пьяница. В прошлом году у сына велосипед украли, так он у меня даже заявление не мог принять целую неделю, никак не просыхал. А про Любку я уже слышала. Да у нас уже все слышали. Что вы хотите, деревня. На одном конце чихнешь, на другом тебе доброго здоровья пожелают.
Но, несмотря на благожелательность, женщина Любку ночью не видела. И вообще никого и ничего подозрительного не заметила.
– Я спать рано ложусь, – пояснила она. – Вы бы лучше зашли к Парамоновне.
– А это кто?
– Мать Кирилла, – ответила женщина, как будто это должно было нам что-то прояснить.
– А Кирилл – это кто? – осторожно спросила Мариша.
– Так вы что, совсем ничего не знаете? – воскликнула женщина. – А ведь у нас все бабы болтали, что Виктор с Любкой и расплевался-то потому, что она с этим Кириллом целыми днями болталась.
– Да вы что? Это ее любовник?
– Вот чего не скажу, того не скажу, – отозвалась женщина. – А точней сказать, если промеж них что и было, то после развода все прекратилось. И кабы они в самом деле любовниками были, так после развода, напротив, должны были бы тесней общаться. Ведь теперь им никто не мешал. Любка свободна, а Кирилл никогда женат и не был.
– А что так?
– Молод еще, – пожала она плечами. – Ему только двадцать пять этой зимой стукнуло. А Любка его постарше была. Хотя по ней и не скажешь.
– А этот Кирилл сейчас в деревне? – спросила я.
– Нет, – покачала головой женщина. – Но Парамоновна точно у себя дома. Ну, а коли ее сынок с Любкой хороводился, так она тоже про нее поболе других знать должна.
Мы поблагодарили словоохотливую женщину и побрели к дому Парамоновны, дорогу к которому нам была любезно указана.
Глава 6
Дом Парамоновны, до которого мы добирались добрых пятнадцать минут, оказался стоящим совсем рядом с домом Любки и отделенным от ее участка лишь длинными горизонтальными жердями. А все потому, что дорога, по которой мы шли, делала здоровенную петлю. Знай мы заранее, куда нам предстояло идти, потратили бы вдвое меньше времени.
Сама Парамоновна оказалась средних лет женщиной, одетой в темную юбку и деревенскую кофту, на голове у нее была повязана простая косынка. Так одевалось большинство деревенских баб по какой-то неписаной моде. Встретила она нас далеко не так доброжелательно, как ее соседка.
– Кирилл? – моментально ощетинившись, переспросила она. – А почто мой сын вам сдался?
– Мы из дома, где случилось убийство, – объяснила ей Катька.
– Ну! – кивнула Парамоновна. – А мой сын тут при чем? Он с Любкой с прошлого лета не виделся! Кирилл в этом году сюда приезжал всего два раза. И к ней не ходил. У него теперь другая девушка в городе есть. И дело к свадьбе идет. И что бы там Любка или наши сплетницы вам ни наплели, Кирилл знать эту Любку больше не хочет.
– В самом деле? – задумчиво спросила у нее Мариша. – И у него есть другая девушка? И даже дело к свадьбе движется. А вот хотелось бы знать, как Любка к этому надвигающемуся событию относилась?
– Это вы о чем? – вроде бы растерялась Парамоновна.
– А вот, говорят, Любка с мужем из-за вашего сына расплевалась, жизнь свою личную поломала, а Кирилл взял и к другой от нее переметнулся. Разве она этим могла быть довольна?
– Ну верно, обиделась она чуток, когда я про Кирилла этой весной ей правду сказала. А что тут такого? Сказала я и правильно сделала. Надоело мне! А то эта Любка таскается ко мне и таскается. Где Кирилл да где Кирилл? Я ей и сказала, что поздно, матушка, Кирилл уже на другой женится. Она и отстала!
– От вас, может быть, и отстала, – сказала я. – А вот с вашим сыном, я уверена, она беседу имела. И еще неизвестно, чем она ему пригрозила.
– Да вы что это удумали? – встревожилась Парамоновна. – Что мой Кирюша убил Любку, чтобы она ему свадьбу не испортила? Чушь это! Выбросьте из головы!
– Чушь или не чушь, еще не известно, – ответила Катька. – То, что вам в это не верится, еще ничего не значит! Вполне возможно, что ваш сын – убийца. А вы еще за него заступаетесь!
Если кто думает, что после этих Катькиных слов Парамоновна устыдилась своей позиции, немедленно признала нашу правоту и дала все координаты своего сына, то он здорово ошибается. Из дома озверевшей бабы мы мчались сломя голову, преследуемые ее криками и злобной лохматой собакой, которую баба спустила на нас с цепи.
– Вот дела! – сказала Мариша, когда крики оскорбленной матери затихли вдали и мы наконец отвязались от злобной собаки.
Я вытерла пот со лба и сердито покосилась на Катьку.
– А что? – немедленно спросила та. – Я же тебя поддержать хотела.
– Спасибо, – растрогалась я. – Только в другой раз, когда ты захочешь мне доброе дело сделать, ты меня заранее предупреждай. А то мы можем так легко и не отделаться.
– Да ладно вам, – помирила нас Мариша. – Главное мы узнали. У Кирилла была в городе невеста. И живет он пока вместе с матерью. А узнать адрес Парамоновны мы и у кого-нибудь из ее соседей сможем. Вон сколько домов нам еще обойти нужно. Уверена, в каком-нибудь нам их адрес точно дадут.
И мы продолжили обход домов. Адрес Кирилла мы и в самом деле раздобыли. И даже узнали номер его сотового, который нам дал один бравый старичок, которого Кирилл этой весной подвозил на новенькой «десятке».
– Вот как парню подвезло, – охотно сплетничал старичок. – Еще и жениться не успел, а тесть ему уже и машину подогнал. Иной раз подумаешь, как хорошо бы таких родственников иметь, да где же их взять. Вот и утешаешься, что самому нужно себе дорогу в жизни пробивать.
– Выходит, Кирилл собирается взять в жены богатую невесту? – уточнила я, и сердца у всех у нас радостно забились.
Вот оно как! Если невеста богата, то Кирилл уж должен был бы расстараться, чтобы она вместе со щедрым тестем и новенькой «десяткой» не сорвались у него с крючка. В такой ситуации скандал, учиненный бывшей любовницей, был бы совсем некстати. Совершенно некстати! Итак, Кирилл входил в число подозреваемых, можно даже сказать, что лидировал среди них.
Еще бойкий дедуля сообщил нам, что Любку он вчера вечером видел. Она пробиралась к роднику, стоящему на окраине деревни, как раз на половине дороги между домом Любки и берегом реки. Выяснив, когда это было, мы удивленно переглянулись.
– Теперь и я припоминаю, в самом деле, пока мы занимались шашлыком, резали салат и готовили стол, Любка отправилась на родник, – задумчиво произнесла Катька.
– И что? – спросила у нее я. – Зачем ей понадобилось туда тащиться? В доме из кранов, когда работает насос, течет отличная вода из скважины.
– Там вода особая, – встрял дедок. – Вкусная, сладкая. Пьешь ее и напиться не можешь. Лучше всех ваших колы и спрайтов. Даже лучше квасу, во как!
– Она взяла пустую пластиковую шестилитровую бутыль и отправилась якобы за водой, – все так же задумчиво сказала Катя.
– Почему якобы? – посмотрела на нее Мариша.
– Потому что ходила она слишком долго, а воды в результате так и не принесла, – ответила Катя, и мы замолчали.
Вроде бы пустяк – ну не принесла Любка воды с родника. Казалось бы, что с того? Но в свете случившегося этой ночью убийства любой поступок участников драмы принимал таинственный и даже роковой смысл.
– И что же ей там понадобилось? Зачем она туда ходила, если воды не принесла?
Ответ напрашивался сам собой. Либо она просто хотела побыть одна и собраться с мыслями, либо возле родника у нее было свидание. А может быть, и не у родника, а дальше, у реки. Скорей всего, вода из ключа была всего лишь предлогом, чтобы улизнуть из дома. И ее там ждал кто-то, с кем ей было необходимо увидеться без свидетелей. Еще была маленькая вероятность того, что ей необходимо было там что-то
