– Посмотрим, посмотрим, – пробормотала Мариша. – Завтра навестим Нину Смолину и поговорим с ней.
– Слушай, имя какое знакомое! – удивилась Юлька. – Где я могла его слышать?
– Да мало ли где, – небрежно махнула рукой Мариша. – А еще так бывает, что кажется, будто бы имя знакомое, а потом, оказывается, перепутала.
– Нет, я точно помню «Нина Смолина», – покачала головой Юлька. – Засело, понимаешь, в голове. А откуда и почему, не знаю.
– А как тебе вообще показалась Яна Станиславовна и ее семейка? – спросила у подруги Мариша после того, как Юлька посвятила ее в сложности семейных отношений у Яны Станиславовны.
– По-моему, дочь ненавидит будущего мужа своей матери, – сказала Юлька.
– А что, у них с Яной все так серьезно? На сколько лет он ее моложе?
– Думаю, что лет на двадцать, – вздохнула Юлька. – И из себя красавчик. И при этом еще и врач. А теперь, когда у Яны Станиславовны завелись серьезные денежки, думаю, дело со свадьбой не задержится. А она в него точно влюблена. Знаешь, как его зовет Стефочка? «Поздняя радость»!
– Да, ради такого молодца пойдешь не только на убийство, – пробормотала Мариша. – Но ты говоришь, что Стефочка не хочет, чтобы ее мать выходила замуж за этого доктора. А значит, мы можем ее пока исключить из числа подозреваемых. Нет денег, нет свадьбы.
– Так-то оно так, – согласилась Юлька. – А с другой стороны, у Стефочки у единственной нет алиби на момент убийства.
– Тогда и ее оставим на подозрении, – решила Мариша. – Но я бы на твоем месте не стала так слепо доверять алиби. Потом вполне может выясниться, что оно подстроено или вовсе его не существует.
– Будем завтра проверять алиби всех подозреваемых? – зевнув, спросила Юлька.
– Думаю, что эту работу мы смело можем поручить милиции, – ответила Мариша. – Мы с тобой поедем навещать протрезвевшую санитарку.
Обговорив все, подруги наконец поднялись в Маришину квартиру. Их немедленно окружила многоголосая и пестрая стая. Ворон уютно пристроился на плече Мариши, время от времени трогая ее клювом за мочку уха, намекая, что он тут и нуждается во внимании и кусочке сдобного печенья. До сдобы ворон был большой охотник. Но Тамара Ильинична считала, что ворон и так слишком располнел, и не угощала его.
– Тебе звонила твоя мама, – сказала Тамара Ильинична, обращаясь к Юле. – Очень за тебя тревожилась. Просила, чтобы ты ей перезвонила.
Юлька послушно направилась к телефону. И кое-как, но не полностью и не надолго успокоила Наталью Степановну. По телефону она получила очередную порцию нравоучений от приемной матери. Кажется, Наталья Степановна вовсе не видела причин прекратить воспитывать Юльку. И даже стала это делать с еще большим азартом.
Юлька тяжело вздохнула и машинально погладила Нику. Все три собаки вились возле Юлиных ног. Маришины дворняги приняли Нику в свою компанию. И явно считали теперь Юлю своей второй хозяйкой.
– Как понравился Костику мой бульон? – спросила Тамара Ильинична, ставя перед подругами по полной тарелке жареной молодой картошки, посыпанной рубленым укропом и ветчиной.
– Очень понравился, – бодро заверила маму Мариша. – Пил, не отрываясь.
– Вот и отлично! – обрадовалась Тамара Ильинична. – В телятине полно полезных вещей. Пусть бедный мальчик поправляется. А эти ваши телохранители сегодня не придут?
– Нет, – дружно покачали головами подруги. – Нам от них удалось отделаться.
– Так быстро? – удивилась Тамара Ильинична.
– Да, и, по самым скромным подсчетам, мы их не увидим еще лет пять, – довольно плотоядно улыбнулась Юлька, которая все еще не могла простить Армену с Суреном своей попорченной машины.
На следующий день рано утром подруги отправились на улицу Вавиловых. Конечно, глупо было предполагать, что Нина Смолина все еще находится здесь. Но начинать искать ее след нужно было именно отсюда. И в этом им неожиданно помогла бабулька, мывшая полы в коридоре. Как Мариша и полагала, вчерашний инцидент вызвал бурную реакцию у работников родильного дома. Так что бабулька сразу же смекнула, о чем ее спрашивают. И охотно начала делиться с подругами своими соображениями.
– Нинка? – спросила она. – Да жива она! Таких ничего не берет. Откачали ее, слава богу. А ведь говорили же ей, не пей! А она, дрянь такая, ничего слушать не захотела. Напилась фальшивой водки, едва не загнулась.
– А где она сейчас находится?
– Где? – вроде бы удивилась бабулька. – А где же ей быть, как не у себя дома? Выходной ей дали после вчерашнего. Как уж главврач с ней потом поступит, не знаю. Может быть, уволит. Или выговор объявит. Но это уж потом. Когда Нинка очухается. А сегодня у нее выходной. Дома отлеживается.
– Но она же вчера чуть не умерла! – воскликнула Мариша. – Ей в больницу надо. Под присмотр врачей.
– Да какая ей больница? – заулыбалась бабка. – Нинка же сама себе больница. А как вы думали, она же всю жизнь в медицине. Что ей больница может сделать, чего она сама себе не сделает? Капельницу нужно, так и капельницу поставит. А дома, как известно, и стены помогают. Очень уж Нинке вчера плохо было.
– И отпустили ее одну домой? – укорила бессердечных коллег Мариша. – Совсем сердца у вашего главврача нет.
– Почему? – обиделась бабка. – Он ей машину дал. С шофером. В лучшем виде довез. А Нинка и сама в больницу не захотела. Она, как очухалась, сразу же заявила, что ей уже нормально. И что домой пусть ее везут. Ну ее и отвезли.
– А кто-нибудь ее проведать ходил? – спросила Мариша у бабки.
– Не знаю, – пожала та плечами. – Спросите у главврача. Это его дело. А мне некогда.
И бабка деловито засновала с мокрой шваброй по вмиг заблестевшему линолеуму. Подруги послушались совета и отправились в кабинет главврача. Тот оказался на месте.
– Чем могу быть полезен? – спросил он у подруг, окидывая их фигуры профессионально цепким взглядом. – Вроде бы вам к нам еще рано. Вы на каком месяце?
– Нет, – смущенно покраснела Мариша. – Я вчера тут у вас была, когда одна женщина из медперсонала чуть не умерла.
– А! Смолина! – отреагировал врач. – И что вы хотите? Сразу могу вас заверить, что этот случай нетипичен для нашего заведения. И виновная будет строго наказана. Вплоть до увольнения.
– Мы бы хотели сегодня ее навестить, – сказала Мариша. – Понимаете, это ведь я ее нашла, когда она умирать стала. Я и хочу ее еще раз навестить. И, так сказать, убедиться, что все действительно в порядке.
– В порядке у Нины может быть только в том случае, если она перестанет пить, – сварливо заметил врач.
– И еще, – замялась Мариша. – Понимаете, мне одна женщина у вас в родилке сунула лекарство, чтобы я дала его выпить Смолиной. Вроде бы оно должно было помочь ей протрезветь.
– И что?
– А я дала двойную дозу, – сокрушенно призналась Мариша. – И я подумала, а вдруг из-за этого... Ну, из-за этого Смолиной стало плохо.
– Милая! – вдруг повеселел врач. – Так это ты Нинина спасительница! Я и не понял сразу! А мы-то голову ломали, кого ей благодарить!
– В каком смысле? – удивилась Мариша. – В каком смысле спасительница?
– Ну, это же ты вызвала подмогу!
– Вызвала, – согласилась Мариша. – Но перед этим я дала Нине выпить лекарство, и она тут же свалилась на пол.
– Лекарство еще у тебя?
– Да, – кивнула Мариша, доставая из сумочки початую упаковку.
Врач внимательно изучил аннотацию и вернул лекарство Марише.
