вдруг вырвалось что-то черное, похожее на выпущенные в воду чернила. Со всех сторон к ней потянулись, словно тощие руки с длинными пальцами, стебли растений, связали путами лодыжки и запястья, сковали движения, потянули на дно — прямиком к той разевающейся, будто рот в зевоте, трещине. Дальше — полный провал в памяти. Очнулась уже на берегу.
«Вот и оказался мой сон в руку, — подумала она, погружаясь в дремоту. — И заставка на Дашином телефоне такая же...» А телефон-то свой она выронила в озере. «Нашли бы Дашу...» И ей вдруг подумалось, что однажды она уже видела нечто подобное. И трещину, и тянущиеся к ней руки, и засасывающую губительную воронку. Но когда и где — вспомнить не успела, потому как уснула.
—
