ней в кабинете сидели, закрывшись. И долго сидели. Все бу-бу-бу да бу-бу-бу. Ясно, любовь у них. Да вы с ней сами поговорите, уверена, он так много говорил, потому что перед ней душу свою раскрывал. Понравиться, небось, старался, бедолага.
И баба Маня, скорбно вздохнув, вернулась к своим грязным тарелкам. Ресторан в связи с трагедией был закрыт, но посуды все равно накопилось порядочно. И кому-то предстояло с ней расправиться.
Глава четвертая
Во второй раз Стелла Владимировна ответила куда менее резко.
– Ну что? – развязно произнесла она. – Все дела у тебя, котик? А я и не удивляюсь!
Чувствовалось, что она уже хорошо приняла на грудь. Поняв, что ей звонит снова не ее котик, она даже обрадовалась.
– Вы меня простите, – произнесла она. – Это вы мне недавно звонили? Насчет Геры?
– Да.
– Так передайте ему...
– Не можем мы ему ничего передать! Умер он! Погиб! И мы не шутим!
Стелла ненадолго замолчала, словно размышляя.
– Как вы сказали? – произнесла она, словно впервые услышала. – Что Герман в самом деле погиб?
Мариша подтвердила.
– И кто из мужей его прирезал? – спросила Стелла холодно.
– С чего вы взяли, что это был чей-то муж?
– А вы знаете, со сколькими бабами Гера крутил? С десятками! И все замужние! Я его не раз предупреждала, будут у тебя, Гера, проблемы. Не мне тебя учить, но доскачешься ты из одной супружеской кроватки в другую. Поймают тебя и хорошо, если просто по физиономии надают.
Насколько подруги помнили, Герасим был мужчиной с внушительными физическими данными. В рукопашной с таким мог справиться только мастер спорта по боксу или человек, владеющей в полной мере приемами борьбы. Среди современных мужчин таковые встречаются редко. Так что кто-то из обманутых мужей мог сквитаться с обидчиком и другим способом.
– Нам надо увидеться, – произнесла Мариша. – Раз вы столько знаете о Герасиме Максимовиче, то ваши показания могут быть полезны для следствия и для поиска его убийцы.
– А приезжайте! – неожиданно согласилась Стелла. – Прямо сейчас и приезжайте. Все равно этот козел, я чувствую, сегодня уже не доедет. Адрес мой знаете?
Собственный адрес не был внесен в список бухгалтерши. И поэтому подруги охотно его записали. Оказалось, что Стелла Владимировна живет совсем неподалеку от ресторана. У нее была небольшая двухкомнатная квартирка, но находилась она в старом фонде и потому казалась просторной. А все из-за высоченных, за три метра потолков.
Сама Стелла Владимировна была женщиной роскошной. Просто шикарной. Длинные густые каштановые волосы, тщательно прокрашенные у умелого мастера, падали с плеч тяжелыми локонами. Из-за распахнутого шелкового пеньюара с кружевами, где только можно выглядывали то длинные ноги с загорелой шелковистой кожей, то пышная грудь, то круглое плечо.
На вид Стелле было лет тридцать пять – тридцать семь. Но она очень тщательно следила за собой, так что ей вполне могло быть и сорок, и сорок пять. Красавицей она не была, – черты лица были слишком крупные. Но и оторвать от нее взгляд невозможно. В принципе, Германа Максимовича можно было понять: настоящая женщина, чувственная и страстная. Белобрысая красавица Этна такой чувственной роскоши в своем арсенале обольщения не имела. Эти женщины были полной противоположностью. Жгучий огонь и проточная вода.
– Проходите!
Голос у Стеллы был низкий, грудной и с какими-то бархатистыми нотками. Она проводила подруг до кухни, тоже неожиданно просторной.
– Тут я в свое время сделала перепланировку, – пояснила Стелла. – Кладовку ликвидировала, нишу расширила, и кухня получилась очень даже ничего. Вместительная. Спасибо, мастерам.
– Люблю бывать в таких вот старых квартирах. Тут обычно много разных интересных и зачастую потайных местечек, – с интересом оглядываясь по сторонам, произнесла Мариша.
Она надеялась польстить хозяйке. Но Стелла ее слова восприняла странно.
– Что есть, то есть, – ответила она, кинув косой и встревоженный взгляд в сторону навесного шкафчика, в котором у нее хранилась посуда.
– Нет, в самом деле, у вас очень мило! – непритворно восхитилась Инна.
– Можно спокойно принимать гостей и не краснеть за тесноту, – согласилась с ней Стелла.
И в самом деле кухня была разделена на две части. Ту, в которой готовили пищу. И ту, где эту пищи принимали. Во второй стоял роскошный дубовый стол и такие же стулья с мягкими изогнутыми спинками. На столе были разбросаны шелковые вышитые гладью салфеточки, стояли пустая пепельница и красивая ваза, в которую были вплавлены кристаллы «Сваровски». В вазе стоял букет пышных темно-розовых астр.
– Люблю наши садовые цветы! – жадно втянув в себя аромат цветов, неожиданно поделилась с подругами Стелла Владимировна. – Вот в них чувствуется настоящая жизнь! Те, что привозят из Голландии, красивы, спору нет. Но они какие-то искусственные. Словно клоны из одной пробирки. А в наших цветах, которые растут под городом в частных садах, в каждом из них есть своя индивидуальность.
Стелла Владимировна отстранилась от цветов. И вальяжно раскинувшись на стуле, изучающе посмотрела на подруг.
– Вы ведь не из милиции, – произнесла она внезапно.
О! Эта женщина умела удивлять. Подруги боялись, что она настолько пьяна, что ничего не соображает. А она соображала. И очень даже хорошо. Кажется, вдобавок ко всем своим внешним данным, она была еще и умна. А лгать умным людям – себе дороже.
– Да, – призналась Мариша. – Мы не из милиции.
– Просто нашу подругу подозревают в том, что это она приложила руку к смерти вашего босса.
– Господи, неужели вы говорите правду? Он в самом деле умер?
– Да. И в его смерти обвиняют нашу Аньку.
– Кто это? Очередная подружка Геры?
– И наша тоже.
Стелла Владимировна вопросительно изогнула свою соболиную бровь.
– И небось следователь подозревает, что она убила Геру из ревности?
– А там было к кому ревновать?
Женщина помедлила.
– Кому как, – произнесла она наконец. – Лично я бы не стала. То есть если бы я была любовницей Геры, то не стала бы его ревновать ни к одной из его женщин.
– Почему? Их же у него так много!
– Вот именно поэтому бы и не стала, – тонко усмехнулась Стелла Владимировна. – Кстати, хотите?
И она одним плавным движением оказалась возле вмонтированного в стену небольшого бара. Извлекла из него бутылку виски, сняла с полки три специальных стакана и разлила по два пальца, добавив льда из холодильника.
– Помянем, а потом вы мне расскажете, что же все-таки произошло, – сказала она. – Честно говоря, когда вы мне в первый раз звонили, я была так расстроена своими личными проблемами, что толком ничего не поняла.
Подруги с удовольствием выпили красного «Джонни Уокера». Виски было отличного качества. Не жгло, а приятно обволакивало небо. И оставляло после себя приятное ощущение тепла и легкости.
– В Эмираты летала, – снисходительно пояснила Стелла Владимировна. – Там и купила.
– И как?
– Скучная страна, – вздохнула Стелла. – Богатая, но скучная. Настроили в пустыне небоскребов и довольны. А так, никакого веселья. Ни дискотек, ни вечеринок. Представляете, на всю их столицу есть один- единственный магазин, где торгуют спиртным! А так его можно купить только в отеле. Пиво минимум семь долларов за маленький стакан.
– Уверена, у вас не было проблем с оплатой счета. Наверное, очередь выстроилась из претендентов.
Стелла Владимировна задумчиво повертела стакан с красноватой жидкостью, в которой плескались кубики льда, и задумчиво сказала:
– Не все же можно купить за деньги. Хотя было, не спорю, и приятное. Мужчины красивые и щедрые. И в аэропорту к каждой покупке в магазине полагался еще хороший подарок. Три бутылки виски и чемодан на колесиках. Хотите покажу?
И она в самом деле извлекла из встроенного шкафа чемодан на четырех колесиках с выдвижной ручкой. Качество было отменное. И подруги искренне порадовались за Стеллу. И все же ее поведение навевало на них странные мысли.
Какой чемодан? О чем она говорит? Неужели смерть Герасима, в которую она наконец поверила, ее совсем не взволновала? Ведь они были близки. Работали вместе. Не говоря уж о том, что он ухаживал за ней. А любая женщина, особенно такая чувственная, всегда четко знает, кому из своих поклонников она просто нравится, а кто к ней прикипел всем сердцем.
Должно быть, Стелла и сама поняла, что ее поведение выглядит странно. Она убрала чемодан обратно в шкаф и вернулась к подругам.
– Хорошо, – кивнула она им. – Рассказывайте. Теперь я готова вас выслушать.
По мере того как подруги повторно рассказывали ей о случившемся, лицо Стеллы все больше бледнело.
– Боже мой! – шептала она одними губами. – Боже мой! Какой кошмар! Бедный Гера!
Когда подруги закончили, она еще некоторое время сидела неподвижно, словно не в силах пошевелиться.
– Девочки, вы меня простите, – произнесла она наконец. – Когда вы мне в первый раз позвонили, я ведь не поняла, что там за ужас случился. Думала, что вы пошутили. А потом, подумала, что его просто прирезали. А про голову это вы для красного словца добавили. Но это... Боже мой! Просто невероятная жестокость.
– Вполне гуманный способ казни, – влезла Инна, на которую виски подействовало странно.
Все происходящее стало казаться ей каким-то нереальным, отвлеченным. Словно произошло не с ними, а с кем-то другим. Стелла кинула на девушку быстрый взгляд.
– Может быть, – сказала она. – Но все равно дико. В наше время вдруг
