имелись отпечатки. Но эти отпечатки были не мои.
— А чьи же? — хором спросили мы с Маришей.
— Откуда я знаю? — удивился Борис. — В милиции служат люди не очень словоохотливые. И мне про отпечатки известно лишь то, что они не мои. И еще, человек, который убил Михаила, был левшой. А я правша.
Мы с Маришей замолчали. Наша очередная версия рассыпалась в прах. Наш подозреваемый оказался виновен всего лишь в мелком воровстве. Да и воровством это трудно было назвать.
— А как же ты узнал адрес, по которому проживал Михаил? — спросила у него Мариша. — Я имею в виду, проживал в последнее время.
— Очень просто, — пожал плечами Борис. — Михаил сам мне позвонил, пригласил приехать. И разумеется, сказал мне свой новый адрес.
— Что? — воскликнули мы хором. — Мертвец тебе позвонил?
— Не мертвец, — возразил Борис. — Когда Михаил мне звонил, он был еще вполне живым. Он сказал, что обстоятельства у него изменились, что ему вскоре срочно понадобится уехать из города. Может быть, навсегда. И что взять с собой фуоней он не может из-за их капризного нрава и сложностей в содержании. Пока он будет устраиваться на новом месте, рыбки могут погибнуть. И он предложил рыбок мне.
— Что за чушь! — воскликнула Мариша. — Нам отлично известно, что Михаил, наоборот, не соглашался их тебе продать. Ни одной рыбки.
— Я и сам ушам своим не поверил, когда Михаил мне предложил купить всех его самочек за вполне сходную цену, — кивнул Борис. — Я ходил за ним несколько месяцев буквально по пятам, умоляя продать пару самочек. Я запугал его дочерей и домработницу, и все из-за того, что хотел купить у Михаила нескольких самочек фуоней. Видите ли, у меня самого приключилось несчастье. Я имел неосторожность доверить заботу о своих рыбках приходящей женщине, домработнице. О, всего только на два дня! Но и этого оказалось достаточно для того, чтобы все мои самки решили сменить пол. И конечно, погибли.
И Борис замолчал, должно быть, переживая в душе гибель своих любимиц. Наконец собравшись с духом, он продолжил:
— Единственным человеком в нашем городе, который держал фуоней, был Михаил. И у него были лишние самочки. Я просил их мне продать. Я умолял его. Предлагал большие деньги. А он все время мне отказывал. Я уже совсем решил было ехать за рыбками на их родину в Китай, но вдруг Михаил позвонил сам и предложил купить всех рыбок за ту цену, которую я намеревался заплатить только за две штуки.
— Да нет! — отказалась верить Мариша. — Они же очень дорого стоят. Не мог Михаил вот так взять и подарить рыб тебе.
— А что ему оставалось делать? — спросил Борис. — Не мог же он их оставить своей жене!
— Почему не мог?
— Она бы наверняка все перепутала, накормила не тем, и рыбки неизбежно погибли бы, — грустно ответил Борис. — А смерти своих питомиц Михаил никак не желал. Он сказал, что долго думал и решил: лучше, чем у меня, его рыбам не будет нигде.
Я слушала, и сердце мое переполняло праведное негодование. Видали, каков гусь! Рыбкам будет лучше у Бориса! Никто за ними не сможет так хорошо ухаживать, как он! А я? А Мариша? Разве мы не ухаживали почти неделю за этими привередами и сохранили их всех? И где, интересно знать, болтался сам Михаил все это время, пока мы тряслись над его аквариумом и разыскивали его дочерей?
— Значит, ты приехал к Михаилу, чтобы забрать своих рыб? — спросила Мариша. — А почему ты не захватил с собой какую-нибудь емкость, чтобы их перевезти? Зачем тебе пришлось хватать первую попавшуюся под руку банку?
— Вообще-то у меня в машине был аквариум, я захватил его специально, чтобы транспортировать рыб, — ответил Борис. — Но я решил не тащить его с собой, а сначала подняться к Михаилу одному и проверить, не розыгрыш ли это. Видите ли, когда я приехал, то позвонил Михаилу снизу по сотовому телефону, но Михаил трубку не снял. И я подумал, что его вообще нет дома и все это был розыгрыш с его стороны. И я поднялся один, чтобы проверить.
— Ну и?..
— Ну а когда я поднялся, вошел в квартиру и обнаружил на полу мертвого Михаила, то… Ну, как вы представляете себе такую картину: Михаил лежит мертвый в крови на полу, а я мчусь вниз в свою машину за аквариумом. Заполняю его водой, даю ей нагреться до нужной температуры, а потом еще в одиночку тащу тяжеленный аквариум вниз? Нет, я не совсем уж негодяй. Совесть у меня есть. И почтение к мертвым тоже.
И Борис посмотрел на нас. Мы кивнули.
— Тем более что вода для рыбок должна предварительно отстаиваться, — добавил Борис. — А в трехлитровой банке, которая стояла возле аквариума, вода уже была. И я решил, что она достаточно отстоялась, чтобы рыбы смогли выдержать недолгий переезд до моего дома, где их уже поджидал комфортабельный аквариум.
— Ясно, — кисло произнесла Мариша. — Но Михаил как-нибудь тебе объяснил, что за срочность у него возникла такая? Зачем ему понадобилось бросать все и куда-то уезжать?
— Вы хотите знать, как он мотивировал мне свой поступок? — пробормотал Борис. — Да никак! Просто сказал, что хочет продать мне своих рыб, потому что ему понадобилось срочно уехать из города.
— Из города! — воскликнула я. — Так! Уже хорошо! А куда он собирался уехать?
— Куда, он не сказал, — покачал головой Борис.
— Ну хоть что-нибудь! — простонала Мариша. — Хоть что-нибудь он тебе сказал?
— Нет, он просто спросил, беру я рыб или нет? Если не беру, он собирался предложить их еще кому-то из своих знакомых. Но у тех людей не было опыта работы именно с этой породой. А у меня был. Поэтому Михаил и решил в первую очередь предложить рыб мне.
— С этим все ясно! — нетерпеливо закричала Мариша. — Что еще он тебе сказал про то, почему ему понадобилось уехать из города?
— Он сказал, все подробности при встрече, — немного подумав, ответил наконец Борис. — Но, как вы уже знаете, встреча у нас с ним получилась, как бы это сказать, несколько односторонняя.
От Бориса мы вышли в подавленном настроении. С одной стороны, было хорошо, что он оказался не убийцей, а всего лишь маниакально помешанным на своих рыбках человеком. А с другой… С другой, где нам теперь искать другого кандидата на роль убийцы Михаила?
— Это еще не факт, что Борис рассказал нам правду, — внезапно изрекла Мариша. — Может быть, про ментов он все придумал, чтобы запудрить нам мозги. И вот что мы сейчас сделаем: ты поедешь к Жихареву, попытаешься там у него выяснить, что им известно про Бориса и известно ли вообще что-нибудь. А я останусь тут и покараулю, чтобы Борис никуда не делся. А то вдруг мы, дуры, ему поверили, а он сейчас соберет свои манатки и слиняет. Ищи потом ветра в поле!
— А почему в милицию должна поехать именно я?
— Потому что я за рулем, — ответила Мариша. — И мне будет легче преследовать Бориса на своей машине, если он задумает смыться, чем тебе мчаться за Борисом на такси.
— Хорошо, — вздохнула я. — Ты, как всегда, права. Но если Жихарев меня случайно арестует, то ты уж приноси мне передачки.
— Да с какой стати ему тебя арестовывать? — спросила Мариша.
— Ну, мы же не знаем, чьи отпечатки были на ноже, которым убили Михаила, — сказала я. — Это ведь был обычный кухонный нож. А мы с тобой были в квартире и трогали там все. Могли и до ножа дотронуться.
Мариша смутилась. Об этом она, видно, не подумала.
— Если бы там были отпечатки кого-то из нас, то Жихарев бы уж нашел возможность нас с тобой арестовать, — сказала она.
— Твои отпечатки хранятся в картотеке у ментов? — невинно поинтересовалась я. — Мои, например, нет. Поэтому до поры до времени Жихарев может меня только подозревать.
— Да, — согласилась Мариша. — Страшновато. И нельзя, чтобы кого-то из нас сейчас арестовывали. Знаешь что, давай мы просто позвоним Жихареву. Не сможет ведь он взять наши отпечатки по телефону, правда?
