– Нет, ты точно так думаешь?
– Да. Думаю.
– Ой! Как хорошо! – воскликнула Вика, внезапно просияв. – Если бы ты знала, как ты меня утешила!
Мариша опешила:
– Это чем же?
– Понимаешь, глупость, конечно, но я подозревала в убийстве Славу.
– Славу? – ахнула Мариша. – Ты подозревала Славу? Но... Но почему?
– Понимаешь, он вчера так странно со мной попрощался.
– Странно? Что значит – странно?
– Нет, сначала все было хорошо, просто замечательно. До дачи мы с ним доехали прекрасно. На электричке, но все равно было очень приятно. Народу было немного, а Слава всю дорогу развлекал меня анекдотами. Ты себе не представляешь, сколько анекдотов он знает.
– Ближе к делу, если можно.
– Да-да. Конечно. Так вот, мы доехали, те люди на даче нас встретили хорошо.
– Не удивились?
– Удивились, конечно. Но на чердак нас пустили. И весь старый хлам, что от нас им в наследство остался, продемонстрировали.
– И что?
– Ничего мы там не нашли. Рылись долго, но все без толку.
– А потом что?
– Потом мы поехали обратно. И тоже все было очень хорошо. Мы болтали, смеялись.
– Значит, Слава не был расстроен неудачей?
– В том-то и дело! Но когда мы уже подъезжали к городу, ему кто-то позвонил.
– Кто?
– Не знаю.
– Но хоть мужчина или женщина?
– Говорю тебе, не знаю. Как только Слава увидел, кто ему звонит, он сразу же встал и вышел в тамбур.
– И ты за ним не последовала?!
– Интересно знать, с какой физиономией я бы за ним пошла?
– Ну, придумала бы что-нибудь.
– Я не сообразила, что придумать. И вообще, в тот момент я не думала, что это так важно.
– А когда подумала?
– Когда Слава вернулся, то я сразу же заметила, как он изменился. У него было такое напряженное выражение лица, словно он узнал какую-то очень неприятную новость. И теперь не знает, что ему предпринять. А когда электричка приехала в город, то он сразу же удрал от меня. Попрощался и удрал.
– И не сказал куда?
– Нет. Он так быстро убежал, что я бы даже и не успела ничего у него спросить.
– А когда это было? В какое время?
Вика задумалась.
– Дома я была часов в десять вечера. Значит, электричка прибыла на вокзал в девять или около того.
– Понятно. Ну и с чего ты заподозрила, что Слава убил Ваню? Только потому, что он в это время был в городе?
Вика вздохнула.
– Ну, понимаешь, он так странно себя повел. И еще этот звонок, мне показалось, что разговор шел про Ваню и про кладбище. То есть тогда в поезде я ничего не поняла. Но когда мне сегодня утром позвонила тетя Рая и сказала, что Ваня... что нашего Ваню убили на кладбище, я невольно задумалась.
– А после того, как вы приехали, ты Славе звонила?
– Нет. С какой это стати?
– А сегодня утром?
– Да, сегодня я ему позвонила. Он уже все знал. Мила ему позвонила еще раньше, чем мне тетя Рая.
– И как Слава отреагировал?
– Он был потрясен. Сказал, что едет сейчас к Миле, чтобы поддержать сестренку.
– А ты про алиби его не спросила?
Вика вытаращилась на Маришу, как на сумасшедшую.
– Как бы я это сделала?
– Значит, нет?
– Нет, конечно.
– Надо будет узнать, – решила Мариша. – Может быть, Слава и невинен, словно младенец, а может быть, и нет. И еще... У Милы есть любовник. Он тоже мог прикончить бедного Ваню.
– Зачем?
– Из ревности, – сказала Мариша, сильно при этом сомневаясь, что кто-то в наши дни еще убивает из-за такой чепухи.
Особенно когда в деле замешаны пятьдесят тысяч долларов – все еще большие деньги для подавляющего числа наших граждан, тут чувства отступают на задний план. Впрочем, возможно, этот Милин неизвестный любовник не хотел терять не только Милу, но и денежки, которые она должна была ему принести на блюдечке с голубой каемочкой. Тогда устранение Вани с пути вполне закономерно.
Похороны Варвары Сергеевны в связи с убийством Вани отложили на несколько дней.
– Вместе их похороним, – вздыхала тетка Рая, утирая глаза и нос своим неописуемым носовым платком. – Чего уж теперь дважды церемонию заводить. В одну могилку и положим. Или рядышком.
В связи с очередным убийством к родственникам пострадавшего прибыл следователь. Он не скрывал такой возможности, что убийство матери и сына связаны между собой. И очень интересовался, кто бы мог стать наследником обоих. После долгих споров родственниками было признано, что наследниками должен стать кто-то из родни Варвары. То ли тетка по материнской линии, то ли троюродный брат.
– Как видите, мы ничего не выгадываем от смерти бедного мальчика и его матери, – объяснил следователю дядя Толя, раньше сестры смекнувший, куда ветер дует. – Мы с Раисой едва ли могли считаться близкими родственниками погибшим. Официально, я имею в виду. Но ведь суд при рассмотрении прав о наследовании исходит именно из официальных бумаг?
– Разумеется, – кивнул следователь и моментально потерял всякий интерес как к дяде Толе, так и к тете Рае.
Теперь следователя интересовала Мила. Но и тут ему ничего не обломилось. Свой брак молодые не успели зарегистрировать. Так что как наследница Мила тоже ничего не выигрывала от смерти жениха. Тем более что тот не успел оставить завещания.
– А как... Как убили Ваню?
Следователь пожал плечами и сказал, что хотя он и не должен разглашать подробности, но вообще-то молодой человек умер от удара по голове тяжелым тупым предметом. Предположительно, обломком крыла ангела с соседнего надгробия, который нашелся неподалеку от места происшествия в дренажной канаве. Этот участок кладбища очень сырой, так что воды в канаве было вполне достаточно, чтобы смыть с себя все отпечатки преступника.
Случилось это около половины первого ночи. И следователь откровенно недоумевал, пытаясь понять, что понадобилось молодому человеку на кладбище в этот поздний час.
– Он был так привязан к своей двоюродной бабушке? – допытывался он у родственников.
Нет, Ваня даже никогда не видел бабушку Майю. Лев Илларионович навещал свою сестру и племянницу всегда один. Майя по каким-то своим причинам в этих визитах никогда участия не принимала. Так что бедный Ваня даже не знал Майю.
– Очень странно. Ну, просто очень.
Недоумевающий следователь так и ушел в недоумении. Почему-то никто из родственников ни словом не
