экологии!
– Не плачь. Нам еще предстоит похоронить запеканку!
На этот раз подруги решили ограничиться тем, что перенести выброшенную запеканку в другое место своего участка и там закопать ее поглубже в снег, надеясь, что весной запеканка уйдет в землю вместе с тающим снегом. И принесет им хоть какую-то пользу, удобрив собой почву.
– Я знаю, что рыбья требуха – это лучшее удобрение. Во многих странах ее используют именно в этом качестве.
– Ага! А еще собирают какашки на островах, где гнездятся чайки и прочие морские птицы.
– Гуано! Это называется гуано, – подал голос всезнающий Лисица.
Лучше бы он помолчал, потому что подруги тут же поручили ему похороны запеканки. И, вручив парню лопату, выпихнули его за порог со словами:
– Тетка твоя, ты и хорони!
И ни одна из подруг, ни даже огорченный и обиженный Лисица не заметили темной тени, которая маячила за одним из плодовых деревьев в саду у подруг. И которая при словах Леси испуганно ойкнула, а потом торопливо засеменила к забору. И уже оттуда с безопасного расстояния наблюдала за тем, как Лисица возится с внушительным куском запеканки, перетаскивая его подальше от окна, а потом зарывая в снег и маскируя все оставшиеся следы свежим снежком.
Глава 12
Утром подруги поджидали вдовца на кладбище. Похороны Эрики должны были состояться уже сегодня. И девушки твердо вознамерились не отпускать вдовца, не переговорив с ним очень серьезно. И такой момент подвернулся, когда Владимир Иванович выходил с кладбища. Почему-то рядом с ним никого не было. Родственники замешкались у могилы Эрики. Владимир Иванович же торопился к автобусу, чтобы дать дальнейшие распоряжения водителю.
Вот тут-то подруги его и атаковали.
– Вы не понимаете нависшей над вашей головой опасности! – твердили они ему.
– Вы только вдумайтесь!
– Сначала любимая жена!
– Потом родной брат!
– Вы сами тоже можете быть в опасности!
Но их убеждения не действовали на Владимира Ивановича. Он лишь отмахивался от подруг, словно от назойливых мух:
– У меня нет врагов! Никто не может желать мне зла!
– Вы так в этом уверены?
– Чтобы убить двух ни в чем не повинных людей лишь для того, чтобы насолить мне, нужно быть настоящим психом. Я с психами не знаком!
– Вы так уверены в этом?
– Да! Уверен!
– Скажите, а вы знаете, чем занималась Эрика после того, как уехала из Уранска?
И вот тут подруги поняли, что неожиданно для самих себя угодили в точку. Владимир побагровел так внезапно, что подруги даже испугались. Только что он равнодушно отмахивался от их подозрений и вдруг стал черно-багровым и взревел:
– Не сметь! Не сметь рыться в ее прошлом! Моя жена – умерла! Ясно вам? Умерла! А о мертвых либо хорошо, либо никак!
И, оттолкнув стоящую у него на пути Киру, мужчина устремился к автобусу. Подруги попытались последовать за ним, но он заскочил внутрь, водитель закрыл двери, и Владимир Иванович оказался недоступен для подруг. Напрасно они прыгали перед окном автобуса, возле которого угрюмо сидел вдовец. Тот не обращал внимания на подруг.
Наконец девушки выдохлись. Да и другие гости подтянулись. И было как-то неловко у всех на глазах кричать и размахивать руками. И хотя подруги проникли в автобус вместе с другими гостями, но все равно ничего хорошего из этого не вышло.
– Сказал уже, я не хочу обсуждать с вами мою жену, – сухо и очень холодно произнес Владимир Иванович. – Эрика не была святой, но больше я ничего вам не скажу.
– Но возможно, тайна ее смерти кроется как раз в ее прошлом.
– Прошлое Эрики тут как раз совершенно ни при чем!
Но у самих подруг сложилось на этот счет другое мнение. Очень возможно, что Эрика, попав в большой город, вляпалась в какое-то очень нехорошее дельце. И оно, это дельце, тянется за ней темным шлейфом. Но как бы это разузнать? Кто из пришедших на похороны знал Эрику и мог бы пролить свет на эту тайну?
Поэтому подруги на время притихли и сделали вид, что слова Владимира Ивановича убедили их. А сами потихоньку стали высматривать нужного им человека. Этим они занимались всю дорогу от кладбища до ресторана, в котором уже были накрыты столы для желающих помянуть Эрику. Таковых нашлось немало. Но главным образом тут были сослуживцы Владимира Ивановича и родные Эрики из Уранска.
Подруги рассматривали мрачно одетых гостей, прикидывая, кто бы из них мог быть им полезен.
– Как тебе вон те три худосочные накрашенные красотки?
– Эти три тетки с работы Владимира Ивановича. Видишь, они устроились возле Оксаны и все время с ней о чем-то сплетничают.
– Да. Подойдем к ним?
– Все, что они знают, знает и Оксана. А с ней мы уже общались.
– Тогда подойдем к тем двум старичкам.
– Это друзья отца Владимира Ивановича. Они прилетели не специально. У них были какие-то дела в нашем городе. Но так как они знали Эрику еще совсем девчонкой, то им показалась забавной мысль прийти на похороны к той, которая была настолько моложе их. Ничего полезного для нашего расследования они про Эрику нам не скажут. Все те же старые сплетни про платье на выпускном вечере и фотографии Эрики во всех их местных газетах.
– А те славные кумушки в старомодных платьях?
– А это вовсе приятельницы бабки Эрики. Жены тех отвергнутых нами старичков из Уранска.
– Что-то больно много народу из Уранска, – посетовала Леся. – А с кем же общалась Эрика, когда приехала в Питер? Где все эти люди? Она же не могла жить в полной изоляции.
– Нет, конечно!
– И потом, она ведь не могла приехать в Питер совершенно одна, без жилья и четких планов на будущее.
– Ты же помнишь, Эрика приехала на конкурс красоты. Ее позвал кто-то из членов жюри.
– Да. Но ее карьера что-то не заладилась.
– Никаких упоминаний о карьере модели или королевы красоты я про Эрику не слышала.
– Даже от ее мамули и бабули.
– Вот именно. А уж они-то не упустили бы случая похвастаться карьерой дочурки.
– Значит, никакой карьеры не было.
– Но чем-то Эрика должна была заниматься, чтобы не умереть с голода? Ты только представь, одна, в большом городе, без денег!
И почему-то одновременно обеим подругам в голову пришла одна и та же мысль. Не могла пойти Эрика ни на завод, ни на фабрику, ни дежурить на проходной, ни нянечкой в детский садик или уборщицей в ведомственную столовую. Ни одно из этих мест, привлекательных для каждой девушки из провинции без образования, самовлюбленной Эрике не подходило.
Как ни мало подруги знали покойную, они почему-то уверились, что она никогда не работала дворником, не вставала в темноте, чтобы успеть на смену на хлебобулочную фабрику. И никогда эта
