вечер охапки быстро вянущих роз. И как та не только принимает эти ухаживания, но и отвечает на них, ухаживая в ответ: подкладывая на тарелку папочки самые лакомые кусочки, по нескольку раз на день интересуясь, не холодно ли ему или, напротив, не жарко ли спать, удобно ли вообще ночевать на раскладушке, не дует ли из открытого окна или, наоборот, не душно ли в помещении. Странно было наблюдать и больно. Отец забыл не только о времени, о своем решении ехать в столицу, а потом – домой, но даже и о Лизе. И, что самое ужасное, об Инге тоже. С тем, что папа, постоянно занятый работой, частенько забывал о ней, своей дочери, Лиза уже свыклась. Но никак не могла смириться с тем, что и Ингу он тоже забыл. Да, Алла была привлекательной. Но Инга куда красивее, и более интересной красотой, чем примитивная кукольная привлекательность Аллочки. Что случилось с папочкой? Почему он совершил такое предательство?
Сегодня Лиза не выдержала и, улучив редкий момент, когда вокруг отца не нарезала собственнические круги «кошка», напомнила ему сердито о том, что их ждет в Москве Инга. «Инга?» – рассеянно отозвался Алексей. И наморщил лоб, будто вспоминая, кто это такая. Лиза сердито сказала, что папочка – болван, и гневно топнула ногой. И в этот момент в комнату вошла кошка-Алла и, поморщившись при виде «сцены» (она так и сказала: «Девочка, не устраивай сцену!»), рассмеялась, обращаясь к Алексею: «А дочь тебя ревнует!» Папочка в ответ сказал какую-то глупость – на потеху Алле. А Лиза сердито зыркнула глазами и убежала.
Она ожидала, что папа бросится за ней, найдет ее в этой комнате, прижмет к себе и, щелкнув в шутку по носу, со смехом скажет, что Лиза все себе придумала, что кошка-Алла – отвратительная особа, некрасивая, глупая, ему неинтересная. И немного погодя в коридоре действительно послышались шаги. Лиза, ожидая, что отец сейчас войдет в эту комнату и увидит ее, обиженно отвернувшуюся к окну, невольно улыбнулась маленькой победе. Но… в коридоре послышались не только шаги, но и голоса – высокий Аллочкин, вопрошающий, в какой ресторан они пойдут обедать, и отцовский бас, в котором звучали совершенно незнакомые для Лизы новые игривые интонации. Папочка отвечал, что так как не знает города, то доверяет выбор ресторана Алле. Они еще о чем-то пошептались совсем неразличимо в коридоре. Потом хлопнула входная дверь, и наступила тишина.
А Лиза, по-прежнему глядя в окно, в бессилии стукнула кулачком по деревянному подоконнику.
Она еще вчера хотела связаться с Ингой. Но обнаружила пропажу телефона. Она перерыла все свои вещи, обыскала все комнаты, но розового телефончика с эмблемой «Хэлло, Кити» так и не нашла. Когда Лиза сказала об этом отцу, тот неожиданно рассердился на дочь, сказал, чтобы за своими вещами она следила сама – ему некогда. Тогда Лиза попробовала
Неожиданно Лиза обрела союзницу в лице тети Таи. Лиза дважды подслушала «взрослые» разговоры. В одном случае Таисия выговаривала своей младшей родственнице за постыдное поведение, взывала к ее совести. «Я имею право на счастье!» – чеканила в ответ визгливым голосом Алла. И на сердитую реплику Таисии о том, что строить счастье Алле следовало бы со свободным мужчиной, зло выплюнула, что Алексей и так свободен. «Он не женат на этой Инге! Она ему вообще никто! Она, если хочешь знать, его ни во что не ставит. Любила бы, уже давно бы уехала к нему! Он мне сам рассказывал, что Инга даже слышать не хочет о переезде и что он уже устал от таких «отношений»-неотношений. Между ними все кончено! Он сам так сказал». Тая в ответ рассмеялась, но оборвала свой смех, как только Алла с вызовом объявила, что они с Алексеем надумали пожениться. «Он сделал мне предложение, спросил, готова ли я уехать с ним. И я ответила согласием на оба вопроса! Завтра мы подаем заявление! Ну что, убедилась, что ему и на фиг не нужна никакая Инга?»
В тот же вечер Тая, дождавшись, когда Алла ушла принимать ванну, поговорила и с Алексеем. Но как бы Лиза, которую отправили играть вместе с мальчишками, ни пыталась услышать разговор, ей это не удалось – Таины сыновья, как назло, громко включили телевизор и затеяли шумный спор на тему, какую программу смотреть. Лиза лишь поняла, что голос тети Таи звучит гневно, а голос отца – немного виновато и смущенно. Отец будто оправдывался, но потом вдруг выкрикнул так громко, что эта его фраза даже перекрыла и звук телевизора, и спор пацанов: «Я имею право на счастье или нет?!» Точно так же риторически вопрошала и Аллочка…
…Дверь в комнату вдруг приоткрылась, и Лиза, погруженная в свои мысли, от неожиданности вздрогнула и резко обернулась. Она думала, что в комнату вошел кто-то из сыновей Таисии, но за ее спиной стояла сама тетя Тая.
– Лизонька, у меня к тебе просьба. Ты можешь дать мне телефон Инги?
– Зачем? – машинально спросила Лиза, хотя внутри ее вдруг обожгло надеждой: тетя Тая поможет, она обязательно что-то придумает, чтобы помешать папе взять в жены эту противную кошку Аллу.
– Мне позвонить ей нужно. По одному важному вопросу. Так, это наши женские дела, – делано засмеялась Тая.
– Я потеряла свой мобильный, – ответила девочка.
– Как потеряла? На улице?
– Нет, здесь.
– А, ну так если потеряла в квартире, то он обязательно найдется, – обнадежила ее тетя Тая. – А телефона Инги ты на память не знаешь?
– Знаю.
Тая записала продиктованный девочкой номер, поблагодарила и вышла в коридор. Немного позже до слуха девочки донесся пиликающий звук нажимаемых на мобильном кнопок. Лиза, не покинув подоконника, но развернувшись лицом к двери и напряженно прислушиваясь, в нетерпении замерла.
– Инга? Привет! Это Таисия. Помнишь меня?.. Отлично! Да, все в порядке, спасибо. Ты как?.. Понятно… Инга, мне с тобой нужно поговорить. Разговор будет не совсем приятный, но я посчитала нужным сказать тебе…
Новость, которую ей сообщила Таисия, была и в самом деле неприятная. Да что там – неприятная! Она причинила такую боль, что Инга еще долго сидела в кресле кабинета, задыхаясь, будто после сильного удара. Хотя она и подозревала нечто подобное. Увидела в картах. Но до последнего не хотела верить в то, что у Алексея появилась другая женщина.
Где-то в глубине души она понимала, что Чернов тоже попал под чей-то удар, как и Вадим. Но в этот раз «программа», как она называла про себя чужое вмешательство, была более тонко прописанной, не такой грубой, как первая. Будто некто, кто разрушал защиты и заражал «вирусом», учел слабые места предыдущей «программы» и написал новую куда более профессионально.
Почему-то о чужом вмешательстве вновь и вновь думалось как о вирусной атаке на компьютеры. Видимо, это сравнение пришло Инге в голову после того, как она провела аналогию с ее взломанным сайтом и уничтоженной информацией. Что-то похожее сейчас происходило и с ее защитами.
Она могла бы избавить Алексея от вмешательства, хоть сейчас это было не так легко сделать, как в случае с братом. Но именно потому, что с Вадимом после ее вмешательства произошел несчастный случай, Инга и не торопилась «удалять вирусы». Алексей без защиты. Поставить ему новую она пока не может – до тех пор, пока не разберется, кто за этим стоит и чего добивается. Потому что и новая защита будет взломана, и кто знает, к каким последствиям это приведет. Роман Алексея с другой, его проблемы в бизнесе – это еще ничто по сравнению с угрозой здоровью и, возможно, жизни.
Действовать нужно незамедлительно. Потому что под ударом все еще остаются Вадим и Алексей и многие-многие посторонние люди, которые обращались раньше к Инге за помощью.
Она поднялась с табурета – если будет и дальше сидеть так, в печали, дело не сдвинется с мертвой точки. Достала из холодильника буженину, нарезала толстыми кусками и тонко – хлеб и, сделав три бутерброда и налив чашку чая, уселась за кухонный стол. На приготовление полноценного обеда времени и желания не было. В последние дни Инга в основном питалась чаем и бутербродами. Приезжала от брата из больницы, делала бутерброд на завтрак, быстро перекусывала и падала спать. Просыпалась, шла в душ и потом опять на скорую руку сооружала сандвич. Ела, собирала пакет с бутербродами с собой в больницу – и ехала сменять невестку. Так и жила.
