знаю, может быть, и поняла. Но когда я его взяла, конверт был запечатан. Так что Гера, принеся конверт и дорогой раритетный фолиант, мог для отвода глаз попытаться запудрить Стелле мозги. Уверяя, что в конверте сущий клад, а книга – это так, попутно.
– И она поверила?
– Не забывай, Стелла и Гера были сообщниками. А это подчас связывает крепче, чем самая сильная любовь. И уж совершенно точно, что ты начинаешь прощать сообщнику разные мелкие грешки, надеясь, что он не подведет тебя в главном.
– М-м-м, – как-то задумчиво промычала Инна. – Знаете, а мне сегодня муж звонил.
– Да ну!?
– Сказал, что вынужден был уехать по делам. Но мечтает помириться.
– И ты его простишь?
– Но ты же сама сказала, что надо уметь закрывать глаза на мелкие недостатки друг друга? И видеть лишь главное?
– Тогда не теряй времени даром! Беги!
И Инна побежала. Муж уже нетерпеливо гудел под ее окном. Аня с Маришей перегнулись через подоконник и махали вслед Инне, глядя, как она торопится по дорожке к блестящему серебристому «Лексусу» своего мужа.
– Счастливая, – вздохнула Аня. – Все-таки у них любовь.
– А у нас с тобой она еще впереди.
Анька только хмыкнула. Порой оптимизм подруги ее буквально сражал наповал. Но бывали минуты, когда он действовал заразительно, почище любого насморка. Вот и сейчас Анька почувствовала, как заражается им. И это было очень и очень приятно.
– Мне кажется, что мы с тобой перебрали уже мерзавцев всех видов и сортов, – продолжила Мариша. – И теперь нам обязательно должно повезти. Только надо уметь ждать. А в нужный момент не прозевать свою удачу. И будет нам фарт и добыча, а также слава, почести и... любовь.
И захлопнув окно, так как с улицы неожиданно подул прохладный для этого времени года ветерок, принеся с собой дыхание осени, Мариша воскликнула:
– Пока у меня есть предложение, подкупающее своей новизной. А не напиться ли нам?
И чтобы слова не расходились у нее с делом, она выставила на стол свой излюбленный «Хенесси», лениво порезала лимон и принесла покрошенную плитку пористого шоколада. Что бы там ни говорили знатоки вин и коньяков, а пить свой собственный коньяк Мариша собиралась на свой собственный вкус. Чтобы получать удовольствие, а вовсе не затем, чтобы доставлять это удовольствие кому-то еще.
– У меня есть еще одно предложение, – сказала Мариша. – Только не знаю, как ты к нему отнесешься.
– И какое же?
– Скоро первое сентября. Как ты отнесешься к тому, чтобы отпраздновать его в ресторане?
Анька жалобно застонала.
– Только не это.
– Ты зря торопишься. Ты же еще не выслушала. Этот ресторанчик – совершенно уникальное место.
– Еще хуже!
– В старой части города.
– Только этого не хватало.
– Тогда просто соберемся у меня.
Анька не выдержала и воскликнула:
– Но какого лешего тебе приспичило праздновать первое сентября? Ты что, соскучилась по школе?
– Нужен какой-то повод. А ближе никаких праздников нет.
– Для чего повод?
– Чтобы пригласить Этну и ее коллег.
– Коллег? Они-то нам зачем?
– Этна говорила, что с ней служат почти одни мужчины. Почти четыре десятка холостых. Представляешь себе размах предстоящей нам работы? Кстати, она обещала сфотографировать их всех и показать нам. Чтобы мы знали, кого выбирать в качестве приглашенных гостей.
У Аньки от подобного сервиса даже дыхание сперло. Милая Мариша! Не успел Аньку бросить один подлец, как она ей уже четыре десятка новых сватает! Нет, что ни говори, а хорошие подруги – они на вес золота. Нет, на вес золота можно мерить хороших мужей, а подруг только на платину или натуральные бриллианты.
