– ?Любимый!
Дальше занавес над этой сценой можно милосердно опустить, чтобы слишком уж не раздражать читателя. Зрелище чужого счастья не всегда бывает приятно для посторонних и, увы, далеко не всегда вызывает чувство умиления. Гораздо чаще оно вызывает откровенную досаду и желание сплюнуть.
Когда первые восторги от долгожданной встречи с мужем утихли, Мариша воскликнула:
– ?Знаешь, мне надо тебе очень много всего рассказать.
– ?М-да-а? Я догадываюсь.
Что-то в голосе мужа заставило Маришу насторожиться. Что-то он от нее скрывает! Что-то утаивает. Ему явно есть что ей сказать, но он молчит!
– ?Смайл?
– ?Мариша?
– ?Что происходит, Смайл?
– ?А что происходит, Мариша?
После этого вновь наступило продолжительное молчание, в течение которого Мариша думала о том, что же ей делать дальше. Почему-то в памяти всплыла Маниола, ее долгая, но такая нескладная жизнь. А еще Марише вспомнилось, как глупо Маниола рассталась с единственным человеком, который ее искренне и горячо любил и которого любила она. С Хамисом.
А ведь в свое время эти двое расстались по глупости, по недоразумению. Они не поняли друг друга, не смогли поговорить по душам. И поэтому вся их дальнейшая жизнь пошла наперекосяк. Нет, она ни за что не допустит, чтобы у них со Смайлом произошло нечто в этом роде!
– ?Смайл, я хочу тебе сказать одну очень важную вещь, – выпалила Мариша.
– ?Я тоже должен тебе кое-что сказать.
– ?Нет, сначала я! Смайл, я схожу с ума!
Неизвестно, что собирался сказать ей муж, но сейчас он замер с открытым ртом.
– ?Что? – пробормотал он, когда к нему вернулись силы. – Что ты сказала?
– ?Я схожу с ума! То есть не знаю, как это назвать. Но я делаю вещи, о которых потом сама не помню.
– ?Какие именно?
– ?Ну… Мою посуду, ем сосиски, покупаю мужские трусы и носки, стираю их, вешаю сушиться на батареях, а потом забываю об этом! Я даже забыла, как связала Гавроша! А ведь он собирался меня убить! Смайл! Я опасна для общества! Я опасна для самой себя! И я опасна для нашего с тобой будущего ребенка!
Смайл выглядел потрясенным. А из глаз Мариши уже лились горькие слезы. Ей столько пришлось пережить в последнее время в одиночку, поневоле расплачешься.
– ?Да, да! Я запросто могу куда-нибудь запрятать нашего малыша, а потом начисто забыть, где я его оставила! И все! Он пропадет! Попадет в чужие руки! В детский дом! К дурным людям! Они воспитают его по-своему, и из нашего малыша или малышки получится убийца и нехороший человек!
Смайл привлек свою жену к груди:
– ?Молчи! Что ты такое говоришь?! Это же полная ерунда!
– ?Нет! Я не в своем уме!
– ?Мариша, если бы я только знал, что ты все это именно так воспримешь, никогда бы не стал заявляться домой, не предупредив тебя!
– ?Что?
– ?Ну да. Это были мои вещи.
– ?Что?
– ?Трусы, носки. Это мои вещи, – втолковывал ей муж.
– ?Не… не понимаю.
– ?Я их купил, когда был… Одним словом, сейчас неважно, где я был. Но я все время беспокоился о тебе. И я думал, что ты поймешь, что это мои вещи. А ты зачем-то выкинула их в мусорное ведро!
– ?А я зачем-то выкинула их в мусорное ведро, – эхом отозвалась Мариша. – Да, я их выкинула, потому что испугалась. Я подумала, что ко мне приходит… Не знаю, что я подумала! Так это был ты?
– ?Я!
– ?И сосиски слопал тоже ты?
– ?Я.
– ?И молоко выпил?
– ?Да. Но я купил тебе другое, полезное, с кальцием.
– ?А узоры?
– ?Какие узоры?
– ?На пшене! Я специально рассыпала крупу возле холодильника, чтобы увидеть следы таинственного злодея, который посещает мой дом.
– ?Ой! А я подумал, что тебе просто лень подмести. Вот и нарисовал несколько кружочков, чтобы пристыдить тебя за неряшливость.
– ?Кружочков! А следы в муке?
– ?Тоже моя вина. Но зато я чай тебе в термос заварил и налил. Как мне сказали врачи, успокаивающий, с мятой.
– ?О господи! С мятой! А я-то голову ломала, как там появился этот противный чай! Скажи, и посуду тоже ты мыл?
– ?Конечно я! А кто же еще мог ее мыть в нашем -доме?
Мариша не выдержала и рассмеялась. Какие же чудовищные глупости она себе вообразила! И еще истратила кучу денег на покупку и установку видеокамер! А разгадка все это время лежала на поверхности. Домой приходил Смайл и делал вещи, которые делал обычно. Стирал, мыл, убирал, покупал продукты, готовил и ел!
Но тут же Мариша встрепенулась.
– ?Как же так? – воскликнула она. – Ты же уезжал? Тебя не могло быть в городе!
– ?Улетал, но вернулся. Мариша, я не могу сейчас рассказать тебе всего, просто поверь мне, я очень хотел быть с тобой. Я тревожился за тебя и за нашего ребенка. И поэтому приходил домой, хотя и не имел права этого делать.
– ?Не имел права? – потрясенно спросила у него Мариша. – Но почему? Тебе запретили?
– ?Не то чтобы запретили… Я не могу тебе сказать.
Сердце Мариши снова схватило словно тисками.
– ?Но почему? – тоскливо произнесла она. – У тебя есть от меня тайны?
– ?Совсем не такие, которые могут помешать нашему с тобой счастью!
– ?Но все же есть?
– ?Ну, у тебя ведь тоже есть что скрывать от меня?
Мариша хотела возмутиться, но вовремя вспомнила про кучу вещичек для младенца, спрятанных в разных углах квартиры. Вспомнила о том, как она не хотела волновать Смайла своим расследованием и радовалась, что мужа нет дома. То есть радовалась она ровно до того момента, когда Гаврош явился убивать ее. Но ведь радовалась же! И если бы получилось, она бы и дальше постаралась скрывать от Смайла, что произошло с ней за время его отсутствия.
– ?Ну так что же? – спросил у нее Смайл. – Тебе действительно нечего от меня скрывать?
– ?Знаешь, давай закроем эту тему, – великодушно предложила ему Мариша.
– ?Давай. Только скажи мне одно: тот парень, который гонялся за тобой по всей квартире, у вас с ним что-то было?
– ?Ничего, о чем тебе стоило бы знать! – заверила мужа Мариша, да так и застыла с открытым ртом. – Выходит, и Гавроша – это тоже ты? Ты был тут? В квартире? И ты видел, что он хочет убить меня? И связал его? Но почему же ты потом ушел?
Задавая эти вопросы, Мариша внезапно обнаружила, что муж куда-то исчез. А через мгновение из кухни донесся звук льющейся воды и голос Смайла, который уговаривал Дину съесть кусочек свежей рыбки и забыть наконец про несчастный сухой корм.
