно пришла к себе домой!
В равной степени и Елизавета Ивановна поразилась, обнаружив перед собою призрак. Впрочем, при ярком свете она не признала в наряженной Марише призрак старого Барина.
–?Ты кто такой, старый хрыч?! – воскликнула она.
Мариша молчала, как парализованная, будучи вне себя от охватившего ее изумления. А вот Петровна воскликнула:
–?Лиза! Не тронь его! Это сам Барин ко мне явился!
–?Какой еще Барин, блин?! Нет, ты совсем рехнулась! Старый барин давно подох! Тебето должно быть это известно лучше других! Ведь это твои родные мать с отцом и отправили его на тот свет!
Забывшись, Мариша в изумлении ахнула своим настоящим голосом. Обе старушки немедленно повернулись в ее сторону и обалдело уставились на нее.
–?Да ты, сдается мне, совсем не тот, за кого себя выдаешь! – воскликнула Елизавета Ивановна, которая была и побойчее, и помоложе Петровны.
И, сделав шаг к Марише, старушка безбоязненно сдернула с ее лица фальшивую бороду. Бедный шиньон Инны никак не рассчитывал на такое с ним обращение. Он дрогнул, и клок его остался в руках у старухи.
–?Ага! – торжествуя, закричала она. – Я же говорила! Это и не старик вовсе!
И зорким не по возрасту глазом углядев гладкую ровную кожу Маришиной щеки под порослью фальшивой бороды, она завопила:
–?Ряженая! Это ряженая! Петровна, хватай ее! Воровка это! Или, того хуже, лазутчица!
И прежде чем Мариша успела охнуть, ее скрутили по рукам и ногам две шустрые не в меру старушки. Ох, недаром Мариша так опасалась представителей этого поколения стариков! Они способны на такие подвиги, какие нынешней молодежи и не снились. Со стариками лучше в борьбу не вступать, потому что все одно – проиграешь!
Мариша и пикнуть не успела, как рот ее оказался запечатан толстым шерстяным носком, хорошо еще, что чистым! Наверное, за это Мариша должна была бы поблагодарить аккуратную Аюшу, но почемуто ей совсем не хотелось этого делать.
