у него.
Химкин, словно неопытный щенок, немедленно попался на эту простенькую уловку и легко дал увести себя со следа роскошной лисицы.
– Нет, вовсе нет, – сказал он. – Звоню я совсем по другому поводу. – И, помолчав, он со странным смущением произнес: – Мне стало известно, что вашу парочку слишком часто видят в местах, где обитали жертвы недавно совершенной у нас в городе серии преступлений.
– Например? – дрогнувшим голосом спросила Кира. – Где это нас видели?
Она судорожно пыталась понять, кто же накапал на них с Леськой.
– Знаете что, только не надо со мной прикидываться полной дурочкой! – внезапно разозлился на нее Химкин. – Вы были на квартире у Славика – дружка убитого в вашем доме мужчины. Вы были там накануне убийства подруги этого человека и после того.
– Ну и что? – возразила Кира. – Этот парень забыл у нас ключи от своей квартиры. И мы хотели вернуть имущество наследникам.
– Могли бы отдать мне! – резко возразил Химкин. – Не говоря уж о том, что ключи от квартиры лежали у него в куртке, а куртку мы забрали с собой вместе с телом. Ну да ладно, это мы сейчас обсуждать не будем. Это еще полбеды. Этот ваш визит я еще как-то мог бы объяснить и простить. Но зачем вы поперлись в Девяткино?
Кира молча охнула. В глубине души она надеялась, что у Химкина просто не хватит свободного времени, чтобы узнать еще и это. Права была Леся, зря она сняла трубку.
– Что вам там-то понадобилось? – допытывался у Киры Химкин, не слыша ответа. – Вы хоть знаете, что после вашего ухода бедную девушку убили?
Кира молчала.
– И если вы до сих пор мной не арестованы, то лишь по единственной причине – у вас был свидетель, который подтвердил ваше алиби, – продолжал разоряться Химкин. – Но, честное слово, я начинаю уже жалеть, что проявил мягкосердечие. Вы ведь не унимаетесь!
– Мы не будем больше, – жалобно протянула Кира.
– Точно?
– Да, – промямлила Кира.
– Чтобы сегодня ночью сидели дома! – приказал ей Химкин.
– Слушаюсь и повинуюсь.
– Очень на это надеюсь! – сурово произнес Химкин и повесил трубку.
Не ожидавшая такого быстрого завершения выволочки, Кира поспешно собрала кое-какие свои вещи и потащила Лесю прочь из своей квартиры.
– Кто звонил? – допытывалась у нее Леся, которая из всех вещей прихватила только емкость с вкуснющей замазкой для тостов и перцовку, которой еще оставалось примерно на пяток порций.
А узнав, что звонил Химкин, Леся немедленно загорелась узнать, что же ему надо было от них.
– Велел дома нам с тобой сидеть и носа сегодня ночью никуда не казать, – ответила Кира, оглядываясь по сторонам.
Нервы определенно начинали шалить. И ей казалось, что со всех сторон из темных кустов на них вот- вот выпрыгнут толпы их кавалеров во главе с горящим негодованием Химкиным. И устроят им допрос с пристрастием. Каждый на свою интересующую лично его тему. К счастью, до Лесиной квартиры они добрались без приключений. Даже возле двери их никто не поджидал.
– Странно, – заметила Леся, обойдя квартиру и обнаружив, что в ней никого, кроме Фантика, нет. – А где же в таком случае наши немцы? Для кого же я захватила с собой эту салатницу? Столько еды, а их нет.
– Мы же отключили свои трубки, как только с ними расстались, – напомнила ей Кира.
Леся схватила свою трубку и обнаружила на ней четырнадцать неотвеченных звонков. Один был от мамы. А остальные тринадцать от Йенса и Якоба, которые звонили по очереди.
У Киры на телефоне обнаружилась сходная картина. Только у нее было всего двенадцать звонков. И два из них были от Борисова. Посмотрев на время звонка, Кира тяжело вздохнула. Увы, он звонил ей еще до своего печального объяснения в любви.
Почувствовав, что сейчас у нее в сердце снова начнет поворачиваться острый буравчик, Кира поспешила занять себя делом. Она накормила Фантика. Устроила салатницу с замазкой для тостов в холодильник, разлила оставшуюся перцовку им с Лесей, но буравчик все ускорял и ускорял свое движение, вгрызаясь все глубже в ее сердце и причиняя все большую боль.
Поняв, что она сейчас либо завоет, либо позвонит Борисову и будет рыдать в трубку, просить прощения и клясться ему в любви, после чего он уж наверняка потеряет к ней даже остатки уважения, если они у него еще сохранились, Кира решила, что пришла пора для более решительных действий. Обычными средствами она могла и не сохранить самоуважения.
– Поехали-ка мы с тобой на «Лауру»! – твердо произнесла она.
Леся как раз в этот момент терзалась неразрешимой проблемой, сможет она проявить стальную волю, устоять и не позвонить сегодня Димке? Или все же она тряпка мягкотелая и все равно ему позвонит? Позвонит, и пусть он потом вытирает об нее ноги. Ну и что тут такого? Пусть! Она все готова от него терпеть, лишь бы он при этом был рядом.
Но, с другой стороны, чтобы Дима относился к ней как к тряпке, все же интуитивно Лесе не очень хотелось. И уже с третьей стороны Леся отлично понимала, что если она останется дома и будет сидеть и гипнотизировать телефон, то рано или поздно ее стальная воля раскрошится в мелкие крошки, и она все же наберет заветный номер и наговорит Димке ласковых глупостей.
Поэтому фраза Киры о том, чтобы поехать, была воспринята Лесей на «ура». Собственно говоря, она даже не стала слушать, куда они едут. Лишь бы подальше от домашнего телефона. Да, и не забыть бы еще отключить собственную трубку. А еще лучше отдать ее подруге. От искушения подальше. И в этот момент Леся обнаружила, что Кира что-то сует ей в руку.
– Что это? – удивилась она, увидев серебристую раскладушку «Сони».
– Пусть мой телефон пока побудет у тебя, – несколько смущенно произнесла Кира. – И если я буду просить тебя отдать его мне, ты не давай. А то меня так и подмывает позвонить Борисову.
– Меня тоже, – призналась Леся.
– Ты хочешь позвонить Борисову? – удивилась Кира.
– Димке.
– Давай мне свой телефон! – решительно сказала Кира. – Спрячу и, даже если будешь на коленях умолять, не отдам.
Обменявшись телефонами, подруги несколько успокоились. Пути назад были отрезаны.
– И все же мы не совсем правы, – со вздохом сказала Леся. – Как ни крути, но Борисову и Димке мы изменили с Тимом и Али.
– Мы! Изменили! – немедленно вознегодовала Кира. – Да ты только вспомни, как эти самые Борисов и Дима с нами себя вели раньше!
– Хорошо вели! – мечтательно протянула Леся, вспомнив, как она впервые встретила Димку и как жарко загорелись у нее глаза.
Она сама это почувствовала. И в тот же день все вокруг изменилось, приобрело яркие краски, и жизнь обрела смысл.
– Хорошо они себя вели только в первые два месяца нашего с ними общения! – прорвался сквозь розовые Лесины воспоминания безжалостный голос подруги. – А потом? Ты вспомни, сколько ты слез со своим Димкой в подушку пролила.
Леся вздохнула. И это тоже была правда. Но почему-то тогда, рыдая по ночам, она все равно была во много раз счастливей, чем потом, уже расставшись с Димой и давно выплакав по нему все слезы. Слезы-то кончились, а боль осталась.
– Это сейчас, когда они поняли, что у них есть соперники, они тут и букетами размахивают, и на коленях ползают, и даже турниры в нашу честь устраивают, – продолжала возмущаться Кира. – А раньше как было?! Максимум коробочку духов на 8 Марта. И колготки к Новому году. Вот и вся страсть. Вот и все внимание.
Леся тяжко вздохнула. Подруга была права. И еще даже кое-чего и недоговаривала. Были и ночи, когда
