«тыка», потому что ничего другого ей просто не оставалось.
И ведь угадала! Продавщица потупилась и покраснела.
– Велели? Говорите! Кто?
– Ди... директор!
– Вот видите!
– Но он сказал, что эти сумки он забирает для своих личных нужд!
– И сколько он взял?
– П... пять штук!
– Какого цвета?
– Разные!
Все совпадало! В сумках был какой-то изъян. Скорей всего не в краске, а в пропитке или в самой коже. Директор узнал об этом слишком поздно. И чтобы не допустить скандала, изъял оставшиеся ядовитые сумки из торговли. А за уже проданными послал своего человека.
– Эти сумки были из другой партии?
– Не знаю. Вроде бы из одной.
Но подруг это не смутило. Знают они, как делаются подобные делишки! Небось и накладная была фальшивая. И сертификат качества поддельный! Все понятно, сумки были отравлены ядом. Иначе с чего бы вокруг них возник подобный переполох!
Глава 9
Адреса директора магазина продавщица не знала. Но зато она знала, в каком ресторане обычно обедает их шеф.
– Это через дорогу, – дрожащим голосом объясняла она подругам. – Только ради всего святого, не говорите ему, что это я его сдала!
– Если будет спрашивать, мы к тебе и не приходили даже! Сразу же к нему направились! Лучше опиши, как выглядит этот негодяй!
Вид у подруг был до того жуткий, что продавщица не осмелилась с ними спорить. В самом деле, нужно быть совсем зверем, чтобы пустить в продажу этакий кошмар! Как пострадали эти бедняжки! Страшно себе представить, что было бы с самой продавщицей или с ее многочисленными приятельницами, если бы именно им досталась ядовитая сумка.
И едва выпроводив подруг за дверь, продавщица закрыла магазин и кинулась звонить своей тетке:
– Тетя, вы в порядке? Здоровы? Уверены? Аллергии нет? Слушайте, тетя, а что, если вам выкинуть ту сумку, которую вы вчера у меня купили?!
Тем временем подруги целенаправленно двигались в сторону ресторана, где заседал злодей-директор. За это недолгое время они успели так основательно убедить себя в том, что нашли корень всех бед, что, подлетев к подходящему под описание продавщицы мужчине, не стали долго церемониться:
– Мы, уважаемый, знаем все о ваших делишках!
Эдвард Карапетович, поджидавший в ресторане свою очередную пассию, едва не подавился горячей картошкой со свиной отбивной, которую до сих пор с аппетитом поглощал. Первой его мыслью было, что тут замешана его ревнивая половина. Небось наняла детективов, чтобы шпионили за ним.
Если они начали свой гнусный сыск вчера, то видели его с тремя девушками. Да, это опасно.
И сейчас он пережил несколько очень неприятных мгновений, прежде чем смог выдавить из себя:
– Вы кто такие?
– Мы к вам по поводу сумок!
– К-каких сумок?
– Тех сумок, которыми вы торгуете у себя в магазине!
Эдвард Карапетович перевел дух. Ах, это по бизнесу. И спросил даже с оттенком любезности в голосе:
– О каких именно сумках вы ведете речь? У нас большой выбор товара.
– О тех самых, которые вы сняли с продажи, заявив, что они нужны вам для личного пользования.
У Эдварда Карапетовича снова сперло дыхание. Нет, рано он обрадовался. Эти самые сумки он взял для пяти своих очередных подружек. Не слишком близких, но все же достаточно симпатичных и ласковых, чтобы порадовать немного маленьких пичужек. Да, было такое дело, сумки эти он подарил любовницам. И теперь Эдвард Карапетович очень горько в этом раскаивался. Выходит, шпикам и про это известно! Интересно знать, что они еще знают?
– Не беспокойтесь! Нам известно достаточно!
– На вашей совести еще четыре штуки!
Эдвард Карапетович похолодел, что было истолковано подругами как дополнительное свидетельство того, что директор замешан в гнусных похищениях сумок.
Но все же капля надежды еще теплилась в нем. Ведь не зря же эти особы явились к нему. Наверное, попросят денег за молчание. А иначе бы сразу же к жене с доносом направились! Эта мысль принесла Эдварду Карапетовичу несказанное облегчение. И он принялся подсчитывать, сколько денег способен дать безболезненно для себя, а сколько может дать, но уже с неприятным чувством того, что его обворовали. Нет, надо впредь быть осторожней. Этак и разориться недолго!
– Так что? – вкрадчиво спросила у него одна из сыщиц. – Может быть, договоримся?
– Договоримся! – просиял Эдвард Карапетович. – Сколько вы хотите за свое молчание?
Сыщицы переглянулись. На их густо замазанных гримом лицах проступило странное выражение. Эдвард Карапетович не знал, что и подумать. И на всякий случай в очередной раз пообещал себе и Господу крепче держать себя в руках и ограничить круг своего общения шестью, нет, пятью, нет, тремя подружками!
Подруги о благочестивых мыслях директора магазина кожгалантереи ничего не знали. И торжествовали победу над преступником. Они нашли виновника произошедших с Леночкиными подружками несчастий. Недаром они сегодня целое утро провели, экипируясь для похода в город.
– Хорошо еще, что сейчас зима, – жарко пыхтела Леся, облачаясь в длинную свободную шубу.
Шуба хороша была тем, что под нее можно было надеть свободные шелковые брюки, которые меньше раздражали обожженную кожу. На руки и плечи подруги надели – Кира шелковую блузку, а Леся очень мягкий, бархатистый на ощупь свитер. Ни хлопок, ни трикотаж, ни тем более лен или синтетика сегодня в качестве одежды не подходили.
Лица подруги густо замазали защитным кремом, а потом, немного подсушив, нанесли на него густой слой тонального крема, пудру и румяна. Губы, стараясь не стонать, заново нарисовали себе помадой и вывели контуры карандашом. Тушь и тени помогли глазам засиять ярче. А духи довершили облик. Теперь подруги выглядели почти нормально. Красные руки они закрыли перчатками, которые не сняли даже в ресторане, сидя перед Эдвардом Карапетовичем.
– Так что? – спросила у него Кира. – Вы нам расскажете, как докатились до жизни такой?
– Скажу, – покорился своей участи директор. – Только вы мне скажите, вас моя жена наняла или ее сумасшедшая мамаша? Впрочем, все равно они действовали заодно. Но кто из этих мегер выступил инициатором, а?
Подруги переглянулись. О чем это он? Никто их не нанимал. А о том, что у директора имеется еще и жена с тещей, они вообще слышали впервые.
– Сначала вы нам расскажите, а потом мы вам, – извернулась Кира.
– Хорошо. Расскажу. Хотя и не понимаю, зачем вам это нужно. Вы ведь следили за мной. И уверен, осведомлены о моей личной жизни так же хорошо, как и я сам!
Следили! Жена! Личная жизнь! За кого принимает их этот тип?
Но Эдвард Карапетович уже хлопнул одним махом сто пятьдесят водки и пустился в воспоминания. Женщин он любил всегда, сколько себя помнил. Первый его сексуальный опыт произошел в детском садике, где одна из сверстниц задрала свою юбочку и показала ему нечто столь удивительное, что до конца дня маленький Эдик ходил словно ошарашенный. А на следующий день принес девочке шоколадку и попросил ее показать все еще раз, потому что в прошлый раз не рассмотрел все до конца.
Так и повелось. Эдик вырос и превратился в Эдварда Карапетовича. Но убеждение, что за удовольствия женщинам надо делать подарки, осталось. Как уже говорилось, Эдвард Карапетович не был жаден. И процесс одаривания приносил ему даже немалое удовольствие. Все женщины были без ума от щедрого,
