лучше рассказать.
Михаил внимательно выслушал Лику. За время довольно короткого рассказа его лицо поменяло несколько раз выражение: вот он слушает просто с заинтересованностью, вот нахмурился неодобрительно, вот в глазах показалась тревога, а черные брови взметнулись вверх, выражая удивление.
Рита, поначалу слушавшая сестру внимательно, отвлеклась, наблюдая за лицом Михаила. И ужасная догадка поразила ее. Неприятная от того, как перед этим человеком, лгуном, она так обнажила душу. И злость на него, и досада на себя закипели в ней с такой силой, что она с трудом удержалась от того, чтобы не прервать сестру и не наговорить в запальчивости Михаилу резких слов.
«Спокойно... Спокойно, — попробовала она уговорить себя. — Не при сестре и ее молодом человеке. Потом. Потом...»
Когда она откровенничала у Михаила в доме, то почти не смотрела на него, разговаривала, опустив глаза. Не привыкла изливать душу, тем более постороннему человеку. А в те моменты, когда она все же поднимала взгляд на Михаила, на его лице каждый раз оказывалось лишь выражение заинтересованности.
Стало понятно, почему его взгляд ей показался знакомым дважды. Такие же глаза и похожий взгляд были у старика Захарова. Ну почему она оказалась такой недогадливой? Ведь все так просто...
Не дожидаясь
