выловить ложечкой консервированную красную смородину из белого горячего шоколада, подняла голову и тоже посмотрела на Олега.
— Еще и медведь? — переспросила она у него. — Ну, знаете, это уж слишком!
Впрочем, как Олег ни старался, ничего полезного он больше не помнил. Неизвестное существо напало на него сзади, прокусило плечо, сделало еще пару незначительных укусов, разорвало одежду. А потом он вырвался от чудовища и забился в колючий кустарник. А существо убежало.
— Но шерсть у него была мохнатая, длинная и коричневая, — сказал Олег. — Я потом обнаружил клок этой шерсти у себя на пуговице костюма. Верней, того, что называлось моим костюмом.
— И что?
— И взял ее на память. Все-таки не каждый день удается побывать в лапах неизвестного чудовища и остаться живым.
Эти слова придали мыслям подруг новое направление. Олег вот радуется, что вырвался из лап зверюги, и не подозревает, что на него уже расставлены силки. И на этот раз он может крупно пострадать. Никакой колючий кустарник не спасет. И в крайнем случае возможен даже летальный исход.
— Это вы о чем говорите? — не понял Олег.
— О вашей милой Ниночке.
— О Нине? — побледнел Олег. — А что случилось?
— С ней все нормально. Муж выгнал ее из дома. И теперь она, скорей всего, проживает у вас. Ведь так? Это ее помада у вас на рубашке?
Олег так сильно покраснел, что Кире даже стало его жалко. И чего смущается? Велика невидаль, увел жену у богатенького братка, спящего в обнимку с автоматом. Тут уж не смущаться, а бояться нужно. Даже трепетать. Но, кажется, сам Олег не понимал, какая опасность ему грозит. Ему и его драгоценной Ниночке, которой он так неосмотрительно оставляет любовные послания прямо под носом ее ревнивого мужа.
Ну, что же. Подруги Олегу глаза на правду откроют. И настроение малость попортят. Для его же собственной пользы.
— Кстати, у нас ваше письмо, — произнесла Кира, вытаскивая из сумочки конверт.
— Письмо? Какое письмо?
— То самое, которое вы оставили для Нины у ее подруги Милы.
— О!
— Письмо ваше?
— М-мое! Она что, отдала его вам?
Олег снова покраснел, но на этот раз от гнева.
— Вот дуреха! Сказано же ей было, отдать только лично Нине. И никому другому!
— Видите ли, она смертельно боится разочаровать своего мужа. А так как ее муж и муж Нины большие приятели, то вы еще должны радоваться, что ваше письмо попало именно к нам. Надеюсь, я ясно выражаюсь?
— Ясно. Еще как ясно!
— И сдается мне, что муж Нины не будет счастлив узнать, что его опальная супруга вовсе не скитается по улицам, голодная и холодная, опускаясь с каждым днем все ниже. А когда через несколько дней до него дойдет, что назад на коленях она к нему никогда не приползет, он начнет искать ее сам.
— Уже начал, — добавила Леся.
— И что? — испуганно посмотрел на подруг Олег.
— И тут, боюсь, Бадякин и его приятель всерьез примутся за Милочку. Как думаете, она долго продержится?
Судя по тому, как побледнел Олег, он сильно сомневался в стойкости подруги его возлюбленной.
— Вот и подумайте, где бы вам спрятаться, чтобы переждать время.
— А… А вы думаете, Бадякин в самом деле станет искать Нину?
— Еще как станет. Уже ищет!
И подруги рассказали Олегу про вчерашний визит к ним Бадякина и его верного автомата.
— Ничего не понимаю! — в отчаянии воскликнул Олег. — Он же сам ее отпустил! Верней, выгнал!
— Одно дело отпустить и ждать, когда она приползет назад, униженная и уничтоженная. И совсем другое, когда женщина уходит от мужа к любовнику и вполне с ним счастлива. Ведь Нина с вами счастлива?
— Очень.
— Вот видите! Для таких людей, как Бадякин, одна мысль о том, что кто-то, а особенно его опальная жена, может быть счастлив, непереносима.
— И что же нам делать?
— Спрятаться.
— О-о-о! Я должен посоветоваться с Ниной!
Сделав это заявление, Олег испарился. При этом он так разволновался, что даже забыл заплатить за все заказанные им вкусности. Подругам пришлось это сделать самим. Что не прибавило им хорошего настроения. А Леся так и вовсе разворчалась:
— И нужно тебе было предупреждать этого кретина? Раз связался с бандитской женой, должен быть готов к последствиям. Он развлекается, а нам теперь платить за все эти десерты.
Кира молчала, сознавая, что упреки подруги отчасти справедливы.
— Фу! — ворчала Леся. — Мне прямо тошно от сладкого. Столько слопала и, выходит, за свой собственный счет. Безобразие!
Но Кира уже ее не слушала. Ее мысли приняли другое направление. Хватит! Хватит заботиться о других. Пора уже заняться их расследованием.
И девушки отправились на поиски обиженных и обобранных Светкой родственников Виктора Степановича Лаврентьева.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Свои поиски они начали с кладбища. Разумеется, не потому, что надеялись застать всю семью у могилы их дорогого дедушки. С какой стати им тут быть? Коли уж они и при жизни настолько не баловали старика своим вниманием, что даже умудрились прошляпить появившуюся соперницу. Просто на кладбище было проще всего узнать адрес, по которому прежде проживал Виктор Степанович и по которому, как надеялись подруги, ныне обитают его наследники.
Директор кладбища оказался милейшей души человеком. И совсем за небольшую плату согласился поверить рассказу подруг о поисках своих дорогих родственников, про которых они знают только то, что дедуля похоронен именно на этом кладбище. И к тому же совсем недавно.
— Ладно уж, — пробурчал директор, который только что практически на глазах у подруг выгодно перепродал кусок земли с отличным видом на реку.
Он так и выразился «с отличным видом на реку». Словно был не директором кладбища, где клиентам уже мало интересен вид из их могилы, а агентом по продаже загородной недвижимости.
В этом участке, помимо вида на реку, имелось еще кое-что. А именно, это были останки какой-то старушки, захороненной еще в начале прошлого века.
— Да ничего страшного, — лучась доброжелательностью, произнес директор своим покупателям. — Старушка вам не помешает. Тихая совсем старушка. А хотите, могилку мы ее ликвидируем. Все равно за ней никто не ухаживает. И срок давно прошел.
Подруги мимоходом пожалели неизвестную им старушку, которую хотят лишить ее персональной могилки «с отличным видом на реку». Но старушка была чужая. А дедушка Виктор Степанович, можно сказать, уже почти свой.
Повеселевший директор кладбища совершив сделку с могилкой и покупателями, уделил время и подругам. Он быстро пощелкал в своем компьютере, нахмурился и полез на полку, где пылились какие-то
