– Возле «Зари», – машинально произнесла Мариша.
– Где? – изумилась подруга.
– Швейная фабрика «Заря». Находится…
– Я прекрасно знаю, где она находится! – перебила ее Алена. – Какого черта ТЫ там забыла?
– Похоже, тут работала любовница твоего отца.
– О боже! Ты еще не оставила эту идею?
– А почему я должна была ее оставить? Мы мило поговорили с одной пожилой дамой, и она оказалась столь любезна, что показала мне место, где работала эта девушка.
– О-о-о!
– Да, да! – воодушевленно подтвердила Мариша. – Мы ждали ее тут, сидя в засаде. Но…
– Что?
– Но ничего не получилось.
– И очень хорошо!
– Хорошо?
– Слушай, Мариша! Оставь ты эту затею! Возвращайся домой, у меня для тебя потрясающие новости.
– Как прошел совет директоров? – спохватилась Мариша.
– Отлично! Отлично он прошел. Так ты едешь?
– Погоди немножко. Подожду эту Леночку.
– Кого?
– Леночку. Так звали любовницу твоего отца.
Послышалось странное хмыканье, и Алена сказала:
– Ну, как хочешь. У меня есть новости, а у тебя терпение. Когда кончится, приезжай. Узнаешь много интересного.
Разумеется, терпение кончилось у Мариши очень быстро. Она переговорила с Шапокляк, которая в очередной раз проявила редкостную понятливость и согласилась завтра приехать на фабрику снова. Правда, при этом противная бабка намекнула, что ее день не резиновый. И у нее полным-полно других, куда более доходных дел, которыми она пожертвует ради Мариши.
– Но я бедная старая женщина. Я не могу себе позволить действовать исключительно из благих побуждений. Разумеется, я хочу помочь найти убийцу Сергея Юльевича. Но ведь у меня тоже дела. Пожертвовав ими, я потеряю энное количество денег. Понимаете?
Понять ее было нетрудно. Хочешь, чтобы я с тобой приехала сюда и завтра, заплати мне.
– И сколько же денег вы можете потерять завтра, если согласитесь помочь нам? – спросила Мариша у бабки.
Шапокляк ненадолго задумалась.
– Сто долларов! – выпалила она.
– Это чем же таким промышляют наши российские пенсионеры, чтобы иметь доход почти по три тысячи рублей в день? – восхитилась Мариша.
– Не ваше дело!
– А мне кажется, что очень даже мое. Вы хотите получить с меня еще сто долларов. А между тем не можете не понимать, что Лена – это зацепка. Девушка может знать, кто желал Сергею Юльевичу зла.
– Откуда же?
– Раз у Сергея Юльевича не было секретов от этой девушки, то он мог поделиться с ней какой-либо полезной для следствия информацией. А вы препятствуете следствию! Фактически вы покрываете убийцу!
Шапокляк сосредоточенно нахмурилась.
– Что-то я плохо себя чувствую, – мрачно произнесла она. – Наверное, завтра ревматизм разыграется. И давление подскочило. Завтра я целый день пролежу в кровати! Пропади они пропадом все дела!
– Черт с вами! Заплатим мы вам еще сто долларов!
– Не знаю, – явно получая удовольствие от этого спектакля, произнесла старуха. – Конечно, я попытаюсь быть завтра на ногах. Но ничего не обещаю. Ничего!
Отвезя вредную бабку домой, Мариша поехала в «Дубочки». Перед расставанием старуха еще раз намекнула, что очень плохо себя чувствует. И в связи с этим гонорар за ее завтрашнее участие в деле может немного возрасти.
– Немного – это насколько? – поинтересовалась Мариша, которая считала, что всегда нужно быть во всеоружии.
– Думаю, что вдвое, – слабым голосом простонала бабка. – Но я посмотрю, как пойдут дела. Может быть, мне будет так плохо…
– Давайте уж пусть вам будет плохо ровно на двести долларов!
Шапокляк потрясла головой и повторила, что она ничего не обещает.
– Вот мерзкая бабка! – кипятилась Мариша, руля в сторону «Дубочков». – Просто аллигатор, а не бабка! Как только Сергей Юльевич мог иметь с ней дело! Мерзкая-премерзкая бабка! Жадная-прежадная старуха!
И тут совершенно внезапно Маришу озарила мысль, отчего руль в ее руках дрогнул. Машина совершила крутой вираж. И, чудом избежав столкновения с несущейся в соседнем ряду «Газелью», выскочила в правый ряд к тротуару. Водитель «Газели» возмущенно загудел. В ответ Мариша показала ему язык и пробормотала:
– Тебе можно, а мне нельзя?
При этом мысли ее крутились возле одного-единственного вопроса, который никак не давал ей покоя. Даже не вопроса, а предположения. И предположение это было настолько ужасным, что Мариша никак не могла собрать свои мысли вместе и хорошенько его обдумать. Вместо этого мысли, словно перепуганные кролики, разбегались в разные стороны.
– Этого просто не может быть! – пробормотала Мариша. – Неужели я просмотрела? Под самым моим носом! Как же так? Тогда получается, что я ровным счетом ничего не понимаю в людях. И привидение покойного Сергея Юльевича… Не об этом ли хотел поведать покойник?
Мариша глубоко задумалась.
– Нет, я точно перестала разбираться в людях!
И словно в подтверждение ее слов раздался звонок от мужа.
– Дорогая, ты как? – ласково поинтересовался он у Мариши.
Голос Смайла был вновь настолько ласковым и заискивающим, что Мариша моментально насторожилась и заподозрила неладное.
– Ты снова должен задержаться?! – не поздоровавшись, воскликнула она.
– Ну…
И тут терпение Мариши, которое и так было на исходе, лопнуло. И она закричала:
– Можешь мне ничего не объяснять! Я и сама в силах придумать тысячу новых причин, чтобы ты не мог вернуться. Что у вас там? Наверное, в разгар весны в пустыне разыгрался снежный буран? Погодная аномалия? У вас стоит нелетная погода из-за цунами? Или что еще? Самолет сломался? Геомагнитные бури? На аэродром не завезли горючее? Может быть, экономические причины? Компания обанкротилась и все вы уволены без выходного пособия? Так что ты должен добираться домой пешком или автостопом, потому что денег на билет до дома у тебя нет?
– Какая у тебя богатая фантазия! – засмеялся Смайл.
– Смейся, смейся! Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
– Ладно, не буду над тобой смеяться.
Покладистость мужа еще больше убедила Маришу в том, что дело неладно. Наверняка у него там закрутился роман. И судя по тому упорству, с каким муж не хочет возвращаться к ней, роман кипит, словно борщ в огромном котле. Куда уж ей, она даже и готовить толком за все годы их супружеской жизни не научилась. И вообще, правильно мама говорит, – не смогла создать мужу бытовой комфорт.
– Что случилось, Смайл? – устало произнесла она.
