глубокой и полноводной, сиганула с головой в омут.
– Там ее и нашли, – закончила свой рассказ Татьяна. – Прямо в подвенечном платье. Может быть, она бы и выплыла. Да прыгая, ударилась головой о камень, что из воды торчал. Так что спасти ее не удалось.
А через полгода там же покончил с собой и Рыбалкин. Тоже вроде бы пошел прогуляться. А после его тело выловили из того же омута, с той же травмой головы.
– Похоронили их рядом. На кладбище до сих пор можно различить надпись на их надгробной плите.
– И что же там написано?
– Я не бывала и сама лично могилы не видела. Но люди говорили, что-то вроде того… М-м-м… Ах, вот как! «Если уж не довелось нам вместе жить, то хотя бы в смерти будем рядом».
И Татьяна замолчала, выжидающе глядя на подруг.
– Очень трогательная история, – произнесла Кира. – Хотя и совершенно непонятная.
– Чего не понятно-то вам?
– Вот, например, зачем эта Марфа сиганула в омут? Не хотела замуж? Так шла бы дальше к своей тетке. Прямо так в подвенечном платье и шла бы. Небось, его в любой скупке краденого можно было обменять на что-то более скромное и недорогое. И еще бы денег на дорогу у Рыбалкина прихватила. Он ведь ей доверял, не так ли?
– Она его любила!
– А коли любила его и хотела стать его женой, так зачем в речку сигать? Нет уж, вы как хотите, а что-то в этой истории не складывается.
Татьяне скептицизм Киры сильно не понравился. Она передернула плечами и рявкнула:
– Отстаньте вы, Христа ради, от меня! Что знала, то вам и рассказала! А выводы делать, так мне недосуг. От своих дум голова пухнет!
И отошла, всем своим видом показывая, что недовольна. И зряшное это дело: бисер перед свиньями метать.
Однако на односельчан слова Сергея о том, что пропавший Леха повадился ездить к нехорошему камню, произвели большое впечатление. Все как-то помрачнели и еще больше притихли. Казалось, что теперь никто не сомневается: быть беде. Быть, и очень скоро.
– В прошлом годе там ведь бомж утопился.
– А бабу с соседнего села, что к нам на заработки летом приезжала, тоже там нашли. Когда же это было? Моя Катюшка в школу как раз пошла. Ну да, шесть лет прошло!
Народ припомнил и другие страшные истории, которые касались «камня самоубийц». Оказалось, что с легкой руки Рыбалкина и его невесты Марфы то место стало необычайно популярным среди желающих свести счеты с жизнью.
– Такое впечатление, что самоубийцы к вам со всей страны так и тянутся, – фыркнула Леся, не очень-то поверившая в эти байки.
Но ее никто не слушал. Люди припоминали все новые случаи, касающиеся того места.
– А строителя-то тоже рядом нашли.
– Он не в счет.
– Почему это не в счет?
– А потому! Не утоп, а повесился!
– Так ведь где повесился! Возле кладбища березу себе нашел, там и удавился. А от кладбища до камня всего-то двести метров.
– Это если напрямки идти.
– А чего бы и не сходить? И потом, с чего тот мужик вдруг взял и повесился? Ведь все у него в жизни ладно было. Жена потом с парнишкой приезжала. Славная такая женщина. И мальчик хороший. И чего мужику не жилось? Золотые руки. Не пил. И вдруг – бац! Взял и повесился.
– Вы это про какого строителя? – заинтересовалась Кира, у которой все время ушки были на макушке.
– Что питомник на том берегу строил.
– «Восторг»?
– Он самый!
– И когда это случилось?
– Так лет десять уже тому назад.
– И повесился?
– Ну.
– Сам?
– Следствие приезжало. Сказали, что сам.
Выходило, что злополучное место насчитывает как минимум четыре жертвы. И это только в последние годы.
– Ученые даже к нам в прошлом году приезжали. Как бомж утоп, так и прикатили. Сказали, что хотят сами посмотреть, что за камень такой удивительный.
– И что?
– А ничего! Изучали, исследовали. Целое лето там прокрутились. И ни одной жертвы!
– А сказали-то что?
– Сказали: геопатогенная зона. Какой-то разлом коры.
– А я лично думаю, – подала голос какая-то тетка из толпы, – что это все душа Марфы покоя себе никак не найдет. Вот и бродит, компанию себе ищет. Кого приметит, к себе в омут заманивает.
– Она же не русалка, – возразил ей кто-то. – Это русалки к себе в реку заманивают доверчивых простаков. А Марфа, судя по всему, могла стать только привидением.
– А привидение что? Лучше? Ему тоже компания требуется!
Лично самой Кире казалось, что Марфа могла бы удовольствоваться и компанией своего жениха. Или ей требовалось большое общество?
– Да чушь это все – про привидения! – не поверила Леся местным страшилкам. – Не бывает, чтобы одно привидение к себе других заманивало.
– Ты так говоришь, словно лично была знакома хотя бы с одним привидением.
– Не была. Но ведь нелогично, когда привидение спокойно ведет себя почти триста лет, а потом вдруг очухивается и начинает собирать себе придворных.
– А почему триста лет?
– Ну, а когда Марфа на себя руки-то наложила? Уж ясно, что до революции дело было. И хорошо, пусть не триста, а всего лишь сто лет прошло с тех пор. Но все равно ведь странно. Сто лет тихо было, а в последние годы прямо прорвало!
Но странно или не странно, а общественность в поисках Лехи решила двигаться в первую очередь к «камню самоубийц».
– Чем по всей округе рыскать, тут хоть какая-то зацепка. Едем?
Разумеется, подруги отправились вместе со всеми. А как же без них? Мысли об оставленной ими дома Фатиме их не тревожили. Они знали, что Валентина, вернувшись домой, позаботится о кошке. И сделает это даже лучше, чем могли бы сделать сами девушки.
Глава 7
У того самого имевшего дурную репутацию «камня самоубийц» был вполне невинный и даже безобидный вид. Подумаешь, торчит из реки камешек. Ну, по правде сказать, очень даже большой камешек, и формы странной, но это ведь сейчас, летом. А весной, когда река переполнена талыми водами, камень не должен быть заметен.
– Наверное, Марфа весной сиганула, – предположила Кира, углядев в толпе Татьяну и вновь
