сидела Инна, и хватая бокал с коньяком, который Мариша только что заботливо себе налила.
Анька отхлебнула коньяк, откинулась на мягкую спинку кресла и произнесла уже гораздо спокойней:
– Все кончено!
– Что?
– Следствие кончено! И любовь с Ратушевым тоже! Сволочь он! И гад!
Инна с Маришей переглянулись. А потом Инна придвинула себе стул, а Мариша налила коньяк в другой бокал. И они наклонились к своей подруге.
– Рассказывай! – велела ей Инна.
И Анька рассказала. Оказалось, что сегодня с утра ее вызвал к себе Ратушев. Предвкушая приятное свидание, Анька полетела к своему Петечке на крыльях любви. Но любимый был непривычно скучен и хмур.
– Ваше дело закрыто, – провозгласил он, едва Анька нарисовалась на пороге его кабинета. – Поздравляю вас! Настоящий преступник пойман, доставлен и допрошен. И уже признался в совершении убийства своего брата.
Анька стараниями своих подруг уже была посвящена в эту трагическую историю и потому нисколько не удивилась тому, что убийцей оказался брат. Гораздо больше ее изумило, насторожило и опечалило то выражение, которое Петечка упорно хранил и, можно даже сказать, культивировал на своем лице. Выражение было отстраненное и чужое.
– Петечка, – осторожно произнесла Аня, когда следователь, закончив свой сухой доклад, попрощался с ней и сделал попытку уткнуться в свои бумаги. – Что-то произошло? Что-то нехорошее?
– Ничего!
– А все-таки?
– Ровным счетом ничего!
Голос был сухим. А слова вылетали из Петечки, как острые маленькие камешки. Каждый из них больно впивался в Анькину нежную душу. Тем более что она не чувствовала за собой никакой вины.
– Петечка! – уже более настойчиво произнесла Аня. – Мы должны объясниться!
– На какую тему?
– Еще вчера я чувствовала, что ты относишься ко мне по-особому, – произнесла Анька. – А сегодня ты делаешь вид, что мы едва знакомы.
– Это так и есть.
– Как? – задохнулась от возмущения Аня. – А поездка к маме? Зачем ты возил меня с ней знакомиться?
При упоминании мамы по лицу Петечки скользнуло подобие довольной улыбки. И он взглянул на Аньку если не с теплотой, то во всяком случае с признательностью.
– Ладно, – произнес он. – У меня есть минут двадцать. Попьем кофейку?
Лично Анька согласилась бы выпить даже стрихнину, лишь бы сначала дорогой Петечка объяснил, какого черта с ним происходит. И на кофе она согласилась с восторгом. Ратушев засыпал в две кружки по чайной ложке с горкой кофе и, не найдя сахара, заменил его двумя конфетками.
– Пей, – велел он Ане. – Пей и слушай. Я в самом деле возил тебя к маме, потому что ты была моей последней надеждой.
– В каком плане?
– Аня, – проникновенно посмотрел на нее любимый, – ты же не будешь отрицать, что характер у тебя взрывной, стервозный и попросту тяжелый?
Вопрос Аньке не понравился. Да что там не понравился. Он ее попросту взбесил. Но любопытство пока что пересиливало гнев. О чем бедолага Петечка еще не догадывался. И потому спокойно продолжал:
– Моя мама просто допекла меня своими просьбами привезти ей невесту.
– И что?
– И я привел ей тебя.
– Зачем? – все еще недоумевала Анька.
– Я совсем не хочу жениться! Но моей маме невозможно было это втолковать. У нее какие-то старорежимные взгляды на жизнь.
– А при чем тут я?
– Я понимал, что моей маме ты придешься не по вкусу. И потому сразу же предупредил ее, что либо я женюсь на тебе, либо вообще ни на ком. Во всяком случае в ближайшее время.
– И что она? – едва слышно прошептала Аня.
Или ей послышалось, что она едва шепчет? Потому что у нее внутри закипал такой густой гнев, что его бульканье заглушало все звуки в Анькиных ушах. Но Ратушев ее вопрос расслышал отлично и продолжил свою исповедь:
– Мама попросила у меня отсрочки, чтобы хорошенько познакомиться с тобой. И я оставил вас до вечера. Вдвоем.
– Помню, – кивнула Анька. – Помню, какой сияющий ты от нее вышел потом.
– Ну да!
– Это что же? – запоздало дошло до девушки. – Это она тебе тогда сказала, чтобы ты оставил идею со свадьбой? Если невеста я, то пусть уж ты лучше холостым поживешь, так? Потому ты и сиял?
– Да! – подтвердил Ратушев. – Прости меня, Анечка. Понимаю, что поступил с тобой как подлец. Но ты бы знала, какой моя мама умеет быть приставучей. Ты не представляешь!
– Очень даже представляю! – произнесла Анька, заскрежетав зубами. – Это ты, боюсь, не представляешь, какой злой могу быть я!
И с этими словами Аня опрокинула на голову своего несостоявшегося жениха большую кружку горячего кофе. И ушла из кабинета под горестные причитания ошпаренного Петечки. Месть слегка отрезвила Аньку. Но ненадолго. Вылетев из отделения милиции, она разрыдалась. И сама не помнила, как добралась до дома Мариши.
– Не реви! – пыталась та заткнуть извергающуюся из глаз подруги настоящую Ниагару. – Этот следователь не стоит твоих слез.
– Откуда тебе зна-а-ть! Он был совсем неплох. Но почему все так ужа-а-сно!
– Анька, я знаю, что тебе надо делать!
– Что?
– Тебе нужно найти себе нового кавалера.
– Ага, сироту.
Анька утерла глаза и непонимающе уставилась на подруг.
– Ну да! Если у тебя не складывается контакт с мамашами, то тебе нужен сирота.
– На твое счастье, и ждать тебе осталось недолго! – с готовностью подхватила Инна. – Еще несколько лет, и ты вполне сможешь общаться с сорокалетними кавалерами. А среди них, я тебе точно говорю, высок процент круглых сирот.
И заметив, как рука подруги потянулась к увесистой пепельнице, Аня явно не желала такого старого кавалера. Инна с визгом метнулась прочь из комнаты. А пепельница, нарисовав в воздухе дугу, врезалась в стену. Сама она уцелела, потому что была из металла. Зато на стене образовалась некрасивая дыра.
– Ой! – смутилась Анька. – Мариша, прости. Я не хотела. Ты-то тут вообще ни при чем.
Мариша задумчиво разглядывала стену. А потом отправилась в соседнюю комнату и принесла оттуда молоток и коробку со здоровенными гвоздями. Вогнав тремя ударами десятисантиметровый гвоздь в стену точно над дырой, она снова куда-то ушла. И обратно вернулась уже с картиной в увесистой раме.
– Это же твой пейзаж! – обрадовалась Анька. – С помойки! Вот и знакомая избушка. Привет, пропажа! Мариша тем временем пристроила картину на стену и удовлетворенно полюбовалась на дело своих рук.
– Тут ей будет даже лучше, чем в гостиной! – заявила она. – А то висит там на самом ходу. Разным проходимцам только соблазн.
И она еще немного полюбовалась на возвращенную ей ценность.
– Кстати, – сказала она. – У экспертов есть подозрение, что это ранний Саврасов.
– Что? – удивилась Анька. – Ты хочешь сказать, что мы с тобой нашли на помойке самого Саврасова? Да быть такого не может!
– Но предполагать ведь можно, верно?
– Кстати, а где ты ее нашла?
– Даже и искать не пришлось. У Надира дома она и стояла! Этна похлопотала, чтобы мне вернули мою картину без долгих проволочек. И вот она снова со мной!
– Но почему Надир украл ее?
Это на пороге появилась Инна. Опасливо посмотрев на Аньку, она подняла пепельницу с пола и убрала ее подальше.
– Я тоже долго ломала голову над этой загадкой, – кивнула Мариша. – Ведь Надир и его двое сообщников...
– А они кто?
– Обычные мерзавцы. Они приходили к нам, – ответила Мариша. – И не только к нам. Но и к Милене. И к Любе. Помните, девушки говорили про подозрительного типа на сине-зеленом «Мерседесе», который проявлял внимание к ним?
– И к бедной Стелле тоже.
– Эти двое представлялись своим жертвам под разными именами, то Валера, то Алексей втирались в доверие к простодушным подружкам Геры...
– А эти девушки очень нуждались в мужском утешении после того, как ветреник их бросал, – снова перебила ее Инна.
– Да, – терпеливо продолжила Мариша. – Втирались к ним в доверие и грабили их. А Стеллу так и вовсе убили.
– Это я понимаю, – сказала Анька. – Но почему у тебя эту картину украли? Какое отношение она имеет к тому антиквариату, который оставлял Гера на сохранение у своих подружек?
– Никакого, – призналась Мариша. – Но спьяну я сболтнула Надиру, что эта картина появилась в моем доме благодаря тебе, Аня.
– Так оно и было! Это ведь именно я заставила тебя, подружка, забрать ее с помойки.
– Ну да! Но Надир все понял иначе! И решил, что это бог весть какая ценность, которую оставила мне ты, а тебе в свою очередь Гера.
– Ну, надо же! – рассмеялась Аня. – Как все просто!
– Просто, – проворчала Инна. – Посидела бы ты с мое в шкафу той ночью, когда эти двое явились обворовывать Маришу во второй раз, так бы не говорила.
– Кстати, эти двое уже признались, – произнесла Аня. – И в грабежах, и в убийстве Стеллы.
– И за что они ее порешили?
– Можно сказать, несчастный случай на производстве. Они явились в ее квартиру, чтобы хорошенько допросить насчет того, где может еще находиться припрятанное Герой добро. Ведь она тоже участвовала в махинациях. И имела с Геры свою долю. В их план входило только поговорить со Стеллой. Но она их увидела, начала кричать, вот им и пришлось ее утихомиривать.
– Ничего себе, здорово перестарались ребятки.
– А мне вот все интересно, как это у Стеллы в тайнике оказался конверт с фотографиями приемных братьев и сестер Геры, – сказала Инна.
Увы, чтобы ответить на этот вопрос, живых очевидцев уже не осталось.
– Но я могу предположить, – произнесла Мариша. – Гера мог притащить его к Стелле и наплести байку, мол, это бог весть какая ценность.
– А она не поняла, что он врет?
– Не
