– Ты тут кого-нибудь видела, когда вошла? – обратилась Леся к Марине.
– Только ее. Таньку. Вошла, увидела ее труп и сразу же бухнулась в обморок.
– Такое с ней бывает, – тут же пришел на выручку обожаемой мачехе Артем. – Увидит что-нибудь страшное – и в обморок.
– Так, ты вошла, увидела труп, упала в обморок, и все?
– Как это все? Головой еще ударилась! Вон шишка какая! Даже Артем заметил. И кровь идет!
– Кровь – это ерунда, она у тебя уже остановилась. А вот скажи нам, как ты попала в квартиру?
– Как-как… Обыкновенно. Открыла дверь и вошла.
– У тебя были ключи?
– Нет. Мы, конечно, с Танькой подруги, но не до такой же степени, чтобы ключами обмениваться.
– А как же ты вошла внутрь?
– Ну… я… А! Дверь же была открыта!
– И тебя это не насторожило?
– Я была в таком состоянии, что нет, не насторожило. И потом, если честно, Танька была жутко рассеянной. Для нее оставить дверь открытой было… ну, не то, чтобы в порядке вещей, но такого можно было от нее ожидать.
– Значит, ты распахнула дверь и влетела в квартиру, где никого, кроме мертвой Тани, не было?
– Да.
– А когда ты в последний раз звонила своей подруге?
– Так сегодня и звонила! Перед тем, как приехать.
– И разговаривала с ней?
Кира с сомнением покосилась на тело убитой девушки. На ее взгляд, оно пролежало тут никак не меньше нескольких часов. А возможно, что убийство произошло ночью или даже вечером. Как же Маринка могла разговаривать со своей подругой сегодня утром, если та была уже мертва к этому времени?
Но Марина не лгала.
– Нет, – произнесла она. – По телефону я с Танькой поговорить не сумела. Она трубку никак не брала. Поэтому я сюда и примчалась.
– Хотела выяснить у подружки, кому она одалживала «БМВ» твоего Борика?
Марина кинула на подруг настороженный взгляд. Было видно, что, с одной стороны, ей очень хочется признаться во всем, но с другой – она опасается гнева супруга.
– Не бойся, мы тебя не выдадим.
– Это тебе перед ментами надо будет какую-нибудь историю придумать, а мы-то свои.
– Мы тебе поможем!
Последняя фраза получилась у Леси необыкновенно проникновенной. И Марина, которая очень нуждалась в сочувствии, действительно прониклась ею.
– Спасибо вам! – горячо воскликнула она. – Честно, я столько за это время передумала всякого разного! Столько страху натерпелась! Просто не могу понять, как Танька умудрилась так меня подставить! Ужас!
Между тем Кира уже сделала несколько фотографий убитой девушки и теперь разглядывала получившиеся снимки. Все они категорически ей не нравились. Во-первых, потому что убийца застал Татьяну врасплох. Девушка была не накрашена, не причесана, как говорится, не при параде. И «сыщица» пыталась из снимков выбрать тот, на котором покойница хотя бы немного напоминала себя живую.
– Что ты делаешь?
– Да вот, пытаюсь выбрать снимок, чтобы показать Барклаеву. Пусть опознает, ее или не ее он видел во дворе, где убили Федора.
Леся взглянула на то, что получилось у подруги, и покачала головой:
– Это все не подойдет. Она тут страшная. И…
– И мертвая, – кивнула головой Кира. – Сама вижу. А что же делать? Может быть, ты сфотографируешь? Может быть, у тебя получится лучше?
Но Леся фотографировать покойницу отказалась.
– Возьми какую-нибудь ее фотку, – вместо этого предложила она. – Красивые девушки обожают фотографироваться. Наверняка у покойницы дома имелся собственный приличный фотоальбомчик. Оттуда и выбери.
– Точно! – хлопнула себя по лбу Кира. – И как это я сама не догадалась!
Она пошла искать фотографии. Артем продолжал успокаивать Марину, которая уже почти совсем успокоилась и теперь пила на кухне воду из кувшина. Леся побрела по квартире дальше, посматривая по сторонам. Она и сама не знала, что надеется обнаружить в этой квартире. Но ей казалось, что если она поищет, то обязательно это найдет.
Походив по квартире еще, Леся убедилась, что убитая хорошо знала своего убийцу и совсем его не стеснялась. К примеру, в ванной комнате сушились не очень новые лифчики и другое нижнее белье, которое при визите важного гостя наверняка спрятали бы подальше. Да и сама хозяйка была не при параде.
Не говоря уже о том, что она была не прибрана, даже не удосужилась надеть хорошенький шелковый халатик нежно-изумрудного цвета, который имелся тут же на крючке в ванной комнате. На покойной было надето какое-то страшилище в черных пятнах. Видимо, убитая сама решила подкрасить себе корни волос и надела для этой процедуры самое простое свое одеяние.
Леся сходила и внимательно рассмотрела волосы убитой, чтобы убедиться в своих подозрениях. Да, волосы безупречны, но они еще хранят на себе остатки краски. И вот на халате точно такие же пятна краски.
– И что мы имеем в итоге? Материальные дела потерпевшей были далеко не блестящи.
Ни одна девушка на свете, имея в своем распоряжении хоть какой-то бюджет, ни за что в жизни не станет красить волосы сама. Во-первых, хорошо все равно не получится, а во-вторых, в салоне приятнее.
– Разве что покойная имела личную мастерицу, которая приходила к ней на дом и работала с ней индивидуально, – решила Леся и пошла с этим вопросом к Маринке.
Оказалось, что да, такая мастерица была. А звали ее Валерия.
– Лерка и подстричь может, и волосы прокрасить. Она вообще несколько дипломов имеет. Но маникюр я у нее ни разу не делала. Зачем? У меня свой мастер имеется – Игорек.
– А стрижки?
– Стричься пару раз мне у Лерки доводилось. Аккуратно работает, но очень уж медленно. Прямо офигевала с ней. Спину ломит, шею сводит, а она знай своими ножничками чик да чик. Спокойная очень. В час по одной прядке! А уж болтливая! Страх просто! Они с Танькой два сапога пара были. Что одна, что другая, поболтать страсть как любили.
Болтливая подружка-парикмахерша как раз и была нужна «сыщикам» просто позарез. И неудивительно, что Леся моментально вцепилась в Маринку.
– Давай телефон этой Леры!
– А у меня его нет. Говорю же, мне не понравилось, как она работает, и я ее телефон удалила из своей телефонной книжки.
– Нам он нужен.
– Наверное, у Таньки в телефоне должен быть, – неуверенно произнесла Марина.
– А его разве у нее не украли вместе с сумочкой?
– Нет, телефон и документы были у нее при себе. Их не украли.
Что же тогда такого ценного лежало у покойной в этой ее сумочке, что она буквально с ума сходила от тревоги? Телефон у нее был при себе, документы – тоже. Тогда что? Деньги? Но как раз денег у покойницы было явно немного. Так из-за чего было так переживать?
– Я не знаю, – в который раз пожала плечами Марина. – Но Танька была вне себя. Когда она мне позвонила насчет этой своей сумочки, я ее даже не узнала сразу.
– А зачем она тебе-то звонила?
– Хотела узнать, не забыла ли она ее где-нибудь у меня.
– А потом приехала и попросила «БМВ»?
Маринка задумалась.
