– И ладно бы насмерть! – проворчал Уваров. – А так ведь опасная свидетельница осталась. Но и ты лопух. Ты же ходил в больницу. Почему не замочил девку?
– А как бы я ее замочил, если там охрана круглые сутки возле ее палаты? – возмутился Шкаф. – Тоже, думайте, что говорите. И так еле ноги унес!
– Ладно, ладно, – примирительным тоном ответил Уваров. – Не будем ссориться из-за прошлых ошибок. Так куда ты спрятал свою тетку?
– Нет, вы точно считаете меня круглым дураком! – возмутился Шкаф.
– Ничего подобного, – возразил Уваров. – От тех двоих все равно следовало избавиться. Мы же с тобой решили, что делиться с ними не с руки. А знали они слишком много, могли в любой момент стать опасными и начать требовать своей доли добычи. Пойми, когда на кону такой куш, то нельзя слюни распускать.
– Но родного племянника... – пробормотал Шкаф.
– Да не племянник он мне! – сердито сказал Уваров. – Так, подкидыш из приюта. Сестра учудила. В тридцать лет ей в голову вдруг стукнуло, что своих детей у нее быть не может, вот она Кольку и усыновила. А он, щенок, вместо того чтобы быть благодарным своей благодетельнице, ни учиться толком, ни работать не хотел. Ноги ей целовать должен был за то, что она для него сделала. А он одни беспокойства сестре приносил. И язык у него слишком длинный оказался. В любой момент мог растрепать кому-нибудь о наших планах. Шантажировать меня вздумал. Знал бы ты, как я жалел, что его, не подумав, в дело пригласил.
– Вы не подумали, а мне расхлебывать приходится, – проворчал Шкаф.
– А кому? – сердито спросил у него Уваров. – Кому как не тебе? Ты вот хоть знаешь, во сколько мне обошлась аренда судна, на котором мы отправимся в Японское море? А стоимость оборудования для глубоководного спуска? А техника для подъема на поверхность груза? Да я, если хочешь знать, выложился полностью. Все, что копил целую жизнь, поставил на кон, слетав в Москву. Мне теперь отступать некуда. Либо пан, либо пропал. Понял?
– Понял, – сказал Шкаф после продолжительного молчания. – Так вот я и говорю, что если вы тех двоих не пожалели, так и меня не пощадите. Если не сейчас, так после того, как груз достанем, вы меня пришьете. Вот я и подстраховался. Спрятал тело тетки так, чтобы вы в глазах ментов оказались бы виноваты в ее смерти.
– Молодец! – уважительно произнес Уваров. – Только убивать я тебя ни за что не стал бы. Мне сильный, а главное умный помощник нужен. А тех двоих ты из головы выброси. Нестоящие они люди были, вот что. А тетку твою мне даже жаль. Умная была женщина. Выпьем, что ли, за упокой ее души?
– Выпьем, – легко согласился Шкаф. – Чтобы отмучилась побыстрее. За это я, пожалуй, выпью.
И, судя по звукам, сообщники приступили к распитию той бутылки водки, которую принес с собой Уваров. Разговор их плавно перешел к тому, как каждый распорядится своим будущим богатством. Выяснилось, что планы у каждого совершенно различные. Уваров планировал перебраться в какую-нибудь западную страну, Францию или Германию, купить там дом и спокойно проживать денежки, катаясь по всему свету.
Шкаф покидать пределы родины не собирался. У него в планах была развеселая жизнь в родном городе в компании друзей и красивых девок.
– Тебе этих денег до конца жизни не прокутить, – внезапно сказал ему Уваров.
– Не беспокойся, – уже пьяным голосом ответил Шкаф. – Буду каждый вечер в казино по паре тысяч оставлять, так до конца жизни управлюсь.
Уваров странно хмыкнул, но промолчал. Внезапно Шкаф сказал:
– Что-то мне хреново! Водка, что ли, паленая?
– Паленая, – еще более странным голосом согласился Уваров. – Сдохнешь сейчас.
– Да ты что, падла? – зашипел Шкаф. – Ты подмешал туда чего-то? Отравить меня решил?
– А чего мне тебя жалеть? – усмехнулся Уваров. – Правильно ты сказал, если тех двоих я приказал тебе замочить, то и от тебя избавлюсь. А ты как думал? Что я с тобой делиться буду? Да с какой стати? С теткой твоей я еще поделился бы. За то, что она такой умной оказалась. А ты что?
На протяжении всей этой речи Шкаф ругался, не переставая. Но голос его с каждой минутой становился все более жалобным. Ане даже стало не по себе. А стоило ей подумать, что Шкаф сейчас откинет копыта, а она будет это все слышать, как ей окончательно стало дурно. И как только ей действительно стало дурно, Костя сказал:
– Так, похоже, пора вмешаться. А то сдохнет наш парень.
Он кивнул троим своим ребятам, те выскочили из машины и помчались в сторону дома Шкафа.
– Ты же со мной пил, – тем временем несся из микрофона слабеющий голос Шкафа. – Чего же тебя не крутит, а, падла?
– Не пил я ее, – равнодушно ответил Уваров. – Только делал вид, что пью. А свою водку под стол выливал. Так что прощай. Ключ от ячейки у меня в почтовом ящике лежит, я соседку просил проверить. Она моя любовница, так что врать не станет. Она проверила. Конверт на месте. Название банка ты мне сам сказал. Завтра я заберу бумаги из банковской ячейки и... Прощай, родимый город, уходим завтра в море! – неожиданно запел Уваров.
Голос у него оказался неожиданно сильный и красивый. Но долго наслаждаться им Ане не пришлось. В квартире раздался громкий шум, шаги и мужские голоса. Уваров замолчал, а вместо его голоса из микрофона донеслись крики ментов:
– Руки вверх! Стоять на месте!
Потом раздался выстрел, от которого Аня вздрогнула всем телом. И через минуту зашипела Костина рация, и оттуда донесся голос:
– Первый, прием, ты меня слышишь?
– Отлично слышу, – ответил Костя. – Ну, что там?
– Врач нужен, – ответил голос. – Парень совсем плох. Похоже, действительно отравление. А второму мне пришлось ногу прострелить. В окно выпрыгнуть хотел.
– Врач будет через минуту, – сказал Костя. – Прием.
– Первый, порядок, вас понял, – ответил голос. – Ждем врача.
– Ну вот и все, – сказал Костя. – Пошли!
Аня вышла вместе с ментами из машины. Но в квартиру Шкафа Костя ее не взял. Аня немного обиделась, но, подумав, решила, что нечего ей там в самом деле делать. И вернулась в «Лексус» к Марише и Вове. Пересказав им все события, чему свидетельницей она стала благодаря Косте, Аня задумалась. Сначала она думала о том, что случилось в квартире Шкафа пять минут назад. Но потом ее мысли приняли другое направление.
Она вдруг обратила внимание на то, как тесно сидели рядом Вова с Маришей. Вроде бы раньше за ними такой близости не замечалось. И уж совсем странным, если честно, было нежелание Мариши пойти вместе с Аней в фургончик аварийки, чтобы послушать беседу двух преступников. Это было совсем не в духе Мариши. И окончательно Аню сбили с толка взгляды, которыми обменивались ее подруга и Вова.
– Мариша, можно тебя на минутку? – спросила она у подруги. – Выйдем, а?
Мариша послушно вылезла из джипа следом за Аней.
– Ты что это? – спросила у нее Аня. – Влюбилась?
– В кого? – сделала наивные глаза Мариша.
– Ты передо мной дурочку не строй! – усмехнулась Аня. – В Вовку ты втюрилась.
– Ну, ладно, – сдалась Мариша. – Влюбилась немножко. И что с того?
– А как же Григорий Петрович? И наши планы? Ты же его должна охмурять, – сказала Аня. – Иначе кто нам даст денег, для того чтобы поехать за сокровищем?
– Ты серьезно думаешь, что теперь сокровище достанется кому-то из участников этой истории? – усмехнулась Мариша. – Нет, если уж ребята из ФСБ увезли Клавдию с собой, то будь уверена, они вытрясут из нее всю необходимую информацию. А если не из нее, так Уваров или Шкаф расколется и назовет банк, где в ячейке лежат бумаги покойного Клыкова. Так что, как ни крути, а до сокровища нам теперь не добраться. Конкурентов слишком много, и они слишком сильные. С государством-то не поспоришь. Теперь бывшее золото царской казны вернется на свое место.
– Думаешь, оно и в самом деле существует? – спросила Аня у подруги.
– Уверена, – кивнула головой Мариша. – Раз этим делом занялось ФСБ, то золото точно есть. И они о нем знают.
